Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Творческий вечер.

— Да. Люди любят творческие вечера. Съём картинки идёт с трёх камер в студии, люди слушают и смотрят в прямом эфире. Ну, и каждые полчаса короткие вставки на рекламу, но это святое.

— Да, конечно, реклама — это деньги, а деньги превыше всего. Сколько?

— Сколько что? — судя по голосу, собеседник всё понял, но отчего-то ломал комедию.

— Сколько вы нам предлагаете? За эфир? — мне не сложно, я и прямым текстом спрошу.

— А вам нужны деньги? — Наигранное удивление. — С вашими-то связями?

Он что, вообще с Марсианского Олимпа рухнул?

— Конечно. Деньги всем нужны.

— У меня предложение получше, — абонент довольно оскалился. — Я предлагаю то, что важнее любых денег. Я предлагаю аудиторию. А уже после того, как вы её себе приобретёте, здесь, на Обратной Стороне, вы сможете монетизировать это приобретение… Ну, скажем, в организацию концертного тура. Тут уже я не могу советы давать, так как занимаюсь несколько иным бизнесом.

— Не думаю, что нам это интересно, — отрезал я и рассоединился.

— Кто там? — не открывая глаз засопел бельчонок

— Хрен один. Моржовый. Предлагает бесплатный эфир. Бесплатный для нас.

— Угу. — Она провалилась в сон. Мы вчера в «Натюрморте» знатно погудели, до самого утра. Она в том числе. Нам теперь до обеда отсыпаться. А тут… Моржовые всякие, Полпольские. Кстати да, краем уха имя слышал. Проснусь — посмотрю, кто это.

…Это был первый мой гудёж, на котором присутствовало сразу пять принцесс. А также первый и единственный подобный в истории русско-армянского ресторана «Натюрморт». Даже со скидкой на то, что одна из принцесс не юридическая а фактическая, всё равно круто. Бедный дядя Ваге, как его удар не хватил!

Бельчонок и Мерседес подъехали сразу, минут через двадцать после нас, организовав три кольца охраны заведения. Третье составляли наши мальчики, первое — ангелы, второе — смешанное. Простых людей пропускали в зал, но только после досмотра такого уровня, что мышь не проскочит, не то, что террорист с оружием. Кстати, видели бы вы как на меня смотрели наши ребята! Я был для них… Не знаю, как это описать. Не героем, нет, герой — это нечто иное. Благодарны они были! Очень благодарны! Не ждали от руководства (меня) такого шага, такого восхваления их тушек и их дела. Обычно в нашей стране исполнители нафиг никому после выполнения работы не нужны, а я их героями-борцунами на весь Сектор выставил. Они теперь об этом внукам рассказывать будут, кто доживёт.

После подъехала Сильвия. В этот день у неё было единственное желание — наклюкаться, чтобы отпустило. Нервная неделька выдалась у девочки, я её понимал.

Когда подъехала Гортензия — не помню. Помню Фрейю. Мы танцевали с нею медленный танец, она смотрела на меня как-то и жалостливо и восхищённо одновременно, но после испарилась.

Затем я пошёл по рукам, и был достаточно пьяным и вымотанным, чтобы не следить за ситуацией и не помнить, что и за чем было.

Отдельным стопкадром, выпадающим из любой хронологии, воспоминание, как я имел Гортензию в туалете. Зачем — не помню, кажется, речь шла о том, что она наш инвестор, предоставила деньги и инструменты, всё такое, и имеет право на дивиденды, то есть вознаграждение. Бельчонок об этом не узнала, была тоже хороша, и дай бог — пронесёт. И скорее всего пронесёт, так как домой мы поехали втроём с Мерседес. Правда ничего такого не было, по приезду я отрубился, а с отрубленным мною как-то спать втроём… Неинтересно. Сейчас же на кровати я тушку Мерседес не наблюдал, из чего вывод: она, скорее всего, отдилдошила Изабеллу (или та её, не суть важно), после чего гордо удалилась продолжать веселье… Да куда угодно! Пьяная сеньорита её статуса может многое придумать. Но звонить ей до обеда не стоит.

…А это хорошо, что девочки пытаются найти общий язык. Умные девочки. А мне немного жаль, что ничего из себя не представлял к моменту возвращения. Зло берёт, как хочется сразу с обеими… Но, кто не успел — тот опоздал.

