Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

Он с большим трудом натянул на себя термолонгслив, надел китель, после чего открыл молитвослов и начал молиться. Святое Слово касалось его сердца и очищало от ужаса пережитого, который слезами истекал из его сердца. Вдруг он услышал, как кто-то взбирается по склону и с досадой простонал. Он обернулся. Это была Оля. Он от неё отвернулся.

— Чел, — тихо сказала она. — Слухай, а чё ты сказал-та Тимохе? Он ваще кукухой поехал!

Максим с трудом вздохнул и промолчал. У него не было сил слышать её мерзкую речь, а тем более с ней говорить. Не получив ответа, Оля спросила ещё:

— Слухай, а мона я останусь с тобой тута? Мне чёта риально неахота итти к ним.

— Останься, — не поворачиваясь к ней, бросил Максим.

— А чё бум делать?

— Я не знаю, что будешь делать ты, — теряя терпение, проговорил Максим, — а я хотел бы помолиться Богу.

— А-а, тыж сектант, — вспомнила Оля.

— Относительно твоей жизни — да. Ты собираешься мешать мне?

— Ты-чё? Неа.

— Тогда замолчи и сиди, пожалуйста, тихо.

— Окэ.

— Надо отвечать «Да»!!

— Окэч — да…

Максим перевернул страницу молитвослова и начал читать его вслух. Сначала было трудно. Присутствие человекоподобного существа, Оли, ему не давало сосредоточиться. Но постепенно он всё больше включался всем сущим, как будто из притвора храма приближался к святая святых и, наконец, его сердце согрелось неземным светом мира и тишины, в которой он пребывал и не хотел из неё выходить… Он, завернувшись в одеяло, лёг на землю и тут же заснул.

Он проснулся утром, открыл глаза и отшатнулся: рядом с ним, почти лицом к лицу так, что он чувствовал её дыхание, лежала Оля и широко раскрытыми глазами в упор смотрела на него. Она держала его руку, прижавшись к ней своей щекой.

Он отдёрнул руку, приподнялся и отодвинулся от неё.

— Превед! Как-дила? — спросила она.

— Зачем ты прикасалась ко мне?! — в гневе спросил Максим.

Она села и, обхватив колени руками, уткнулась в них лицом.

— Ни-знаю, — ответила Оля. — А, не, йа знаю! — Она подняла своё лицо, повернула к Максиму и заплакала. — Ты ща улетишь к сибе в прошлое, йа больше тя не увижу.

— Это не объясняет, почему ты прикасалась ко мне!

— Ты — красафчег топовый… И ты какой-то нириальный. Мине кажиццо — ты ни-настоящий, из гейма в виртуале. Не, чо ты говоришь — зачот. Йа бы слушала… Мне очень хоцца, чёбы ты был настоящим… Пичалька…

— Послушай, Оля, — более спокойно сказал Максим. — Мне сейчас невозможно с тобой говорить. Но я — настоящий. И я тоже хочу, чтобы настоящей была ты. Но это правда, мы вряд ли с тобой больше встретимся.

Оля опустила голову и заплакала. Максим сжалился. Он нехотя дотянулся до неё рукой в перчатке и пару раз погладил по голове, затем быстро встал. Нога болела меньше, жар плеча также уменьшился, в целом, он чувствовал себя неплохо. Ему надо было поговорить с Тимом. Уже светало. Он начал спускаться вниз. Оля увязалась за ним.

— Где Тим? — спросил он.

Она пожала плечами и тихо спросила:

— Там жратва с вечеру осталась. Хочешь?

Максим резко остановился и повернулся к ней.

— Никогда… никогда не называй еду, которую каждый день посылает тебе Господь, жратвой! Он создал для тебя воздух, чтобы дышать, пищу, чтобы есть. Это — великий дар Бога человеку! Это — Божья трапеза! И за это Его надо всегда благодарить!

Она со слезами кивнула.

— Ага… Ты хочешь… есть? — настойчиво спросила она.

