Роберт Хайнлайн - Расширенная Вселенная

– С чего ты взял, что он есть?

– Больше оптимизма, приятель. Где ты видел пещеру без выхода?

– Он, например, выхода не нашел, – медленно проговорил Сэм.

– Кто «он»? – растерялся Брюс.

– Смотри.

Сэм посветил за спину напарника. Луч выхватил из мрака фигуру в скафандре старой модели.

Брюс взял фонарь и осторожно приблизился к неподвижному силуэту. Обмякший скафандр свидетельствовал, что человек мертв. Он безмятежно вытянулся на камне, ладони скрещены на груди, словно он прилег отдохнуть. Брюс направил луч фонарика на лицевую панель шлема. Сквозь прозрачный пластик различалось лицо – костлявое, обтянутое потемневшей кожей. Брюс торопливо опустил фонарь и направился к Сэму:

– Да, не повезло бедолаге. Я забрал его документы из сумки. Надо уведомить родственников.

– Оптимизма у тебя на троих. Ладно, как скажешь. – Сэм начал перебирать бумаги: два письма, плоская старомодная фотография девочки с собакой, разные документы, включая водительское удостоверение, выданное в июне 1995-го некоему гражданину Массачусетса Эбнеру Грину.

– Тысяча девятьсот девяносто пятый год! С ума сойти! – ахнул Брюс.

– Зато уведомлять никого не придется, – мрачно пошутил Сэм.

Брюс решил сменить тему:

– Одну полезную штуку я у него раздобыл. Гляди. – Он продемонстрировал моток пенькового каната. – Свяжу все тросы вместе, один конец прикреплю к твоему поясу, а другой к своему. Получится пятьсот или шестьсот футов форы. Понадоблюсь, дернешь.

– Заметано. Только смотри под ноги.

– Непременно. С тобой все будет нормально?

– Конечно. Вот он составит мне компанию.

– Ну… поехали.

В разные стороны тянулись совершенно одинаковые на вид туннели. Чтобы не бродить кругами, Брюс ни на секунду не ослаблял трос. На очередном повороте луч фонаря уперся в глухую стену – тупик. Брюс осторожно двинулся влево, выискивая, куда поставить ногу, и вскоре очутился в каком-то лазе. Лаз вел наверх, но с каждым метром сужался. Через три сотни футов стены сомкнулись до узкой щели, пришлось поворачивать назад.

Брюс выключил фонарик и подождал, пока глаза привыкнут ко мраку. Внезапно его охватило неведомое доселе чувство паники.

Усилием воли он заставил себя не включать фонарь – надо убедиться, не мелькнет ли свет в конце туннеля. Паника немного унялась, и Брюс с облегчением поспешил в пещеру.

Другая череда проходов вела вниз. Добравшись до черной бездонной пропасти, Брюс повернул обратно.

Менялись детали, но суть оставалась прежней: полностью размотав трос или наткнувшись на непреодолимую преграду, Брюс гасил фонарь и ждал, не замаячит ли в кромешной тьме просвет. Наконец, обследовав периметр на сто восемьдесят градусов, он вернулся к Сэму.

За время его отсутствия тот успел переползти на кучу пыли.

– Сэм, тебе плохо?

– Мне отлично. Особенно на пуховой перине. Пол здесь ледяной. Нашел что-нибудь?

– Нет еще, – признался Брюс, опускаясь на мягкую насыпь рядом с товарищем. – Сейчас отдышусь и снова в путь.

– Как у тебя с воздухом?

– Скоро придется переключиться на резерв. А у тебя?

– Почти на пределе. Мой резерв заберешь себе, пригодится с такой-то нагрузкой.

Брюс нахмурился и хотел возразить, но передумал. Какой смысл кочевряжиться, расход воздуха у него действительно больше.

Ясно одно – время истекало.

– Всех запасов кислорода в Луна-Сити не хватит, чтобы исследовать здешние пещеры вдоль и поперек, – заявил Брюс.

– Этого я и боялся, – вздохнул Сэм.

– Но выход есть прямо над нами.

– Ты хотел сказать «вход».

– Нет, именно выход. Смотри, утреннее сияние устроено по принципу песочных часов. Открытый конус сверху и куча песка внизу. Песчинки просачиваются через отверстие в крыше, накапливаются и закупоривают щель.

– И что с того?

– Разгребем пыль и освободим отверстие.

– Песок так и будет сочиться.

– Нет, рано или поздно он кончится, а проем останется.

– Звучит заманчиво, – протянул Сэм. – Но по песку наверх не долезешь, он просто-напросто осыплется. В этом и коварство утреннего сияния: сколько ни ищи опору, не найдешь.

– Чепуха! Если не взберусь по склону на лыжах – с моей-то смекалкой и упорством, тогда можешь забрать мой запасной баллон себе.

– Аккуратней со словами, – хмыкнул Сэм. – Вдруг соглашусь. Так или иначе, – добавил он уже серьезно, – мне с такой ногой точно не подняться.

– Как только выберусь, вытащу тебя как пробку из-под любого завала, – уверил Брюс. – Ладно, время – деньги.

Орудуя лыжей как лопатой, он принялся разгребать исполинскую кучу. Сверху периодически сыпался песок, но Брюс не отчаивался, знал: ему предстоит прокопать множество ярдов, прежде чем источник иссякнет.

Гора песка сбоку росла. Чуть погодя Брюс перетащил туда Сэма и велел светить фонариком. Работа пошла быстрее. На лбу проступила испарина. Брюс сменил баллон, попил воды и, наскоро перекусив, снова взялся за дело.

В потолке уже обозначилось отверстие. Внезапно на Брюса свалилась тонна песка. Попятившись, он задрал голову, посмотрел наверх и бросился к Сэму:

– Погаси фонарь!

Сомнений никаких: сверху пробивалась тонкая полоска света. Брюс поймал себя на том, что трясет Сэма и орет как потерпевший. Успокоившись, он хитро покосился на товарища:

– Знаешь, как назывался мой отряд?

– Нет.

– «Барсуки». Смотри как я копаю!

Брюс схватился за лыжу. Вскоре в пещеру хлынул солнечный свет. Брюс копал до тех пор, пока не расчистил вертикальный подъем, который тянулся от основания кучи к кромке утреннего сияния наверху. Оценив ширину проема, он решил – пора.

Брюс связал все веревки из стекловолокна, затянул на поясе петлю себе и Сэму, пеньковым тросом прикрепил к травмированной ноге товарища оставшиеся баллоны и бутыли с водой. В первую очередь нужно вытащить Сэма, а уже потом снаряжение. Покончив с приготовлениями, Брюс нацепил лыжи и состыковал шлемы:

– Пожелай мне удачи. И следи, чтобы трос не засыпало песком.

Сэм схватил его за руку:

– Погоди.

– Да?

– Брюс, если мы вдруг не выберемся, знай: ты молодец.

– Прекращай. Выберемся.

Брюс начал восхождение.

Первый покатый отрезок он преодолел «елочкой», ближе к узкому проему в обрамлении впалых стен переключился на «лесенку». Брюс крохотными шажками продвигался вперед, распределяя вес плавно и равномерно. Главное – не останавливаться, иначе велик риск увязнуть. Мало-помалу голова, туловище очутились в солнечном потоке. Теперь предстояло подняться по скату самого сияния.

Брюс на мгновение замешкался, гадая, как поступить. Впереди маячила крутая, совершенно непригодная для подъема насыпь, норовившая рухнуть в любую секунду. Пока Брюс размышлял, лыжи начали вязнуть. Мелко переставляя ноги, он двинулся дальше в надежде обогнуть хлипкий участок.