Мила Бачурова - Заложники солнца [litres]

– Сказал тоже. Хороша спина – прощелкал, как ты выскочил! А Толяновы гаврики не тормозили. Здоровые, гады, чем он их только кормит…

Тут Кирилл с изумлением понял, что муками совести терзался не один.

– Ты с ума сошел? – пробормотал он. – Откуда ты мог знать?

– Я все обязан знать. Иначе я не командир, а дерьмо собачье.

На это возразить было нечего.

– Короче, сам напросился, – решил Рэд. – . Сегодня – как раз дневка, время будет. Вот и начнем. О’кей?

Кирилл с готовностью кивнул. В тот момент даже не догадываясь, на что себя обрекает.

В учителя Кириллу Рэд выделил Олесю. Свой выбор он никак не объяснил. Лишь гораздо позже Кирилл догадался, что никто другой из адаптов не обладал ни невозмутимостью молчуньи, ни терпением – качествами, крайне необходимыми педагогу. Особенно если он вынужден пестовать такого бесталанного ученика.

– Сперва растягиваться будешь, – окинув Кирилла взглядом еще более критичным, чем у Рэда, начала урок Олеся.

Отряд устроился на дневку. Кирилл уже знал, что места остановок выбираются не случайно: адапты давно облюбовали определенные участки дороги и стараются их придерживаться. Бойцы ставили палатки, возились с костром – Олеся с Кириллом в хозяйственных хлопотах участия не принимали. Молчунья – уже, видимо, получившая от командира инструкции – отвела Кирилла в сторону, повесила на ветку фонарь и, оглядев площадку перед собой, удовлетворенно кивнула.

А Кирилл подумал, какая же она, бедняжка, некрасивая. Очень худая, с длинным унылым носом, крупными кистями рук и большими запавшими глазами, Олеся была похожа на печального мальчишку. Полная противоположность энергичной и жизнерадостной красавице Ларе. Выговаривая слова, она одной рукой надавливала себе на горло.

После рассказа Рэда Кириллу было жаль Олесю. Он решил, что на уроках будет стараться изо всех сил.

Олеся расставила ноги и подняла руки над головой.

– Делай, как я.

Через два часа Кирилл думал, что теперь точно знает, что должны чувствовать пашущие поле лошади. Руки не поднимались, ноги не сгибались, мозг умел считать максимум, до четырех.

И – раз! И – два! И – три! И – четыре…

Спасла его Лара.

– Хватит вам. Ужинать пора… Только помойся сперва, – с усмешкой остановила она Кирилла, готового прямо на карачках ползти прочь. – С тебя, небось, столько потов сроду не сходило… Что, подруга, укатала парня? – Лара с Олесей необидно рассмеялись.

И Кирилл увидел, что не такая уж Олеся и некрасивая. У нее замечательная улыбка. И глаза, когда смеется, вовсе не кажутся запавшими.

За ужином, сидя у костра, он с трудом доносил до рта ложку. Чая так и не дождался, вырубился намертво. Кто из адаптов отнес утомленного «бункерного» в палатку и прямо в одежде засунул в спальный мешок, Кирилл не знал. Был благодарен за то, что хотя бы ботинки сняли.

На следующую ночь, после второго привала дорога сузилась. Лошади с телегой едва проходили между навалившимися с обеих сторон стволами борщевика.

– К Вязникам подходим, – прокомментировал Рэд.

И Кирилл не стал задавать вопросов. Уже знал, что бойцов у неведомой Марины мало, и сил на то, чтобы сражаться с борщевиком, в поселке не хватает.

Олеся закутала лошадей в попоны, сами адапты облачились в защитные комбинезоны. Шли теперь в колонну, один за другим. Впереди телеги – Олеся, Джек, Люк и Сашка, сзади – Лара, Гарри и Рэд с Кириллом.

Идти было тяжело. Тело у Кирилла после Олесиных издевательств болело в самых неожиданных местах – например, под лопатками – но ехать в телеге, сказал Рэд, небезопасно. Листья борщевика смыкались над самой головой, так и норовя смазать по лицу. Надо же, какая пакость…

Кирилл утомил расспросами всех, кто не смог отбиться, но в итоге выяснил, что с борщевиком борются способом абсолютно первобытным. Спиливают под корень, высушивают и сжигают. Проблема в том, что растений слишком много. Вырубят в одном месте начисто – борщевик прорастает в другом. Вырубят там – а он уже вернулся в первое. И так без конца.

– На Маринку, бедную, смотреть страшно, – посетовала Лара. – Леха, ее парень – он у них главный был – сгорел год назад, и теперь она вместо него. Бьется, как муха о стекло, а этой дряни – конца-краю не видно.

– А яд пробовали?

– Пробовали… Вадя ваш дал какую-то хрень. У нас, вон, в телеге, еще целый мешок лежит. Вязниковские бодяжат, поливают, да только борщевику это все – что дохлому припарки. Спасибо, хоть бесплатно достается.

– А что там за состав?

Лара непонимающе нахмурилась:

– Какой еще состав?

– Ну, из чего состоит яд? Хотя бы на какой основе?

– Ты дурак? – обиделась Лара. – Нашел, кого спрашивать! Вадю своего спроси.

Ох, да если бы можно было спросить «Вадю», – думал Кирилл. Что бы только ни отдал за возможность беседы с наставником…

Так, соберись, приказал он себе словами Сергея Евгеньевича. Соображай.

Вопрос: Что это может быть за препарат? Ответ: какой-то гербицид.

Вопрос: Почему он не действует? Ответ: недостаточная концентрация.

Правильно заданный вопрос, как известно, половина ответа. А правильно заданный вопрос в данном случае – чем можно усилить действие гербицида? И как только Кирилл до правильного вопроса додумался, сразу понял, почему Вадим Александрович сам не сделал состав более концентрированным – хотя адапты наверняка жаловались, что существующий не действует.

Ведь ядовитое вещество нужно не просто изготовить, но еще и отвезти на трясущейся телеге за триста километров! Сейчас это порошок в пластиковом мешке. А более высокая концентрация потребует не только стеклянной тары, но и большой осторожности при транспортировке – чтобы не разбить сосуд и не рассыпать содержимое. Вероятнее всего, именно это соображение остановило Вадима Александровича… Получается, что решение лежит на поверхности – нужно просто-напросто обогатить препарат!

Дальнейшее было делом техники. Кирилл, шевеля губами, проговаривал про себя последовательность операций.

Эх, блокнот бы сейчас, и ручку! И знать бы, где взять в этих Вязниках вещество, из которого можно выделить хотя бы элементарные фенолы… Ну ладно – это он, допустим, решит, а вот как обогащать? Самое простое – прогнать через реторту…

Кирилл так задумался, что когда идущий впереди Гарри остановился, на всем ходу воткнулся окулярами ему в спину.

– Стой! – прошипел сзади Рэд, ловя за шиворот. – Жека, ты чего?

Очнувшийся Кирилл увидел, что от головы колонны к ним спешит Джек.

– Олеська людей чует. Мы встали пока.

Рэд кивнул.

– О’кей. Скорей всего, Маринкины ребята, но мало ли.

– Как это – чует? – быстрым изумленным шепотом спросил Кирилл у Лары.