Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

Башню свинтило не только у меня. Эта стерва сорвалась с места и бросилась на меня, метя наманикюренными когтями прямо в лицо.

Я б успел, дистанцию бы разорвал — подготовка позволяла. Но меня опередила Мэри, сбив тётку с ног. Тут же на неё навалилась Розали. Секунда, и та перестала барахраться, скрюченная на полу с вывернутыми и зафиксированными за спиной руками.

Только тут её отпустило. Я присел на корточки рядом и произнёс как можно более доброжелательно:

— Сара, извини, но ты здесь лишняя. До свидания.

— Сама пойдёшь, или проводить? — любезно осведомилась удерживающая её Розали.

У тётки по щекам потекли слёзы — тоже начало отпускать. И мне её было даже жалко. Какой-то частью мозга. Но только частью. Я понимал, что если пообещал, дал слово — выполняй. Не хочешь выполнять — не обещай. Не я «подписывал» их на работу в «сапожной» конторе, то бишь которую «держат» отставные офицеры ВКС. А раз пошли — или меняйтесь, соответствуйте требованиям, или…

— Сама, — пробурчала она, и девчонки отпустили, встав с неё и отряхиваясь.

— Девочки, проводите сеньору до выхода, — не заботясь об имидже (в смысле, что их расколют, что они телохраны) приказала Мэри. Ангелы кивнули.

— Вот ты значит какой, да? — пронзила меня взглядом старший экономист. Голос её задрожал, а по лицу вот-вот были готовы потечь слёзы. — Сукин ты сын! Ты не понимаешь! У нас возраст, куда мы пойдём? Кому мы нужны?

— А просто выжимать из себя то, что можешь, без героизма, что, не бывает? — парировал я. — Или для вас существует только один вид существования — сидя на заднице? Просто покажи этим «сапогам», что соответствуешь, мать твою! Не ерепенься! Не строй других! А выложись один день в году на этой грёбанной площадке, и всё! И когда возникнет вопрос, кого уволить, тебя, старую каргу, или кого помоложе, полковник трижды подумает, но уволит молодую! Потому, что в тебе уверен — ты ЕГО человек! Это работает так и только так!

Окинул взглядом остальных, особо выделив тёток.

— Вы можете плохо складывать циферки, мать вашу! Можете пороть косяки при обслуживании контрактов! Но если они видят, что вы СТАРАЕТЕСЬ, СТРЕМИТЕСЬ, соответствуете их идеалам, да плевать «сапоги» на это хотели! Вы станете СВОИМИ, без кавычек, а своих не бросают! Это иная, немного чуждая гражданским психология, но, дерьмо, не нечто запредельное для понимания! Просто следуйте, и всё! А вы… Устроили тут мышатник из «Вселенной-25 [15]»!..

Снова тишина. Я их озадачил. Перевернул их представление о работе с ног на голову. А с полковника надо чего-нибудь струсить. Паула хвалит южночилийское десятилетней выдержки… Он вроде человек небедный — потянет.

— Я не хочу уходить. Но я… Не спортивная. — А это наша толстуха Марибель, с наворачивающимися слезами на глазах. — Нельзя ли как-то по-другому показать моё рвение и приверженность компании? Без лазания по высоткам?

— Не такие они и высотки, — буркнул я. Помолчал. — Марибель, а тебе самой не стыдно говорить такие вещи?

Та пожала плечами.

— Какие? Почему мне должно быть стыдно?

— Иди сюда. Садись. — Я выставил на середину помещения стул, спинкой от себя. — Не стесняйся, давай-давай, я не страшный, не укушу.

Толстуха подошла, опасливо опустилась. Поёрзала. Я положил ладони на спинку, настраиваясь. То, что я собрался делать, было немного из разряда «двадцать шестых», но связано не напрямую, а… В общем, когда человек, любой человек, настраивается, у него может такое получится.

— Всех остальных прошу молчать — ни звука! — предупредил команду, превратившуюся в зрительный зал. — Марибель, сейчас я буду говорить тебе некие вещи… Плохие вещи. Но несмотря на это, прошу закрыть глаза и мысленно их себе представлять. Подробно представлять, максимально подробно! Мы не спешим, время есть. Согласна?

Кивок.

— Итак, закрой глаза. Теперь представь… Себя. Не себя-теперешнюю, а… Себя через десять лет. Что в тебе кроме возраста изменилось?

Пауза. Ответа нет. Я помог:

— Ничего, правильно?

Неуверенный кивок.

— Да.

— Я буду продолжать говорить, но ты не открывай глаза, прошу.

Пауза.

— Итак, ты представила себя. Ты не изменилась. Но за десять лет изменился мир, изменилась Венера. За это время случилось много всего, перевернувшего всю нашу жизнь.

Вначале десятилетия террористы провели удачное покушение на королеву Лею, и та погибла. — Мэри при этих словах бросила на меня взгляд — испепелила бы. Но я сделал вид, что не заметил. — Затем в стране произошёл «тихий» государственный переворот. Олигархи оттеснили Веласкесов и привели к власти своих протеже — радикальных националистов.

Я говорил абсолютно возможные вещи. Особенно учитывая «интеллигентов» Манзони — именно радикалов у власти и поставят. Они очень удобны для переходного периода, бесплатное мясо, которое к тому же все быстро возненавидят (чтоб попросить прийти к власти их, таких хороших). — В ответ на это восстала Обратная Сторона, и на Венере прошла тяжёлая гражданская война. — А это вообще страшный сон пятого управления. Совершенно реалистично. — Вас, в Альфе, она не коснулась, но где-то там гремела, и ваша страна, Венера, очень сильно ослабла. Представила?

Кивок. Причём затихли и задумались абсолютно все в этой комнате, даже знающая гораздо больше других Бэль.

— Этим воспользовался император Себастьян Второй, — продолжал я. — Собрал под свои знамёна все державы Земли и одновременным ударом сокрушил венерианский флот. После чего на беззащитную беззубую планету сбросил десант.

Чтобы вы имели представление, десант для Империи — мясо. Которое набирается в самых-самых отмороженных трущобах южноамериканских полисов. Тамошние герильяс плохо знают, как убивать вооружённого врага, но зато прекрасно умеют убивать беззащитных. В совершенстве освоили науку, как и науку забрать добро у ближнего своего, и изнасиловать женщину. И таких отморозков на Венеру он отправил несколько миллионов — и это только первая волна. Марибэль, слышишь меня?

Кивок.

— Ты идёшь с работы по Альфе, своему городу, ещё вчера абсолютно безопасному. Где-то вокруг идут бои — ополчение отчаянно сопротивляется высадившемуся утром десанту, но всё время отступает. По улице разбросаны трупы. Тебе не по себе, тебя трясёт, но ты понимаешь, что трупы — мелочи. Главное успеть домой, главное — защитить семью. У тебя есть дети, Марибэль? — повысил я голос. — Нет-нет, не открывай глаза! Отвечай так!

Пауза. Заторможенный ответ:

— Двое… Сыновья… — голос дрожит. Тётку проняло. Но это только начало пытки.

— А внуки? — давил я.

— Двое. Мальчик и девочка. От старшего. Младший уехал в провинцию, пока не женился.

— Хорошо. Ты спешишь домой, защитить свою семью. От младшего вестей нет, ты не знаешь, что с ним, но семья старшего живёт рядом, и она в опасности. Сам сын ушёл в ополчение, но невестка и внуки… Они же ведь не могут постоять за себя! — снова повысил я голос. — Молчи! — Она попыталась что-то ответить, но я не дал. — Молчи и представляй. Как можно подробнее.