Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

Александр с болезненным выражением лица посмотрел на Серафима и поцеловал его, как прощаясь с ним перед смертью. Он перевёл беспомощный взгляд на Ардена, как бы напоминая ему, что он предупреждал, что всё так кончится, затем опустил голову и замолчал.

— Почему ты молчишь, дорогой Наставник? — с непониманием спросил Серафим. — Ты не можешь об этом сказать в присутствии сектантов?

Серафим, поразившись обречённым видом Наставника после того пламенного взаимного прощения, которое только что произошло между ними, молчал. Он искал его взгляда, но тот не смотрел на него, тогда он мягко приподнял его лицо и увидел его дрожащие, мокрые от слёз ресницы и кроткий, взволнованный, но такой покорный судьбе взгляд серых глаз. За его спиной Максим тяжело вздохнул и с горечью произнёс:

— Он его не убил, любимый брат Серафим…

— Погоди, брат Максим, — все сильно сжалось внутри Серафима, — но ведь я вижу, что чар противоречащего больше нет!

Александр прерывисто вздохнул и полушёпотом произнёс:

— Владыка Питирим — не противоречащий… Нас обманули… Но противоречащий всё же был… Он был во мне… Меня очистил Господь…

Серафим в страшном смятении медленно поднялся с колен, а Александр, снова уронив как перед плахой голову, сел на пятки, с отчаянной внутренней молитвой. Душа Серафима все больнее и больнее разбаливалась. У него кровь прилила к лицу, он судорожно сжал зубы и тихо спросил, с трудом дыша:

— Наставник… прости меня, если я моим недоверием обижу тебя… Мне сейчас в голову пришла такая нелепая мысль… прости… — Серафим даже улыбнулся, успокаивая себя, и продолжил:

— Представляешь? Я вдруг подумал, что ты пришёл сюда с владыкой Питиримом! Но это же просто чушь собачья! Я же разбил ему череп и сам он вряд ли мог сюда дойти, если, конечно, ты на руках не протащил его сто километров до Вознесенки…

— Это правда… — с тихим выдохом выговорил Александр. — Я действительно сто километров тащил его до Вознесенки… Я это сделал, потому что мне Господь открыл, что он — не противоречащий. Брат Серафим… владыка Питирим — пророк Бога Всевышнего и наш брат во Христе… Я хочу, чтобы ты его увидел, чтобы ты познал его душу, как познал я, и принял его как брата, который…

— Как брата?!! — взревел Серафим.

Серафим задохнулся от горя. Выходит, весь их разговор — всего лишь продолжающееся дьявольское обольщение? Наставник всей своею душою всё еще в плену противоречащего, и вся эта его экстатическая любовь — подделка, сверхоружие убийственной силы? Боже… как страшны чары противоречащего! Вот как в парке мегаполиса был окутан ими разум бедного Наставника! Даже он, Серафим, почти купился и чуть не попал в их плен! «Не подведи Наставника», — вспомнил он слова Савватия и муку отчаяния на его лице. Он вспомнил, как он вытащил из бэкбэг пистолет. У Серафима заныло сердце и похолодели руки. Как дыхание ада пронеслась мысль: это надо сделать прямо сейчас. Каждая секунда размышления делала задачу невыполнимой. Он посмотрел на лежащий на полу нож и перевёл взгляд на Альберта. Под отчаянным взглядом Серафима, Альберт вдруг вышел из странной задумчивости, в которой пребывал, и сказал:

— Магнекар прибыл. Капеллан Александр, идите встречайте!

Александр начал тяжело вставать и Серафим на полшага отступил, теряя силы и уверенность. Александр, взглянув в окно, пошёл к двери. Он открыл её и замер на пороге, потом повернулся и, с лицом, на котором были перемешаны радость и волнение, дрожащим голосом всем сказал:

— Радуйтесь, братья… Неистощимы щедроты Господни!

