Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Сразу нет! — наморщилась Жопастая Розита, противно кривясь. Фирменная это у неё ухмылка, рабочая.

— Значит, борьба не напрасна? — усмехнулся гэбэшник.

— Сеньор? — с наигранным непониманием перевёл я глаза на него.

— Хуан, это ОЧЕНЬ опасный текст, — покачал он головой.

— Вы противник того, чтоб человечество летело к звёздам? — сузил я глаза в щёлочки.

— Я противник интерпретации этих слов в протестные настроения. «Хватит сидеть на жопе, сограждане, представляющие национальное меньшинство. Вставайте и поднимайте задницы на…» А вот тут возможны варианты, но не думаю, что кому-то там, — палец вверх, — они понравятся.

— А вам не кажется, что вы ищите чёрную кошку в чёрной комнате, когда её там нет? — позволил я себе провокационно усмехнуться. — А ещё сеньора филолог не даст соврать, в русском языке есть понятие: «Натягивать сову на глобус».

— Кошмарный язык! — Жопастую РоРо передёрнуло. Видно представила сию картину вживую. М-да, а вот её жо… Розита на глобус точно бы налезла. Глобус бы в ней утонул! Филолог нахмурилась, но непроизвольно кивнула — да, есть такая.

— Хуан, я не собираюсь ничего тебе доказывать, — профессионально нейтрально улыбался тихушник. — Я сказал — ты услышал.

— Сеньор, эта песня была написана СТОЛЕТИЯ назад! — не сдавался я. Отстою я хоть одну песню или нет?

— Как видишь, актуальности её текст не потерял до сих пор, — невозмутимо парировал сеньор.

— Возможно. Но почему тогда «забанили» про Колизей? Гладиаторы, бои, битва на выживание? Что в предыдущей песни было такого, что актуально по сей день?

— Юноша, мы не обязаны перед тобой отчитываться! — отрезала РоРо.

— Вы не утвердили НИ ОДНОЙ нашей песни! — не выдержал и картинно вспылил я. Иначе нельзя — не поверят. Я — вспыльчивый юноша, а не продвинутый интригоплёт, надо держать образ. И так был самим холодом все эти долгие часы.

— Сеньор Шимановский, давайте не будем пререкаться. У вас какие-то проблемы? — взял слово гвардеец и тоже профессионально улыбнулся. Но его улыбка была иной, не такой, как у тихушника. Злой, ненавистной, предупреждающей: «Не подходи! Покусаю!»

— Да, сеньор. Проблемы. Только что вы, ваша комиссия, отвергла ВСЕ предложенные нами песни. Включая ранее разрешённые про апостола Андрея и про любовь. При том, что мы не сочинили ни одной из них, все они взяты из далёкого прошлого, когда и близко не было Венеры с её комитетом по цензуре.

— Кощунство! Какое кощунство! — чуть не подскочила квочка РоРо, плюясь слюнями. — Это ж надо было додуматься исполнять ТАКОЕ! Унизить образ Христа! Образ апостола! Это!.. Это!.. — Наигранный выдох. Она уже вопила всё это сегодня, решила на бис сыграть. — Это ж надо было додуматься исполнять ТАКОЕ в нашей религиозной традиционалистской католической стране! Скажите спасибо, сеньор Шимановский, что ввиду вашей незаметности… В прошлом… Глаз комиссии обратил на неё внимание так поздно, и у вас была возможность эту ересь исполнить хоть где-то!

— Чего в будущем более не представится, — подвякнул гвардеец.

— Наша целевая аудитория в основной массе православная, — попытался возразить я.

— Это ничего не меняет! — закрыла тему РоРо. — Следующая.

Исполнять физически всё было не обязательно. По словам Пако, обычно они смотрят тексты и просят исполнить то, на что наткнётся их палец. Ну, или когда действительно найдут в тексте скользкий момент, некую крамолу, но в его карьере таких случаев было пересчитать по пальцам руки. Однако нас гоняли по полной, заставляя играть каждую из предоставленных им на рассмотрение неделю назад песен. А предоставили мы их немало, с запасом — я планировал быстрый взлёт, а для этого надо много хорошего УТВЕРЖДЁННОГО материала.

Оборудование в своей каморкевключили не по полной, тихо, и сеньоры могли в любой момент в переноску сказать нам «стоп». После чего устраивали разбор полётов и «банили» песню. Каждый раз, раз за разом, где-то больше пререкаясь с нами, где-то меньше, ибо я грудью вставал на защиту каждой. Парням сказал не лезть, не подставляться (на будущее, мало ли, их Веласкесы не защитят, пусть выглядят в глазах всех моими тупыми подпевалами — для них лучше), а потому оборону приходилось держать лично.

Хреновый с меня оборонщик!..

Первыми я, конечно же, поставил песни про любовь. Начал с памятной «С войны», уже исполненной ранее, и неожиданно к ней придралась лингвист:

— Почему консервная банка? Какой смысл несёт в себе аллегория?

— Что за война?

— Откуда запах в парадном? Я правильно понимаю, это старое название подъезда?

— Что стало причиной драки? Немотивированная агрессия? Вы пропагандируете пьянство с немотивированной агрессией?

— Что означают вот эти речевые обороты:…

Дебильные вопросы из разряда «докопаться до столба», несмотря на дебильность, прокатили на «ура». Комиссия выступлением красотки впечатлилась, поставив в итоге жирную печать: «К исполнению на территории ВК запрещено»!

— Ваша песня — призыв к насилию, — включился в разговор, подводя ему итог, гвардеец. — Ею вы призываете решать спорные вопросы методом силы. Поддерживаю. Так нельзя, сеньор…

— Шимановский.

— Да, так нельзя, сеньор Шимановский.

Хмырь знал меня по имени. Знал всю мою подноготную с момента рождения. Это он так «не палится» об информированности. Контора, чо!

— Следующая! — рявкнула Принцесса Сук.

Я вздохнул, признавая неизбежное.

— Следующая песня называется «Псы с городских окраин»…

— …Сразу нет!

— Призыв к насилию, — включился в борьбу молчавший до этого «культурист». Ну, представитель департамента культуры. Его имя абсолютно никак не запомнилось, как и сам он.

— Определённо! — поддакнула РоРо.

— Героизация образа жизни беспризорных, оправдание перед обществом их жестокости по отношению к добропорядочным гражданам, — снова включилась в игру лингвист…