Анна Веди - Кватро [litres]

– А что случилось с теми, кому я изначально вживил репликант нейроскана? Ведь до того как исправить ситуацию, она уже произошла в другом пространстве.

– Да, произошла. Но когда ты изменил ситуацию, изменилось и пространство. Это происходит незаметно. Просто просыпаешься, и ты в другом восприятии. Как после страшного сна. Кажется, что вроде бы ничего существенно не изменилось, но изменился ты сам, и изменилось твое мировоззрение. Ясно, что это на не буквальном уровне.

– То есть я сплю, вижу сон. А на самом деле это я обитаю в других пространствах?

– Да, именно так. Это высший уровень духовного развития.

– А кватро, что это?

– О! Кватро – это всё! Это вся совокупность пространств и времени, весь прожитый опыт, и настоящий, и в результате этого возможности будущего опыта. Говорю «возможности», потому что их много, бесчисленное множество. Ты можешь увидеть много вариантов развития будущего, можешь один. Но самое главное, что он покажет тебе, где необходима корректировка в настоящем или прошлом. Кватро – это компас жизни, незаменимый помощник в лесу, в пещере бессознательного или, если буквально, в разных временных пространствах. Надо уметь видеть его, и все.

– А куда же делась та тысяча антов, которым я вживил нейрокод? Я видел, как они исчезали в пространстве, сходили со своей полосы.

– Вот они и исчезли в кватро, потому что ты изменил прошлое. Изменил себя. Окружающий мир тут же изменился.

– Чудеса, – только и сказал Федор.

– У нас тут много, таких как ты. Они с помощью кватро изменили свое прошлое, а значит, и свое настоящее, и будущее. Пойдем, я вас познакомлю, может, захотите поделиться опытом.

– Пошли, – Федор поднялся и подал руку Алисе.

Она отложила венок, дала свою руку и поднялась. Легко отряхнулась, поправила платье сзади и пошла. Федор шел сбоку, иногда пропускал ее вперед. Воспринимал он ее как друга, и даже мысли о ее принадлежности к противоположному полу не беспокоили его. Ему даже показалось, что окружающая природа трансформировалась. От строго упорядоченных деревьев и кустов она превратилась в дикие заросли.

– Да, это выращенные естественным путем деревья и кусты, – отозвалась Алиса.

– Постой, но ведь я не говорил вслух, а только подумал.

– А-ха-ха! Пока ты путешествовал по кватро и устранял внутриличностный конфликт, я выучила нейроэнергетику. И теперь по энергетическим потокам могу читать мысли собеседника. Это несложно. Если захочешь, и ты научишься.

– А, вон оно что! Можно и это выучить? Удивительно.

– А что? Веры уже давно это могут и по кватро путешествуют. Это мы отстали. Но ничего, догоним, это точно. Мы даже можем превзойти их, или дополнить их науку своими знаниями, опытом. Мы много страдали, пережили, поэтому нам есть, что предложить и сказать. И мы выжили, самое главное.

Алиса повернулась, и Федор заметил на ее лице слезинку.

– Вот, позволь тебе представить Махру, – Алиса подошла к женщине и повернулась к Федору. – Махру, познакомься, пожалуйста, это Федор. Пообщайтесь, вам есть что сказать друг другу. Я оставлю вас.

Алиса удалилась.

– Привет, Федор, – Махру широко улыбалась. – Ты недавно вернулся из кватро, насколько я знаю. Исправил ошибку в прошлом. Молодец! Я тоже это сделала. Хоть и было сложно очень.

– А что у тебя произошло?

– Да, как у всех, я думаю, ничего необычного в моей жизни нет. Я так же пила с мужиками и вовсю курила траву. И трахалась. Я не понимала, что заполняю пустоту внутри себя.

– Что за пустоту? Я иногда тоже ощущаю ее.

– До меня позже уже дошло, через ВП, виртуального психолога. А потом через кватро, когда я увидела свое ужасное будущее, да и вообще я как-то очень сильно накосячила. Наговорила плохих слов своим близким и самому дорогому учителю. Так-то я ничего не делала, кроме самоуничтожения с помощью химических веществ. И основное, – я провоцировала окружающих, чтобы они меня выгнали или перестали со мной общаться. Я всячески старалась произвести плохое впечатление, говорила гадости, проклинала и даже желала смерти, чтобы они меня послали подальше и больше никогда не впускали в свою жизнь. Так я поступала с особенно близкими.