Он бросился на улицу. Серафим хотел выйти вслед за ним, но ему путь преградил боец Альберта. Серафим вскипел и хотел отшвырнуть его, но сдержался, до боли сжав кулаки. Он, уничтожающе глядя в его глаза, развернулся и отошёл на середину комнаты. Он увидел, как Максим подобрал нож, и усмехнулся. Он действительно сильно опасался бойцов Альберта, но теперь, когда с ним был Максим, пусть даже хромой, они были непобедимы. Максим стоял, опустив голову с каким-то понурым, совершенно не боевым видом, да и у него самого на сердце после пережитого восторга, сменившегося холодным отчаянием, стало совсем муторно, и Серафим решил срочно его и себя взбодрить.

— Смотри-ка, брат, как всё хорошо сложилось. Мы снова вместе, и с нами отец Александр. Я не знаю, что там за дверью, но уж точно там не волчья стая. А мы, когда вместе, даже чёрта не боимся. Я тебе рассказывал историю, как Мартин Лютер швырнул в дьявола чернильницей?

Максим немного улыбнулся и ответил:

— Да, только что рассказал.

— Браво, брат Максим, — похвалил его Серафим. — Ты запоминаешь уроки истории и делаешь из них правильные выводы!

Он повернулся к двери и стал ждать.

— Владыка Питирим… мне лучше… прошу вас, идите скорее к Максиму, — сказал Кир. — Не мне, не мне сейчас нужны поддержка и молитва, а ему. Будьте, пожалуйста, с ним в минуты радости его. Не здесь, а там сейчас свершается то, ради чего трудился в них Господь.

Питирим наклонился над кроватью, в которой лежал Кир, поцеловал его в лоб и ответил:

— Ты прав, брат Кир, я действительно должен оставить тебя. Благодарю Господа, что он сохранил нам обоим жизнь ради того, чтобы завтра свершилось таинство священства. Да укрепит тебя Господь и дарует силы!

— Я буду завтра с вами во что бы то ни стало, — сказал Кир, — и дьяволу не воспрепятствовать тому.

Питирим сжал его руку, глядя в его восторженные глаза, снова одел на него кислородную маску, затем посмотрел на меня и сказал:

— Брат Андрей. Пора. Будь и ты мужественным и не давай злу лишить тебя духа мира.

Я тяжело вздохнул, потому что именно этого я больше всего и боялся.

Мы попрощались с Киром, вышли из больницы и направились к гостевому дому, куда Совет принял решение свозить послушников. Мне по отдельности хватило Серафима и Максима, до сих пор из носа кровища течёт, а уж что говорить, когда их соберут вместе. Возможно, даже подумал я, что меня будут снова бить и бить сильно, но что поделать — такова судьба у Защитника. Но Защитник — не супермен, не ведающий страха, и меня бил мандраж, как перед дракой.

Мы подошли к гостевому дому. Нас остановили какие-то люди, явно с военной выправкой, хотя они все были в штатском. Возможно, это были те самые полицейские, которых нам обещали для охраны. Они молча преградили нам дорогу, оглядев нас с ног до головы.

— Владыка Питирим, — произнёс один из них, — сейчас вам не время входить. Подождите, пожалуйста, до приезда магнекара.

Питирим немного удивился, но согласился, и мы остались под дверями. Я прислушался, в доме вроде была тишина. Через пару минут появился магнекар, который подъехал, шурша колесами по плиткам дорожки к самому входу. Дверь открылась, и я увидел двух знакомых мне братьев из Лугового, одного точно звали Сергей, второго, кажется, Михаил, которые вытащили из салона какого-то человека… или не человека… На нём было что-то странное, похоже, он был закован в экзоскелет… Когда его выволокли, он встал к нам спиной прямо и расправил плечи… От его вида меня пробрало до печёнок. Белобрысый, стройный, широкоплечий… в этом экзоскелете он был похож на инопланетного монстра. Когда он стал озираться по сторонам, я увидел, что у него сильно разбито лицо.