Анна Веди - Кватро [litres]

– Ну да. Потому что смирение и бессилие не нужны нам теперь. Раньше еще смирялись перед лицом смерти. Так мы и эту задачу решили.

– Но вот мне кажется, что отсутствие страха лишило нас защитных функций.

– Да они и не нужны. И страх не нужен. Ты как будто сомневаешься и пытаешься отрицать наши достижения и высокое развитие?

– Да, я посмотрел и увидел, как мучаются и страдают анты на Земле, и поведение антиверов меня озадачило. И я решил критическим взглядом посмотреть на нашу жизнь. Все же думаю, нам не хватает удовольствия от близости с противоположным полом. Разве нельзя сделать так, чтобы не было последствий, таких как беременность и болезни?

– Ты не понимаешь, – Адима улыбнулась. – Беременность и болезни это только физические возможные последствия, но психические последствия после симбиоза и желания слияния более сильные.

– А если даже не совокупляться, а просто быть близкими эмоционально? Как это может повлиять на развитие?

– Зачем тебе вообще эта эмоциональная близость?

– Чтобы понимать, что я живу, оценивать и сравнивать себя с другими. Все же относительно.

– Ох, в тебе еще говорит живорожденный. Закон относительности применим к физическим телам. Наши тела клонов это просто так, для переноски нейроимпульсов и ментальных потоков. По сути, мы можем с тобой общаться на расстоянии с помощью сети, и все. Можем обходиться и без тела вообще. Ты немного отстал в развитии, Кай. Ничего, возможно, твое время еще не пришло. Или общение с антами так на тебя повлияло.

– Согласен. Значит, по любому для нас должна быть какая-то польза от этого. Изваляться в грязи и упасть на дно бывает полезно. Для чего тогда я с Алисой близко общался? Что это для меня? Для нашего развития?

– Может, чтобы что-то понять для себя. Не обязательно должна быть перспектива в развитии отношений. Встреча может быть просто полезна для тебя, или для нее, или для обоих. Хоть как. Но совсем не обязательно должен быть какой-то финал или развязка.

– А, ты почувствовала и поняла! Да, я думаю, как бы нам встретиться еще. Но это невозможно.

– Зачем ты ищешь с ней встречи? Что-то забыл?

– Да, видимо, что-то забыл. Может, чувствую себя должным?

– За что? Что с тобой вообще, Кай? Я тебя не узнаю.

Когда они с Адимой расстались, Кай продолжил размышлять о том, что же периодически тянет его к Алисе? Ему казалось, что-то осталось незавершенным, незаконченным, недосказанным. Он часто вспоминал ее взгляд, полный мольбы, и не мог понять, что это значит. Наконец до него дошло! Сколько раз Адима говорила про симбиоз, да и он всегда знал об этом. У него еще не утихла связь с его матерью. А ведь он ее даже не помнит. Его осенило, так, что мурашки пошли по телу, а в животе задрожало от предчувствия чуда и открытия. Он должен вернуться в прошлое, к своему рождению, и увидеть мать. Он слышал историю, что она улетела в открытый космос. Бросила его, если так, глубоко, подумать. Почему она это сделала? Что ею двигало в тот момент? Если даже и нарушила закон, – хотя законов тогда не существовало. Взяла и родила, когда никто не рожал. Так и признала бы этот факт. Зачем оставлять его, Кая, а самой сваливать? Куча вопросов проносились в голове. Вот он сам, сапожник без сапог, решился помочь антам. Потому что видел в них отражение себя. Их тоже бросили одних выживать на Земле, как и его бросила мать. Он увидел в антах свою проекцию. И помочь им вызвался, потому что не знал, как помочь себе. Не видел и не чувствовал в себе проблемы, рожденной симбиозом и потребностью в слиянии. Оказывается, это много значит. Он всю жизнь старается для других, все для них и для них. Он чувствует себя героем, свое преимущество. Это же так приятно и возвышает. А на самом деле он остается со своей нерешенной проблемой. Надо еще раз обстоятельно обдумать эту тему и погрузиться в кватро для встречи с матерью в прошлом. К этому надо быть готовым основательно. Тема серьезная.

Кай вызвал центр информации и проконсультировался с нейроинженерами, как идут дела в Венограде. Ученые были счастливы. Проект идет отлично, веранты развиваются. Все по плану, как надо, – антиверы исчезли, как и не было, оставив лишь тень, фантазию, которая со временем превращалась в небытие и исчезала вовсе. Осталось всего около тысячи верантов, все же большинство отсеялось на моменте приема нейроскана с Земли. У большинства были уже ссохшиеся мертвые нейроны, не годные для снятия нейроскана. Кай посмотрел через птиц-дронов на верантов, увидел Алису, которая, как обычно, плела венок. Даже Федор примелькался уже и стал узнаваем. Он общался со всеми, узнавал истории, кто что пережил в кватро, и как кому это переживание помогло. Веранты стали делать из фруктов нектары и косметические средства. Дарили друг другу. Иногда они расходились в разные стороны и уединялись. Кто с холстом, кто с ручкой и бумагой, кто с глиной, кто с деревом. Использовали разные доступные материалы. Кто-то просто пел и танцевал. Периодически погружались в кватро для решения каких-то своих вопросов, общались с ВП. В общем, жизнь текла размеренно и умиротворенно. Кто бы мог подумать, что еще недавно все могло кончиться катастрофой?

