Роберт Хайнлайн - Расширенная Вселенная

Ну, тут и мама подобрала себе диету – строго научную, опирающуюся на знания, которые она приобрела за две недели, пока посещала курсы. Мама часами просиживала над диаграммами, и еда нам подавалась каждому на собственном подносе, точно в больнице, где я лежала, когда сломала лодыжку во время перебежки в бейсболе, играя за юниоров вест-сайдских «Доджеров». Мама сказала, что девочке с моей фигурой не следует уподобляться уличным сорванцам, а я говорю, что уличным сорванцам не следует иметь мою фигуру. Да я и никакой не уличный сорванец с тех пор, как в мою жизнь вошел Клифф.

Мама каким-то образом умудрялась находить продукты питания, не попавшие в список папочкиных запретов: тушеное мясо яка, маринованные пальмовые листья, вяленые щупальца осьминога под соусом карри и прочее в таком же роде.

Я спросила папочку, проверил ли он, что их ему можно, а он сказал:

– Занимайся своими делами, Падди!

И положил себе еще один кусок пирога с олениной. Я даже отвернулась.

Мамина диета была такой же экзотической, но менее заманчивой. Она пыталась прельстить меня и Мелкого своим супчиком из морских водорослей, толченой пшеницей и сырым ревенем, но мы упрямо цеплялись за свои диеты. Вообще-то, есть прикольно, но только когда ешь настоящую пищу.

С завтраком было легче – папочка завтракал позднее меня, потому что в этом семестре лекции у него начинались только в десять.

Я отлеживалась в кровати, пока наш юный атлет не разделывался со своим «Завтраком Чемпионов», а потом вставала в последнюю минуту, выпивала стакан томатного сока (двадцать восемь калорий) и окончательно просыпалась на полдороге к школе. А тогда уже не на что было облизываться.

Свой жалкий полдник я приносила в школу с собой, Клифф тоже завел такую манеру, и мы устраивали пикнички вдвоем. Он не замечал, что я ем и сколько. Но я и не хотела, чтобы Клифф что-то заметил до поры до времени. Я мечтала, как он замрет в восхищении, когда я явлюсь на выпускной бал в своем новом вечернем платье.

Но не получилось. Два последних экзамена Клифф сдал досрочно и укатил на лето в Калифорнию, а я провела вечер выпускного у себя в комнате – грызла сельдерей (четыре калории стебель) и размышляла о жизни.

А потом мы начали собираться в отпуск. Папочка предложил Новый Орлеан. Мама покачала головой:

– Жара там невыносимая. И я не хочу подвергать тебя соблазнам креольских ресторанчиков.

– Как раз о них я и думал! – ответил папочка. – Лучшие рестораны для гурманов во всей стране! Во время путешествия ты же все равно не сумеешь держать нас на диете. Это непрактично. «У Антуана», я гряду! Жди меня.

– Нет, – сказала мама.

– Да, – сказал папочка.

Ну и мы поехали в Калифорнию. Едва Калифорния была упомянута, я всем весом (еще порядочным) навалилась на папочку, чтобы он согласился. Увидеться с Клиффом до осени! Об этом я и не мечтала. Бог с ними, с буйабесом [63] Буйабес – рыбная похлебка с чесноком, овощами и пряностями. – Примеч. С. В. Голд. и с креветками по-норфолкски. Но хотя победа осталась за Клиффом, я предпочла бы, чтобы она далась мне не так тяжело.

Назвать наше путешествие веселым и беззаботным было бы большим преувеличением. Мелкий дулся, потому что ему не разрешили взять с собой тренировочную штангу, а мама запаслась всевозможными диаграммами, справочниками и меню. Где бы мы ни останавливались, она сразу вступала в длительные переговоры, включавшие дипломатическую встречу с шеф-поваром, а нас все больше и больше терзал лютый голод.

Мы подъезжали к Кингмену в Аризоне, как вдруг мама объявила, что, по ее мнению, мы там не найдем ресторана, где могли бы поесть.

– Но почему? – вопросил папочка. – Местные жители едят же что-то!

Мама перетасовала свои листки и предложила ехать прямо в Лас-Вегас, не останавливаясь. Папочка сказал, что если бы он знал, что эта поездка превратит нас в отряд Доннера, то он бы загодя научился готовить человечину.

Под эту беседу мы проскочили Кингмен и свернули на север к плотине Боулдер-Дам. Мама с тревогой посмотрела на гряду суровых холмов впереди и сказала:

– Не лучше ли вернуться, Чарльз? До Лас-Вегаса ехать еще часы, а на карте – ни единого населенного пункта.

Папочка покрепче стиснул баранку и нахмурился. Заставить его повернуть назад под силу разве что оползню, и маме следовало бы это знать.

А мне было все равно. Я уже видела свои беленькие косточки лежащими на обочине, а над ними табличку с эпитафией: «Она попыталась, она скончалась».

За холмами потянулась невообразимо мрачная пустыня, и тут мама сказала:

– Да поверни же назад, Чарльз! Погляди на бензиновый счетчик.

Папочка упрямо стиснул зубы и прибавил скорость.

– Чарльз! – сказала мама.

– Ни звука! – отрезал папочка. – Я вижу впереди бензоколонку.

Вывеска провозглашала: «Санта-Клаус, Аризона». Я заморгала в уверенности, что наконец-то мне довелось увидеть мираж. Да, бензоколонка… но не только, не только!

Ведь в пустынях бензозаправочные станции – всегда скопление различных строений. А тут красовался сказочный коттедж, крытый черепицей, которая слагалась в волнистый узор и блестела на солнце ну прямо как леденцовая! Над крышей торчала широкая кирпичная труба. И в нее собирался залезть Санта-Клаус!

«Морин, – сказала я себе, – довела ты себя голоданием до галлюцинаций!»

Между бензоколонкой и коттеджем стояли два чудных кукольных домика. На одном была надпись «Золушкин дом», и там Мэри Все Наоборот поливала огород. Второй ни в каких надписях не нуждался: в окошко выглядывали Три Поросенка, а в трубе застрял Злой Серый Волк.

– Для мелюзги! – буркнул Мелкий и заныл: – Па, мы тут перекусим, а?

– Нет, только наполним бак, – ответил папочка. – Найди камушек посочнее и погрызи. Ваша мамочка объявила голодовку.

Мама молча направилась к коттеджу, и мы потянулись за ней. Едва мы переступили порог, как зазвонил колокол и кто-то объявил звучным приятным контральто:

– Добро пожаловать! Кушать подано!

Внутри коттедж показался вдвое больше, чем снаружи, с прелестнейшим столовым залом, блестевшим новизной и чистотой. Из кухни веяло небесными ароматами. Оттуда вышла владелица контральто и улыбнулась нам. Мы сразу поняли, кто перед нами, потому что на ее переднике было вышито: «Госпожа Санта-Клаус». Рядом с ней я почувствовала себя стройной, но ее полнота только красила. Попытайтесь вообразить тощую госпожу Санта-Клаус.

– Сколько вас? – спросила она.

– Четверо, – ответила мама, – но…

Госпожа Санта-Клаус уже скрылась на кухне.

Мама села за столик и взяла меню. Я последовала ее примеру, и у меня потекли слюнки. Вот посудите сами!

Мятно-фруктовый салат