Он внимательно посмотрел на неё и, немного улыбнувшись, сказал:

— Да, Оля. Я хочу.

Она быстро кинулась к тенту, оттуда вытащила и подала ему тарелку, насыпала туда хлопья и залила каким-то йогуртом.

— Возьми себе тоже, — сказал Максим.

Оля послушно тоже положила в тарелку еды.

— Ольга, — обратился к ней Максим. — У нас сейчас с тобой будет Божья трапеза. Перед трапезой всегда нужно молиться. И я сейчас буду совершать молитву.

Он закрыл глаза и вслух произнёс молитву Господню и перекрестил себя и еду.

— Теперь наша трапеза освящена, и её нужно вкушать с благодарным сердцем!

Оля, открыв рот, смотрела на него. Максим стал есть. Каша была вкусной, ему становилось радостней и легче.

Когда они допивали чай, раздался звук моторной лодки. Через пару минут она показалась из-за поворота реки. Максим напрягся, опустил монитор шлема и всмотрелся. В моторной лодке был Тим и с ним находились другие люди. Максим быстро поднялся, вытащив из бронеразгруза пистолет, удобно сжал его в левой руке.

Лодка причалила к берегу. Из неё стали спрыгивать какие-то парни, они были одного возраста с Тимом. В их руках были биты и арматурные пруты.

Увидев Максима, Тим испугался и, повернувшись к парням, сказал…

— Чё за нафиг? Упырь проснулся. Эт-хренова.

— Ребзя! — закричал другой. — У этого чертилы волына!

— Что-то случилось, Тим? — спросил Максим.

— Да вот чё: я брякнул пацанам, чё какая та барсучара припёрлась к нам, то ли мент, то ли сектант отбился от стаи и отжал мою тёлку. А мы с пацанами хейтим ментов, хейтим сектантов и тех, кто отжимает наших тёлок. Мы решили поразвлечься.

— Тим, не вышло бы так, что развлекусь я, — медленно произнёс Максим. — Ты хорошо подумал, придя с палкой на перестрелку?

— Чё ты гонишь?! У тебя ж пипец какая рана на плече!! Ты и стрелять-то правым своим обрубком неасилишь, мазила!

— Тим, а вдруг я — левша?

— Да пофиг!!! — закричал, заводя себя Тим. — Мы тибя завалим как кабана все вместе, ты нихрена против нас ничё не сделаешь!!

— Зачем же мне убивать вас всех? — хладнокровно заметил Максим. — Достаточно завалить одного вожака.

Он правой рукой молниеносно взвёл затвор, левой поднял пистолет и прицелился Тиму в голову. Тот отшатнулся.

— Стопэ, пашли, Тимуха, — дёрнул Тима за плечо один из его товарищей. — Чувак словил триггер. Он нириальна афигенно бомбезный.

Тим нервно жевал какую-то жвачку и дышал, вздымая ноздри. Максим исподлобья посмотрел на него и сказал:

— И это что? Это вместо того, чтобы выполнить задачу, которую я тебе поставил, Тим?

Тимуха выплюнул жвачку и удивленно спросил:

— А те чё, риально нада? Ты ни-шутил?

Максим медленно опустил пистолет.

— Да, Тим. Мне нужны координаты деревни сектантов.

Парни, которые уже обратно садились в лодку, замерли, переглянулись и обернулись. Один из них, вылез обратно, со страхом немного приблизился к нему и сказал:

— А если я те скажу, то ты чё сделаешь?

— А что тебе нужно, чтобы я сделал? — вопросом на вопрос ответил Максим.

Парень помялся и тихо сказал:

— Забери оттуда мою мамку. Она ударилась в религию и подалася в секту. Сначала хотела, чтобы я был с ней, я её послал с этим нафиг. И она больше не в пси…

— Ты чё? — прикрикнул на него Тим. — Чё ты, фигню несёшь? Он сам сектант! На нём крест!