Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

— Кого? — не понял Хан.

— Какая разница! — заметил Карен. — Нормально всё, Вань. Никто не бог, и ты не исключение.

— Я не знаю что делать, — покачал я головой. — На что упирать, а чего остерегаться. Я… Я не знаю сам, чего хочу, парни! — вырвалось, наконец, из подсознания.

— Это бывает, — заключил Фудзи. — Вань, послушай старого мудрого японца. Мудрого мудростью и своей нации, и Востока в целом. Будь тем, кто ты есть, не пытайся прыгнуть ни выше, ни ниже. Просто выйди и сделай то, к чему стремился. Получится — хорошо. Сориентируешься по месту, что делать дальше. Если «не взлетит»… Значит на других фронтах работай, а этот — не твой. Правильно Карен сказал, никто не бог, и ты не бог. Ты всего лишь человек. Слабый, со своими страстями и недочётами. Просто будь, и всё.

Я откинулся на спинку дивана, пытаясь влить в голову услышанное…

…А, к чёрту! Действительно, пусть будет то, что будет.

Я могу вытащить в чемпионы среди силовиков команду контрас, состоящую из бухгалтеров и уборщиков туалетов. Я могу запугать кровавыми акциями не славящийся человеколюбием генералитет венерианской «подземки». Могу устроить революцию в отдельно взятой частной школе. Могу… Да много чего могу! Но не всё должно у меня получаться. А значит… К чёрту, хватит хандрить!

— Спасибо, парни. Я готов. — Помолчал. — Если у меня не получится здесь, я буду работать на другом фронте. Он уже есть, этот фронт. Но то, что подведу вас… Для меня это важно. И то, что вы понимаете, и не в обиде, если у нас не выйдет… — Я сбился, но они поняли.

— Слава, Ваня, это всегда риск, — усмехнулся Хан. — Любой продюсер тебе скажет. Я имею в виду настоящую, а не дутую, купленную за деньги славу, без денег тут же «дохнущую». Зал или тебя примет, или ты не угадал, и нет, третьего не дано. И когда мы тебя слушали в репетиционной, когда ты изгалялся про нонконформистов, понимали, что если не выгорит, это всё. Кирдык нам как творческому коллективу. Такие ставки в нашем возрасте один раз делаются.

— Тем более не всё так плохо, — поддержал его Наото, — с тобой мы УЖЕ наработали уровень. «Натюрморт», Малая Гавана, рок-н-ролл. Мы не пропадём. А слава… Ну, не всем дано, действительно.

— Спасибо, парни.

Рывком допив пиво, я встал и направился в туалет. Не столько хотелось, сколько надо было пройтись.

В зале меня провожали изучающие взгляды. Как начинающий биоэнергетик, я чувствовал внимание, но к сожалению, вычислить источники было за пределами моих способностей. Несколько пар глаз, несколько человек, это всё, что могу сказать. Ну, я подобного ожидал, готовился, так что…

Кран. Вода в лицо. Холодная! Умыться. Ещё. И ещё.

От водных процедур легче не стало. Но стало бодрее. И то дело.

Браслет показывал без пятнадцати — пора за кулисы. У нас нет помощников, всё сами — подключаем, настраиваем, отключаем, да и таскаем тоже. Там, конечно, всё уже настроено и подключено, но мало ли.

Парни уже были на месте. Хорошо. Что-то им сказал, они что-то ответили мне. Дали в руки связку шнуров, я долго ходил и куда-то их втыкал. Втыкал куда надо, вот только куда именно — прошло мимо сознания. Наконец Наото, крутя в правой руке палочку, левой протянул мне гитару. Мою, с коняшкой и ресничками.

— Пора.

— Угу. — Я кивнул как в тумане. Прислонился спиной к переборке, задрал голову вверх. В голове гудело от пустоты, а тело била нервная дрожь. Плохо. Но тут, как спасение, из-за ширмы раздался голос конферансье:

— Дамы и господа, мы начинаем нашу развлекательную программу! И сегодняшний вечер у нас открывает совсем ещё молодая, но уже заявившая о себе группа с философским названием «Крылья ветра». Соответствует ли их форма содержанию я и предлагаю посмотреть! Встречаем!

Жидкие аплодисменты.

— Пошли. — Хан схватил меня за бицепс и буквально поволок из-за ширмы в зал. Тут нет масштаба, занавес не поднимается — всё своим ходом.

Пятачок сцены метров десять на шесть. Ударная установка по центру, гитары — всё настроено и подключено.

— Раз-раз! — голос звукрежа в ушах. — Парни, если слышите нормально, просто кивните, ага.

Мы закивали. Все четверо. Наото сел за «бубен», я встал со своей акустической малышкой по центру перед ним. Хан прошёл вперёд и встал справа от меня. Карен слева. Места мало, даже в «Натюрморте» его было больше. Совсем немного, но больше. В глаза бил свет рампы, видно было только тех, кто стоял прямо перед сценой, а такие пока отсутствовали. За пределами видимости, за границей слепящих фотонов, гул и шум — там люди. Чувствовал их, чувствовал внимание. Большая часть посетителей пришла отдохнуть вечером в клуб, и знать нас не знала; им плевать было на наши треволнения. Меньшая, и даже не могу оценить насколько, пришла поглазеть именно на нас. Мы для них были как обезьянки в зоопарке, смешные и забавные. Те, которые прыгают по свисающим верёвкам, выискивают друг у друга в шёрстке кристаллики соли и смешно чешут здоровую красную задницу.

Последняя мысль понравилась, я улыбнулся. И пришёл, наконец, в себя. Ставки сделаны, ставок нет. И ребята также ставили вместе со мной. И… Да, я указал им и другие дороги, хоть сам этого даже не заметил. Они не пропадут если что. А я…

А я — сотрудник особого отдела департамента безопасности. И жених среднего высочества. Это — моё. А тут, прямо здесь, на этой сцене — баловство и развлекуха. Не получится? Действительно, не бог я. Даже в профиль на него не похож.

— Приветствую! — обратился я к залу, держа голос в мягкой тональности. В груди воцарилась предвкушающая пустота. Сейчас всё сорвётся и понесётся, но надо ловить кайф от неопределённости общения. Первые слова всегда очень важны; первый контакт с залом задаёт тон всему вечеру. «Посадив» публику в первую минуту, потом и часов может не хватить для подъёма. — Уважаемый конферансье прав, у нас достаточно философское название. Ичтобы он не нервничал за соответствие формы и содержания, первая песня будет философской — выше некуда! — Я задорно подмигнул.

Пауза. Почувствовать интерес зала. Без него продолжать нет смысла.

Есть, контакт пошёл, отклик есть. Продолжаем:

— Первая наша песня о… Выборе. Тяжёлом. Определяющем всё и вся в твоей жизни. О готовности каждого из нас его совершить. Итак…

…Поехали!

Я заиграл. Мягко, но энергично, уверенно перебирал струны, погружаясь в состояние нирваны. Дрожь из пальцев ушла сразу, а потом покинуло и остальное тело. Вместо этого откуда-то в меня полилась энергия, которую я должен был срочно выплеснуть. И я перебирал и перебирал струны и лады, сбрасывая оную, дабы не сгореть в ней самому.

А вот меня «подобрал» вначале Хан, заиграв параллельную партию; одновременную, но свою, на тональность выше, не мешающую моей, а затем и бас Карена. А вот в ход пошли тарелки Фудзи. Мы сами расписывали и оранжировали вещь, там было много вариантов; выбрали не самый жёсткий, но и не самый мягкий. Середину.