В «Натюрморте» мы были не одни, в смысле не только я с ребятами и принцессы. Там дофига народу привалило, кабак чуть по швам не затрещал. Павел был с группой. Дима с женой (как понял, пока только гражданской, но женой). Его друзья, их друзья, друзья Крена, Хана и Фудзи… О, вспомнил! Кажется, меня знакомили с узкоглазой няшей, двоюродной или троюродной сестрой Наото, надо будет поспрашивать, что за принцесса. И я вроде как собирался с нею в туалете целоваться, пока не пришла Гортензия и её не выгнала. Лишила экзотической японской клубнички — где я такую ещё на Венере найду?

В общем, хороший выдался вечер. И сегодня, в воскресение, наш законный отдых ото всего. От всего в принципе. Заслужили.

Я уже начал снова проваливаться в сон, когда в ушах опять раздался противный звон.

— Да? — Браслет восседал на моём запястье, так что ответить было не проблема.

— Доброе утро, Хуан, — произнёс на том конце грубый и совсем не музыкальный баритон. На испанском. Если у Полупольского голос был как у… Диктора слащавой радиостанции, то сейчас, чувствовалось, я говорил с прирождённым барыгой или солдафоном, и ни разу не артистом.

— Здравствуйте, если не шутите, — не стал отшивать я.

— Предпочитаю на «ты», — произнёс голос. — Меня зовут Маркус. Маркус Манчини. Я — владелец радиостанции «Радио Романтика». Уделишь пару минут?

— Если только пару, — обречённо вздохнул я и перевернулся на спину. Зря ответил. Жалею.

— Хуан, мы деловые занятые люди, — начал он, — потому не хочу юлить и отнимать твоё время. Предпочитаю называть вещи своими именами, как кабальеро-кабальеро. Ты готов поговорить как кабальеро с кабальеро?

— Вы меня заинтриговали, — ответил я. Интересное вступление.

— Хуан, вы вчера давали концерт, — понял он мои слова как одобрямс. — На котором не собрали даже половины самого маленького стадиона города. Города, дающего мне, находящемуся в Самаре, в самом центре Обратной Стороны, сорок процентов аудитории! Весь Сектор, вся обратная сторона дают всего-то в полтора раза больше, чем одна столица. Это плохой показатель, согласись?

Сеньор пошёл с козырей? Глупо это? Или у него ещё козыря есть?

— Продолжайте, — воздержался я от оправданий, что всё не совсем так.

— Также у тебя огромные проблемы с властью, — продолжил он. — Властью не в смысле с государством, законом, или с конкретными власть предержащими — тут у тебя как раз всё лучше некуда. Но ты плюёшь против системы, а любая система стремится себя защитить. Даже твои друзья с полномочиями, хорошо общаясь с тобой, не пойдут против неё. А система будет всячески давить тебя и вставлять палки в колёса! Просто потому, что иначе она не умеет.

Ты вчера расписался в связях с радикалами, националистами и террористами, — перешёл он к сути. — А ещё — с иностранной разведкой. Ты поймал хайп, но это не очень хорошо для твоего имиджа в перспективе, пусть и позволило стать самой яркой звездой неба на час. Однако завтра тебя будут отфутболивать все радиоканалы, все развлекательные и информационные передачи, все сети и серьёзные информагентства — потому, что им не нужны проблемы. Завтра дирекции стадионов и концертных залов будут находить сотни причин чтобы отказать тебе — они не хотят связываться с террористами. Завтра «трёшка» найдёт повод и прикроет твой уж чересчур радикальный портал, несмотря на нечеловеческие потуги твоих адвокатов. А заодно и ваш сайт с горой исторических дискредитирующих систему материалов. А в процессе всего этого пятое управление будет делать всё возможное, чтобы ставить тебе «ежа» под колёса на каждом метре движения. Не то, что запрещая, нет, у тебя же связи, но ты и сам не захочешь ничего продвигать. Они так могут. И это я не говорю о цензорах — эти ребята тоже будут спать и видеть, как бы прижать тебя, отомстив за своего человека, которого ты подставил, и нанесённые обиды. И помяни моё слово, они дождутся момента, когда ты будешь беззащитен! Все мы бываем когда-то беззащитны.