Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

С точки зрения подачи, она начала партию девушки, не нашедшей партнёра, собирающейся грустить. Сейчас заиграет основная партия и сорвётся в собственно эмоциональный танец. Начало интригующее, зал немного подался назад, давая больше места. Я выдвинулся вперёд, на край «танцпола», сдвинув локтями некоторых гостей (потом разберёмся), но пока не время, замер в ожидании.

Скрипки закончились, началась основная партия. Па-а-а-а-а-а-а-а-ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ам… — Я снова раздвинул как-то быстро сомкнувшихся перед собой людей, и, на ходу расстёгивая пиджак, молясь, чтобы шедевр сеньора Феррари выдержал пиковые нагрузки, ступил внутрь образованного круга. Па-а-а-а-ра-ра-ра-ра-ра-а-а-а-а-а-ам… Теперь крутануться вокруг оси и мелкими шажками, семеня, также боком к ней, по дуге. Па-а-а-ра-а-а-а-а-а-а-а-ам. Она развернулась и встретила. Жёстко, вспомнилась одна из наших репетиционных игр, где она вошла в образ разгневанной ревнивицы, а я как бы танцем её успокаивал и оправдывался. Хорошо, когда есть домашние заготовки, вот и выбрали амплуа. Та-рам-там-там-там-там.

Мы закружились. Она нападала, высказывая претензии, я оправдывался. Направляющими нашего танца были партии не этой скрипки, а другой, задающей темп ритма: «пи-пиу-пиу-пиу, пи-пиу-пиу-пиу», а это очень быстрый темп. Поддержка. Ещё поддержка. Теперь перекинуть её через себя. Теперь «сорвалась», удержал её голову в десяти сантиметров от пола (планово, разумеется, репетировали же). И снова это «пи-пиу-пиу-пиу, пи-пиу-пиу-пиу» и «Па-а-а-ра-а-а-а…»Я как и в былые времена (а не занимались в клубе мы с нею уже очень давно, со дня встречи с Бэль) «сошёл на волну», перестал чувствовать окружающий мир. Репетировали мы не танец, а лишь амплуа, то есть актёрское представление. Всё остальное было как и встарь, полнейшей импровизацией. Каждое движение. Каждая поддержка. Каждое кручение её вокруг себя. Мы должны были чувствовать друг друга, предугадывать, и мы играли в эту игру, понятную только нам двоим. И на какой-то момент я осознал себя бесконечно счастливым.

Гортензия была в ударе и всё набирала и набирала скорость. Как-то умудрялась при этом не выходить за рамки ритма, и как — не приложу ума. Я был ведомым, и слава богу — без её диктата ушёл бы на сверхскорость в момент. Она была богиней этого вечера, Терпсихорой…

…И ради этого она сюда и пришла. Гортензия должна была, обязана была показать всем, что стала чемпионкой ЮАИ в своей ассоциации не потому, что родственница императора. Наоборот, узнай об этом жюри, её бы засудили, так как никто не захочет иметь дело с разгневанной на падчерицу императрицей. Доказывать, что ты не верблюд, всегда сложно, но лицам при власти и их родным это сделать куда сложнее.

На мой взгляд, она справилась. Когда закончила, была словно выжатый авокадо, сморщенная и тяжело дышала. Музыкальное исполнение также не подвело — было «живое», не ограниченное классическими оркестровыми инструментами, и сыграно с душой — одно из лучших слышанных мной в жизни. С плавным «подъёмом», апофеозом и сильной концовкой. И танец Цветочка был под стать — яркий, живой, дышащий эмоциями и энергией. Я лишний раз поразился, насколько сильно профессионал отличается от любителя. Мне, как и большинству людей в этом зале, такой уровень не будет доступен. Такая лёгкость, плавность и элегантность. И хор аплодисментов, воспринимаемых мной в том состоянии, как сметающая всё на пути волна, был заслуженной наградой нам обоим.

— Гортензия де Росарио Кордоба, её императорское высочество! — произнесла Софи, когда овации пошли на спад.

— Спасибо, Хуан. Я знала, что ты не подведёшь! — прошептала Цветочек и плавно утекла дальше — она ведь только пришла, нужно освоиться.

— И её партнёр, также наш сегодняшний гость, посещающий подобное мероприятие впервые, Хуан Шимановский! — Софи подошла и положила руку на плечо уже мне. Ну, спасибо, блин! Влип так влип. Впрочем, тут тоже вряд ли могло быть иначе. — Хуан — ученик её императорского высочества и текущий партнёр. Но что на мой взгляд более важно, лидер собственного музыкального проекта под названием «Крылья ветра». Да-да, тот самый немного скандальный юношеский проект очередных мальчиков, борющихся за социальную справедливость. — Пауза. Софи дала залу понять, что нападки на нашу «неизвестность» не актуальны, ибо ОНА не может пригласить к себе на вечер малозначимую группу. А кто о нас не слышал — его проблемы. В первую очередь это выгодно ей, как хозяйке, но и нам этим выпадом она очков репутации отсыпала.

— Мальчики, борющиеся за справедливость, были и будут всегда, — продолжила она. — Но за последние десять-двадцать лет только у Хуана и его товарищей получилось быть хоть сколько-то услышанными. Пожелаем им успехов в их нелёгком деле. Хуан?

Мне в руки перекочевал «гостевой» микрофон, а зал снова зааплодировал. Кажется, здесь просто так принято — хлопать. Как бы мотивация человека, совершающего пожертвование: чувак, видишь, тебя ценят!

Я вежливо кивнул Софи, после чего набрался наглости и под прицелом полутора-двух сотен пар глаз двинулся к своим. Я должен говорить от имени всех и быть в круге королевской свиты, только тогда будет толк от незапланированного танца.

— Сеньоры, сеньорины, дамы и господа, — начал я, встав рядом с Мариной. Справа от меня держал улыбку Хан, слева от Марины — Наото. — Сеньора Монтеро права, мы — начинающая группа. И что бы ни случилось с нами завтра, сегодня мы всё равно НАЧИНАЮЩАЯ группа. А это накладывает отпечаток. И наш скромный вклад в дело помощи сиротам, конечно, важен… — Я толкнул Хана локтем в бок, тот быстро расстегнул чемоданчик и явил окружающим блеск золотых слитков. Понятливый Наото повторил то же самое со своей стороны с лагом в две секунды. — …Наш скромный вклад в дело помощи сиротам, конечно, важен, но он куда меньше того, что мы сможем сделать для них завтра. А потому кроме нашего текущего пожертвования обещаю, что мы дадим благотворительный концерт с перечислением всех вырученных средств в фонд помощи детей сеньоров Сантана. Знаете, я тоже в последнее время общаюсь с сиротами Венеры, и от жути некоторых рассказов душу берёт оторопь.

— Спасибо, Хуан, — видя, что я выдохся, поспешила поставить точку в текущей сцене Софи. — Военно-исторический вокально-инструментальный ансамбль «Крылья ветра»! Аплодисменты!

Дружные и что важно искренние овации.

— Это было круто! — услышал я слова, после чего в спину мне врезался кулак. Неспешно обернулся:

— Эдуардо, и я рад тебя видеть.

— Нет, Хуан, это правда круто! — горели глаза у принца. — Я не видел блеска золота на таких мероприятиях уже давно! Все только чеками «отстёгивают». Народ впечатлился — ты произвёл бОльший эффект, чем думаешь… И это вдобавок к впечатлению от клоунады.