Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 1)

— Ты? Меня? — В глазах последней запрыгали бесенята азарта. — Не много ли о себе думаешь, моя крашенная незнакомка? — Её рука так же потянулась вперёд, хватая напарницу по приключениям за её волосы. Однако хватая нежно, выглядело это лёгким поглаживанием.

— Проверим? — приняла вызов Паула.

— В туалете. Через пять минут, — отчеканила Изабелла.

— В мужском, — произнёс я, лихорадочно открывая план здания и подключаясь к системе внутреннего наблюдения. Вторая кабинка справа.

— В мужском, — повторила огненный демон. — Вторая кабинка справа. — И добавила от себя:

— Жду!

Вновь провела Изабелле по волосам, щеке, взяв в итоге ладонью за подбородок. Поднявлась.

— Если хватит смелости.

— Ты серьёзно? Насчёт смелости? — Изабелла умудрено усмехнулась.

— Ну, если ты встречаешься с ничтожествами… Разве можно от тебя ждать безумных поступков? — съехидничала Паула, после чего одёрнула юбку, развернулась и зашагала в сторону туалетных.

Изабелла проводила её оценивающим взглядом, после чего сама себе произнесла:

— Ну, держись, стерва! Охотница хренова!

Поднялась и пошла к стойке. Встала у меня за спиной. Я чувствовал её, чувствовал её взгляд, но не подыгрывал. Пусть сама решит.

Нет, не дозрела. Развернулась и зашагала вслед за Паулой.

В любом клубе в туалетных кабинках установлены камеры. То, что по этическим соображениям смотрят в них вполглаза — не важно, главное — есть. Работа у людей такая. Тех, кто реально справляет нужду, охрана за пультом «не замечает». Но стоит кому-то засесть, чтоб нюхнуть чего ни попадя, или ширнуться — реагирует быстро, глаз у ребят намётан. Иногда (да кому я вру, это же Венера — постоянно) в кабинках происходят и сцены, подобные сегодняшним (только как правило в сочетании М+Ж), несмотря на то, что каждый клуб оснащён подземными или надземными недорогими номерами для уединения. Но поскольку это не «ширяние» и не НОКС, то зрелищем трахающихся парочек охрана обычно просто наслаждается, не принимая особых мер. Ну, разве только дело дойдёт до совсем уж изощрённых способов «развлечения», с порчей клубного имущества.

Изабелла буквально ворвалась в мужской туалет. Нет, никого не распугала — лишь вызвала пару неприличных предложений. Не те на Венере мужчины, чтобы чего-то пугаться. Постучалась во вторую кабинку, в которой её уже ждали.

— Ах ты стерва! Сучка эдакая! — буквально накинулась она на Паулу, едва-едва закрыв дверь на замок. — Иди сюда, дрянь!..

Что было дальше, описывать не хочу. С технической точки зрения потому, что навидался в корпусе всякого, в том числе лизания в душевых и кубрике, и особенно в оранжереях. Ничего нового я не увидел, главной фишкой, особенностью именно этого зрелища были лишь лица и тела исполнительниц. А с эмоциональной… Меня мучила мысль, что там мог находиться я. А не Паула. И даже не знаю, что угнетало больше.

Миловались они минут двадцать — дольше просто не стали. Моя огненноволосая напарница быстро перехватила инициативу и грубо… Скажем так, удовлетворила её королевское высочество, вызвав у той бурный оргазм. Профессионализм не пропьёшь! После чего, сидя в объятиях на крышке унитаза, та прошептала:

— Чёрный «мустанг», остановится у входа через минуты две после моего выхода. Выходи следом, запрыгивай и поехали ко мне.

— К тебе?

— Не домой, но я знаю хорошие места. А ты что, считаешь, что всё? Отделалась? А как же девичник?

— Обожаю девичники! — Паула развернула Бэль и поцеловала в губы.

— А Хуана я тебе не отдам! — фыркнула Изабелла.

