Гордон Хотон - Подмастерье. Порученец

— Я сам разработал этот шрифт, — сказал он, сияя. — Называется «Фальшь-кровь», применяю его последнее время во всех договорах. В прошлом использовали настоящую кровь, конечно, однако обеспечивать снабжение было трудно, а ошибки стоили дорого. И тогда Шефу удалось обзавестись этой великолепной программой создания шрифтов… Так просто. Иероним предоставил кровь — не по собственному желанию, следовало бы добавить, — а я разработал начертания букв. Отсканировал, повозился с картинками, а дальше простой конверсией получились буквы. Целые часы работы — долой, одним ударом! — Он жестикулировал все оживленнее, пока руки у него не стали похожи на пару взбудораженных змей, впившихся ему в плечи и не желавших отцепиться. Однако мое безразличие остудило его пыл. Он ненадолго вернулся к ноутбуку, затем ткнул в пару иконок и откинулся в кресле. Мгновение спустя я услышал дробное жужжание принтера. — Мор пытался создать шрифт под названием «Гнойный прыщ», — добавил он. — Но, честно говоря, вышла некоторая чушь собачья.

Иероним все это время терпеливо ждал посреди кабинета, с ним — трое его спутников. Смерть наконец заметил его, встав за отпечатанными договорами.

— Что это?

— Привел еще, как вы велели.

— Мне нужны были двое. Вы привели троих.

Иероним для верности пересчитал мертвецов. Застонал от огорчения.

— Я опять оплошал, да?

Смерть похлопал его по спине.

— Не волнуйтесь. Найдем как-нибудь место для всех. Может, уговорим Стража взять лишнего. — Он пригласил помощника присесть. Иероним снизошел. — К сожалению, это означает, что в машине места останется меньше, а кроме того, лестницы могут оказаться для вас чересчур… — Он обреченно вздохнул. — Позвоню Мору и спрошу, не нужна ли ему помощь.

Я принялся в подробностях излагать свое участие в этой ошибке и изготовился всевозможно извиняться, что позабыл его указания, но он отмахнулся от моих слов. Достал мобильный телефон из поясного чехла и нажал на кнопку с короной.

— Мор? Это С… Нет, я в конторе… Слушай, тебе лишняя пара рук не пригодится ли сегодня?.. Да, но я не понимаю, почему это должно влиять на твое решение… Это несколько несправедливо — он не совершенно бестолковый… Ну, как хочешь. Кстати, есть ли новости по четвертой категории? В записях сказано, что его звали Роуч.

Что такое «четвертая категория», я понимал. Моя смерть проходила по этой категории: живец, прекращенный физическим демонтажем. Я не желал знать подробности, а потому перестал прислушиваться и оглядел кабинет. Три мертвеца из Хранилища переместились к своим будущим спутникам и увлеклись отчаянными жалобами на своем языке. Смерть продолжил болтать с Мором, вручая тем временем распечатанные договоры и ручку Иерониму, а тот передавал все это новоприбывшим. Подписание, впрочем, гладко не пошло. Сухорукий мужчина к ручке отнесся плохо — воткнул перо себе в ногу, а мелкий шрифт вызвал во вздорной парочке неуемное беспокойство: они не могли договориться, что означает оборот «некромантические ритуалы». Тем не менее, когда Смерть закончил разговор, все бумаги были подписаны.

— Хорошо, — сказал он своему помощнику. — Мору помощь не нужна, поэтому у вас сегодня на ночь выходной. Предлагаю вам выгулять Цербера или разобраться с документами по сегодняшнему прекращению. — Иеронимово тело нахохлилось, однако воспрянуло, когда Смерть добавил: — Впрочем, можете подобрать одежду к сегодняшней поездке.

Смерть прихватил отсеченную голову и повел Иеронима, мертвецов и меня в старый Архив — комнату слева по основному коридору. Это маленькое пространство когда-то было забито от пола до потолка конторскими шкафами, в каждом — битком всяких данных о всевозможных прекращениях. Сейчас здесь имелось четыре сборных гардероба из ДСП, пара неровных стеллажей и пара ситцевых занавесок.

Смерть извинился, пояснив, что ему нужно «разобраться кое с чем», и предложил Иерониму продолжать самостоятельно.

— Что мы тут делаем? — спросил я Иеронима, когда Смерть удалился.

— Нужно одеть этих трупцов.

— Зачем?

— Затем… — Он дико замахал руками. — Точно не знаю. Чего вы все время задаете столько дурацких вопросов? — Он раздраженно распахнул дверцы одного гардероба и принялся копаться в десятках белых футболок. Эта деятельность, похоже, его успокоила. — Думаете, стоит взять из коллекции «Друзей семиокого агнца»? Или, может, «Апокалипсис. Вопрос лишь времени»? Или даже «Ушел, но не прощен»?

Я представил, как сбегаю из этой комнаты, ломлюсь по коридору к входной двери, несусь вниз по лестнице и устремляюсь к безопасности своей комнатушки, работы и единственного друга, однако ноги мои увязли в этой земле мертвецов.

— Мне последняя нравится, — сказал я.

Иероним вынул стопку с полки, затем обратился к собравшимся мертвым.

— Кто первый?

Мертвец из обожженной парочки вежливо кашлянул и сделал шаг вперед, вторая половина тут же последовала за ним. Их тела так сильно обгорели, что я не мог понять, кто из них мужчина, а кто женщина, и едва различал их между собой. Пара вздорила и спорила за место, пока оба не получили по футболке, после чего до некоторой степени угомонились. Иероним постепенно обслужил всю очередь, удостоверившись, что все торсы оказались в достаточной мере прикрытыми, после чего вернулся к гардеробу, сгреб восемь пар мешковатых серферских шорт разнообразных оттенков и узоров и небрежно швырнул их на пол. Повторил то же самое с восемью парами сандалий. Голову без тела из одевания исключили, и она убивала время, перекатываясь из стороны в сторону и жалуясь на жару.

— Я по-прежнему не понимаю, зачем мы это делаем, — сказал я.

— Потому что голый труп — вопиющий труп, — произнес голос за моей спиной.

Я развернулся. На пороге стоял Смерть. На нем был один из нарядов Мрачного жнеца, какие я видел у него в гардеробе: длинный черный плащ с капюшоном, покрывавший все его тело от спирали волос на макушке до опрятно загорелых стоп. Прекрасно отутюженный и безукоризненно чистый плащ все же вовсе не был самым впечатляющим элементом внешности Смерти. Эта честь досталась маске, укрывавшей ему лицо, — белому овалу с впечатанными в него стилизованными чертами черепа: пустые глазницы, усеченный нос, широкий плоский рот с рядами гнилых зубов. Выглядел Смерть потрясающе, и я так ему и сказал.

— Да просто приоделся как-то, — скромно отозвался он.

— А где же ваша коса? — спросил Иероним.

Смерть извлек из складок плаща узкий черный чемоданчик. Осторожно открыл его и вынул оттуда названный предмет с угрожающим лезвием. Предмет походил на отпрыска треноги и швейцарского ножика. Смерть предложил нам отойти подальше, после чего взялся за конец прибора и с невероятной прытью дернул кистью. Раздался громкий треск, но более ничего не произошло. Он попытался еще раз — с тем же результатом.