Ким Лиггетт - Год благодати [litres]

– Господи, просим тебя, используй тело сие как сосуд твой, дабы принести в сей мир сына…

– Нет. Не так. – Я мотаю головой, дыша часто и неглубоко. – Если вы чувствуете потребность в молитве, то молитесь о девочке.

– Это святотатство, – шепчет Айви, оглянувшись на дверь, чтобы удостовериться, что меня не слышали мужчины.

– Молитесь, как просит Тирни, – говорит матушка.

Сестры переглядываются и понимают друг друга без слов.

Все в комнате берутся за руки.

– Господи, используй тело сие как сосуд твой, дабы принести в сей мир… дочь…

Они молятся, а я тужусь.

– Ножки, – говорит повитуха. – Ручки. Головка. – Но в ее голосе звучит нарастающая тревога. – Ребенок вышел.

– Покажите его мне! – кричу я.

Повитуха смотрит на мою мать, и та угрюмо кивает.

Повитуха кладет ребенка мне на грудь, и я плачу.

– Это девочка, – с тихим смехом шепчу я.

Но она не кричит и лежит совершенно неподвижно.

– Пожалуйста, дыши… дыши, – прошу я.

Вытерев кровь с ее личика, я вижу, что у нее мои глаза, темные волосики, как у Райкера, чуть заметная ямочка на подбородке, но одно красное пятнышко не стирается. Под правым глазом у нее маленькая красноватая родинка.

И, как только она делает свой первый вдох, меня осеняет – это она, та, кого я видела в снах, та, кого я искала.

Судорожно вздохнув, я прижимаю ее к себе, покрываю поцелуями.

Волшебство существует. Оно не такое, как о нем думают, но, если ты готова открыть глаза, открыть сердце, оно окружит тебя, ведь оно живет в тебе и только и ждет, чтобы его постигли. Я часть ее, как и Райкер, и Майкл, и все девушки, которые стояли на площади рядом со мной, чтобы она смогла появиться на свет.

Она принадлежит нам всем.

– Ты снилась мне всю мою жизнь, – говорю я, целуя ее. – Ты желанна. Ты любима.

И она, словно понимая эти слова, сжимает своими крошечными пальчиками мой палец.

– Какое имя ты ей дашь? – спрашивает матушка, и подбородок ее дрожит.

Мне не надо над этим думать, я всегда знала, как ее назову.

– Ее зовут Грейс [7] Игра слов: Грейс ( ант. Grace) – это английское имя, которое имеет латинское происхождение, в переводе означает «благодать», «польза», «благословение». Так что название книги можно также перевести как «Год Грейс». , – шепчу я. – Грейс Райкер Уэлк. И она станет той, кто изменит наш мир.

Матушка наклоняется, чтобы поцеловать внучку, и вкладывает в мою руку маленький красный цветок с пятью лепестками.

Я смотрю на нее и шепчу:

– Глаза мои открыты, и теперь я вижу все.

Плача, матушка проводит рукой по моей косе и забирает из нее черную ленту. Вместе со всем, что она означает.

Закрыв глаза, я испускаю бесконечный вздох, и вот я уже иду по лесу, невесомая и свободная.

На тропе впереди появляется неясная фигура, вокруг нее, словно дым, развевается темный саван. С каждым шагом фигура становится все ясней, ясней…

Райкер.

Не знаю, узнаёт он меня или нет, но он идет прямо ко мне.

Не двигаясь с места, я жду: обнимет ли он меня или же просто пройдет насквозь.

Десять часов утра, три года назад, Пенсильванский вокзал в Нью-Йорке.

Я неотрывно смотрю на табло, желая, чтобы поскорее прибыл мой поезд, когда обращаю внимание на стоящую передо мной девочку. Наверное, ей лет тринадцать или четырнадцать, высокая и стройная, она все время перекатывается с пяток на носки, здорово раздражая своих родителей, бабушку, дедушку и младших братьев и сестер. Ее переполняет нерастраченная энергия, присущая девочкам, которые совсем скоро превратятся в женщин. Которые стоят на пороге перемен.

Мимо идет мужчина в деловом костюме и инстинктивно устремляет на нее взгляд: осматривает ее с головы до ног. Мне знаком это взгляд. Теперь и на нее можно открыть охоту. Она стала законной добычей.

А затем мимо проходит женщина, и нерастраченная энергия девочки притягивает также и ее взгляд, но думаю, по другим причинам. Женщина смотрит на девочку – в глазах вспыхивает печаль и, быть может, надменность. Наверное, эта девочка напоминает ей обо всем, что она потеряла… или о том, что, как она думает, ей уже не вернуть. Теперь она видит в девочке свою соперницу.

Объявляют отправление поезда, и все бросаются ко входу на перрон. Судя по всему, семья отправляет девочку обратно в школу-пансион. Она едет на эскалаторе вниз, все время махая рукой, и я не могу не заметить облегчения, написанного на лицах ее родителей. Их дочь еще год будет скрыта от этого мира. Пока можно не опасаться.

– Что мы творим с девочками, – чуть слышно шепчу я.

И как в трансе дойдя до своего поезда, сажусь на сиденье и плачу. Я плачу по этой девочке. По моей дочери, по моей матери, по сестре и по моим бабушкам.

Я открываю ноутбук и к тому времени, когда поезд доезжает до округа Колумбия, сюжет книги уже полностью готов, написаны начало и конец, и я знаю – у меня нет выбора. Я должна издать эту книгу.

Это было похоже на волшебство.

Я рассказала о своей идее нескольким подругам и принялась за работу. Я пережила отчаяние, ведь мой брак рушился, и радость от нового замужества, и все это время продолжала работать над «Годом благодати».

Но никто не работает над книгами в одиночку. Мой редактор Сара Гудман очень рисковала, поставив на меня. Она поняла, чего я пытаюсь достичь, и помогала мне в написании черновика. Она ласково давила на меня, используя для этого самые эффективные средства. Я очень благодарна ей за работу, которую мы проделали вместе, и горжусь тем, что у нас получилось. Это относится к труду каждого в St. Martin’s Press. Я оценила все – и потрясающую обложку, и умелую работу с читателями. Я сорвала джекпот. Огромное спасибо Дженнифер Эндерлин, Керри Резник, Ди. Джей ДеСмайтер, Джессике Приг, Бренту Джейнуэю, Энн Мари Толлберг, Натали Цей, Дейне Априльяно, Дженни Конвей, Анее Горовой, Лине Шектер и Элизабет Каталано.

Со мной рядом всегда находился мой сверхэнергичный литературный агент, ее зовут Джоанна Волпи. С ней можно было не только обсуждать сюжет, но и искать решения тех или иных проблем. Она много раз ободряла меня, когда казалось, что все катится к черту. И именно ей я бы позвонила в случае, если бы на мир напали ожившие мертвецы. Спасибо за то, что ты поверила в меня. Спасибо за то, что изменила мою жизнь.

Также я должна поблагодарить множество людей в New Leaf Literary: Миа Роуман за ее слепую веру в меня, Веронику Гриджальва, Эбби Донахью, Джордана Хилла, Мередит Барнс, Келси Льюис, Девина Росса и особенно Джейду Темперли за то, что она вернула мне веру в работу литературных агентств. Я всегда буду благодарна за то, что вы вошли в мою жизнь.

Я также признательна Пуйе Шахбазян, Элизабет Бэнкс, Элисон Смолл, Максу Хэнделману, Карлу Остину, Мариссе Линден и всем в Brownstone Productions и Universal за их веру в Тирни и ее историю.