— Это мы ещё посмотрим! — весело парировала огненноволосая. — Но это будет не сегодня.

— Да, не сегодня. — Бэль вскочила, быстро надела трусики, застегнула и поправила платье. — Я за сумочкой. Жди у крыльца. — Отворила дверь и выбежала наружу.

Уже спускаясь с сумочкой, вся румяная, со смазанной своей помадой, но зато измазанная в чужую, игнорируя бегущего следом паренька, она остановилась и решительно подошла ко мне.

— Хуан?

Я повернулся.

— Как закончишь хандрить, звони. — И протянула мне визитку. Подозреваю, именно ради которой и побежала за сумочкой. — И больше не исчезай.

— Нет, ваше высочество, — улыбнулся я. — Не исчезну. Я же обещал.

— Смотри у меня!

И вновь обернувшись, ещё более решительным шагом направилась к выходу. Юный наследник клана Рубио остался стоять с распростёртыми в стороны руками и отвиснутой челюстью. Он из последних сил держался, чтобы не заплакать.

Мне было жаль его. Да, меланхолик — но это бывает. Главное, что у него сегодня день рождения, и такую свинью на праздник мог подложить только истинный член семейки Веласкес.

«К которой относишься и ты сам, мой друг!» — усмехнулся мой бестелесный собеседник.

«Да, к которой отношусь и я сам» — не стал спорить я.

— Дурак ты, Шимановский! Какой же ты дурак!

Я повернул голову к севшей по соседству марсианке. Разговаривать не хотелось — вообще ничего не хотелось. На душе было так погано… Вряд ли поганее бывает!

— А ты не должна быть ТАМ? — абстрактно махнул я за спину. — С охраняемым объектом?

Она задумчиво покачала головой.

— Мара справится. Я готовлю её на своё место. Чтоб прикрывала, если что.

Помолчали.

— Да, дурак! — не выдержал я. — Это ты хотела услышать? Всё, услышала. Довольна?

Светлячок отрицательно покачала головой.

— Если бы злорадством можно было помочь… Нет, Хуанито, я не злорадствую. Скажи лучше, что дальше? Что теперь?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Вот сам сижу и думаю, что теперь. И пока ничего не придумал.

Она издала до ужаса покровительственный тяжелый вздох и начала подниматься.

— Ладно уж, рыцарь. Думай. Сие полезно.

— Рыцарь? — Я нахмурился.

— Ну да. Который в алмазных доспехах. Так ты себя девочкам позиционировал? Хреновые у тебя доспехи, амиго.

— Так алмаз всего лишь твёрдый. Но невероятно хрупкий, — фыркнул я. Сказки. Всё-таки выстрелили, причём там, где я не мог и подумать.

— Вот-вот! Хрупкий. — Она встала и положила на стол карточку с зелёной полоской. — Приказ ты выполнил. Остаток вечера и завтрашний день у тебя увал, заслужил. А с этим не переборщи — вещь подотчётная. Немножко расслабиться можно, но не как весной.

— Как весной больше не будет, — покачал я головой. — Не та ситуация. Убийством и хандрой сейчас делу не поможешь.

— …Тут вообще ничем делу не поможешь! — вскричал я и грязно выругался.

Лана снова похлопала меня по плечу.

— Бывай, рыцарь! Думай!

И вышла, оставив меня одного. Вообще одного — она была последней из ангелов, покинувшей сие милое заведение.

— Парень, плесни-ка ещё текилы? — махнул я бармену.

— Сеньор уверен, что ему стоит пить дальше? — вежливо спросил тот, и теперь я выругался про себя. Чёрт возьми, он прав! Я что, дохляк какой-то, надираться из-за юбок? Да, красавицы. Да, принцессы. Почти все. А которая не принцесса их высочествам ещё и фору даст. Но всего лишь женщины! И даже эта, которая уехала, похитив сердце и… Одну из тех, кто мне дико нравится. С которой я бы и сам не прочь забуриться куда-нибудь в поисках приключений…