– Слова мало что значат, это же не поступки.

– Я страшно ругалась, ужасно. И у меня такие мысли были в голове, я собирала всю помойку и вываливала на ничего не подозревающего друга, любимого, родственника. Однажды так разозлилась, когда меня отверг муж. Да, я была замужем, еще на Земле. Сказал, чтобы я уходила. Меня так взмыло, что я выбила консерву из его рук. Мы не подрались, и физических увечий не было, но агрессия и злость, с какой я это все делала, явно пугали. Он и спрятался потом у своей тетки. Вообще, я выбираю слабых мужчин, и потом они меня начинают раздражать своей трусостью, слабостью, вялостью, безынициативностью. Уважать я их не могу, и не вижу за что. Я провоцирую все сама, чтобы он отказался от меня. Я чувствую отверженность, и это сущий ад – ощущать ее. И вот, с помощью ВП я поняла, что надо вернуться в детство и понять, когда и кто меня отверг, что я привыкла чувствовать эту боль, и снова и снова воспроизвожу ее в своей жизни. Так шла я, шла назад по своей жизни и добрела на двухлетнего возраста, когда мама отдала меня в другую семью, потому что ей было некогда или еще что-то. Но она приходила в гости и на выходные забирала меня. И вот с двух до трех лет меня колбасило, как только она уходила и оставляла одну. Хотя я не была одна, но без мамы, и это важно очень. В детстве я потеряла чувство безопасности, уверенность, что нужна и важна для мамы. Я чувствовала себя отверженной и с этой травмой жила всю жизнь. И ладно бы один раз отдала, и все. А то ведь она это проделывала много-много раз. Отдавала, забирала, отдавала, забирала. Поэтому в отношениях я часто болтаюсь туда-сюда-туда-сюда, как на качелях. И мне нравятся эти качели, потому что там я нахожу это чувство отверженности и запредельные эмоции.

– Ужас, ну и садистка была твоя мать. Изверг. Хотя и у меня тоже не сахар. Но твоя – вообще жесть. Так издеваться и мучить ребенка? Забирать – отдавать, дам – не дам и так много, много-много раз. Убивать много раз. Один бы раз убила – оставила, и все. Бросала маленькую девочку одну. Она вообще без мозгов, что ли? Не понимала, что делает тебе больно? А у самой как не екало сердце, – оставлять ребенка? И зачем вообще рожают такие суки? Правильно веры устранили семейную ячейку. От родителей дети только страдают. Да, сочувствую тебе. Ну и как, ты исправила эту ситуацию?

– Да, мне пришлось сложно. Спасибо тебе за сочувствие. Она, причем, даже не понимала и не осознала, что делала мне больно. Думала, ребенок – ничего не понимает. Сама бесчувственная, бессердечная. Думала, что и ребенок такой же. В общем, я не знала, как поступить и как исправить. На мать влиять бесполезно, до нее это не дойдет никогда. Я долго исправляла эту ситуацию. Приходила к себе каждый день и была сама с собой. Я стала сама для себя мамой и всегда находилась со своим ребенком, то есть сама с собой. Постоянно думала о ней и чувствовала ее. Вот так. Я много времени посвятила этому. Забрать ее я не могла, к сожалению. Я могла только приходить к ней и быть рядом, гладить ее, прижимать к себе, жалеть, целовать, обнимать. И тогда она не боялась, ей не было страшно остаться одной. Особенно, когда было холодно и темно, я всегда была с ней рядом. В эти самые страшные моменты. И мы справились в итоге. А больно было сильно. Я не сдерживалась, рыдала в три ручья, до спазма в животе. До кромешного, самого глубочайшего отчаянья и бессилия. В этой боли мы доходили до дна и успокаивались там, потом отталкивались и поднимались. И так много-много-много раз, столько, сколько мать оставляла меня одну в холоде и темноте.