Кай был доволен собой и верантами. Он почему-то относился к ним, как к своим детям. Может, потому что обучал их? Да, скорее всего. Мы в ответе за тех, кого приручили. А, вот еще почему он чувствовал недосказанность. Он чувствовал ответственность перед Алисой и другими антами, в особенности перед Алисой. Вероятно, из-за той срочной поспешной близости, которая была, в общем-то, ради дела. Ведь тогда он смог подавить влечение, но дело оказалось важнее. Может, он чувствовал себя виноватым перед ней? В общем, у него теперь две задачи: встретиться с матерью и с Алисой. С последней сложнее, хотя можно так же, как и в тот раз. Цель – устранить влечение, тягу к слиянию. Он понял, что это основной его недостаток.

Сказано – сделано. Кай погрузился в кватро. Будущее виделось светлой полосой, и пока он не будет об этом думать. Адима не дала ему ответа на загадку его рождения, вернее, дала, но не полностью. Она открыла только внешнюю сторону, а что было на самом деле? Это Кай должен был узнать, погрузившись в кватро, перейдя черту в бессознательное. Он попятился в прошлое, снова и снова проживая свою жизнь. Где-то он задерживался, пережевывая все свои эмоции. Где-то плакал об утраченном и уже никогда не возвратном эпизоде. Еще раз остановился на своем пересечении с Алисой на Земле. Еще раз насладился мгновениями близости с женщиной, полным единением и слиянием в экстазе. Ощутил, как и в тот момент, великое наслаждение, блаженство и огромный выброс энергии. Побыл в этом эпизоде. И пошел дальше, назад в прошлое. Так далеко он еще не заходил ни разу. Он, конечно, помнил все сознательно, но чтобы шаг за шагом пережить свои чувства – ни разу. Он увидел себя маленького, вместе с другими детьми. Но другие дети были клоны, а он, не похожий на них, живорожденный. Ощутил свою глубокую тоску и непохожесть на всех. И теперь эта тоска была так близко, не подавленная и не сублимированная в другое бытие. Вот он совсем младенец. Опять один. Как ему захотелось, чтобы рядом была мать или кто-то, кто даст тепло и обнимет. Когда он шагнул еще назад, его волной отнесло к младенчеству в инкубаторе. Он снова шагнул назад в тот период, когда находился в лоне своей матери, но снова невероятная волна отнесла его в прежнее место. Кай сделал еще одну попытку. Вновь безрезультатно. Как будто что-то не пускало его и возвращало обратно в инкубатор, к другим детям. Он задумался, почему так происходит? Почему нельзя попасть в момент своего рождения? Он стал продвигаться еще медленнее, не шагами, а чуть-чуть передвигаясь, крадучись. Так не отбрасывало. Вероятно, он должен был что-то увидеть. И он увидел свою мать, Герду. Он только родился, и мать еще прижимает его к себе, обнимает и целует. Он понял, что она прощается с ним. Здесь они были в пересечении, когда полоса его матери и его только начавшийся путь образовали тот самый момент сепарации и отделения. Мать несет его куда-то. Вот она заходит в инкубатор и кладет его в кроватку, целует его, плачет и уходит. А он остается лежать и только смотрит вслед уходящей матери. Он тогда еще не знает, что она покидает его навсегда. Пути их расходятся. Невероятная боль пронзила Кая, и он не смог удержать поток нахлынувших слез. Он плакал навзрыд и не мог остановиться. Когда его отпустило, младенец все еще лежал в кроватке, а холод страха и одиночества наползали на него, покрывали все его тело и превращали в ледышку его сердце. Замороженное сердце и чувства, подавленные и спрятанные глубоко внутри. Конечно, для его же блага, потому что переживать это – смерти подобно. Действительно, казалось, лучше умереть, чем ощущать эту боль отверженности. «Почему она меня бросила? Что я не так сделал, и что со мной было не так?» – горькие мысли неумолимо терзали его мозг. Он понурился, поддавшись этому бессмысленному самобичеванию. Но недаром он вер. Кай поднял голову и выпрямился. Он постарается это изменить, что бы это ему ни стоило. Он снова придвинулся к моменту, когда мать кладет его в кроватку и оставляет. Сделал три глубоких выдоха и возник в прошлом, в инкубаторе, прямо возле кроватки, сбоку от своей матери. Герда вздрогнула от неожиданности, почувствовав сначала теплую волну энергии, и повернулась к стоящей сбоку тени.