Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

Савватий кивнул и дополнил:

— И лингвистическое светское, которое получил в военной академии. Я знаю многие современные языки. В обители я изучил древние…

— Древние? — с интересом переспросил человек.

— Да… библейские языки. Я очень хотел читать Писание на языке оригинала, ведь псалмы, сложенные по правилам еврейской поэзии, часто достигают изумительной красоты и силы.

— Ты читаешь Писание на древнем иврите?! — удивился человек.

— Да… — немного сконфуженно сказал Савватий, — и на древнегреческом. Иногда в библейских текстах есть большие вставки на арамейском, поэтому я изучил и арамейский.

Человек привстал, взволнованно подошёл к капсуле Савватия и посмотрел на него в чрезвычайном удивлении.

— Погоди… ты знаешь арамейский? Какой диалект?

— Койне, — ответил Савватий, и добавил: — Хотя, конечно, изучил и имперский арамейский, но он так унифицирован, что трудно про него сказать, что он имеет диалект.

— О, мой Господь! — воскликнул человек и зашагал по комнате.

Савватий молчал и ждал каких-то объяснений такому его удивлению.

Наконец, человек подошёл к капсуле так, чтобы появиться в его поле зрения и сказал:

— Савватий, если я покажу тебе один текст на койне, ты сможешь его прочитать?

Глаза Савватия расширились. Он испытал ажиотажное волнение, какое всегда испытывал при встрече с древними рукописями, и быстро кивнул. Человек прерывисто вздохнул и сказал:

— Подожди меня, пожалуйста! Я сбегаю домой и принесу его тебе.

Он бросился к дверям, но потом остановился и повернулся.

— Савватий… Могу ли я надеяться, что ты не совершишь в моё отсутствие никаких глупостей?

Савватий смекнул, если человек боится, значит, он в своём состоянии может что-то сделать. Об этом надо будет подумать. Он усмехнулся и сказал:

— Если вы считаете, что могу, то я это непременно сделаю. Но только после того, как увижу этот текст. — Савватий увидел, что человек колеблется, и тихо добавил: — Я обещаю вам, что я вас дождусь.

Человек глянул на него, кивнул и быстро вышел.

Савватий начал судорожно осматриваться, насколько позволяла ему его подвижность. Он понял, что может опираться на левую руку и немного приподниматься, правая рука от локтя до кончиков пальцев была в гипсе. Он приподнял покрывало, которым был укрыт до пояса и оглядел себя, потому что не чувствовал своего тела. На нём не было одежды, и никаких датчиков тоже не было, очевидно наблюдение за функционированием организма производилось дистанционно через сканер, который был расположен над ним. Вокруг не было никаких силовых кабелей, никаких острых предметов. Он вспомнил, как в учебке их учили на случай пленения для совершения самоубийства использовать оконное стекло. Но до него ещё надо было добраться, чтобы его разбить. Савватий ударил в купол капсулы, но понял, что он из прочного пластика и не подойдёт для его целей. Значит, когда представится возможность, он попробует перевалиться через бортик капсулы и, используя одну руку, добраться до окна.

Человек быстро вернулся. У него была в руках большая папка. Он положил её на столик около кресла, раскрыл её, достал из неё пергамент, упакованный в пластик, и подал Савватию, который схватил его и поднёс к своим глазам. От удивления по его руке прошла дрожь. Он поднял на человека глаза и непослушным языком произнёс:

— Откуда это у вас?

Настало очередь удивиться человеку:

— А ты что, знаешь, что это?

Савватий приподнял голову и посмотрел на папку:

— Если я правильно догадываюсь, то у вас в этой папке должны быть и другие свитки, найденные в том же месте?

Человек, казалось, потерял дар речи. Он смотрел на Савватия в чрезвычайном изумлении.

— Нет… ты этого не можешь знать, если только ты не…

Савватий вгляделся в его лицо и сказал:

— Простите… а как вас зовут?

— Меня зовут Антон Сибиряков.

— Антон Иванович? — изумился Савватий и лихорадочно заговорил: — Я вас знаю! Вы руководили археологическими раскопками в окрестностях Арабуна, недалеко от Назарета. Мы тогда зачистили эту территорию от террористов, и вы попросили дать вам возможность осмотреть эту местность. По вашим словам, исследование этого места никогда не представлялось возможным, потому что там всегда была война. И вы нашли в горах пещеры, в которых в первом веке жили христианские общины, сохранившие эти пергаменты, на которых на арамейском языке содержится упоминание о жизни Иисуса в Назарете до его выхода на служение! Это была крупнейшая находка со времен находки Кумранских текстов!

Человек изумлённо кивнул и радостно воскликнул:

— Да! Даже более! В нём была описана история жизни Иисуса Христа, факты из которой упоминаются только в одном из Евангелий! К сожалению, тут не всё… На этих пергаментах только конец истории. Явно, что есть пергаменты, где у неё было начало, и, если бы у нас ещё было время, мы бы их обязательно нашли. Но тогда снова начались обстрелы, и нам пришлось эвакуироваться. Мы думали это временно. Но оказалось, что это навсегда. Мне понизили социальный рейтинг, лишили возможности продолжать исследования. Да и сколько военные не старались, они больше не могли отбить у террористов этот клочок библейской земли. — Антон вздохнул. — Признаться, Савватий, я очень удивлен нашей встречей… но простите уж меня, я вас совсем не помню…

Савватий усмехнулся:

— Для гражданских люди в форме все на одно лицо…

Он внимательно вгляделся в текст и с благоговением произнёс:

— О, мой Господь… думал ли я, что когда-нибудь это увижу… — он поднял глаза на Антона и медленно произнёс: — А вы ведь даже не знаете, что было дальше…

Антон удивленно посмотрел на него. Савватий очень волновался, пергамент в его руке дрожал.

— Антон Иванович… После того, как стало ясно, что боевики обратно отобьют эту территорию, что мы не сможем удержаться… после того, как мы попросили вашу группу немедленно покинуть опасную зону, и вы уехали… я окапывал свою огневую позицию в горах, куда мы отступили, чтобы удержать высоты… и провалился в пещеру. Там я и нашел пергаменты, где было начало этой истории. И я всегда мечтал увидеть её продолжение.

Антон побледнел. Он покачнулся, удерживаясь рукой за край капсулы.

— Где же эти тексты? Куда ты их отдал? — С замиранием сердца произнёс он.

Савватий улыбнулся.

— А я засунул их себе под бронежилет и никому не отдал. Видимо, я поступил так же нехорошо, как и вы? Они до сих пор в моей келье в обители. По ним я практиковался в койне.

Антон перекрестился и тихо заплакал.

— Господи… спасибо Тебе! Благодарю Тебя за встречу с Савватием — это Твоё чудо… — он протянул Савватию руку и сказал: — Ты, надеюсь, расскажешь мне, что было в тех текстах?