Чарльз Соул - Год Оракула [litres]

Сообщение – если это было оно – было таково: «Бог бросит грустное дело». Еще остались две буквы – У и Д. Что с ними делать, криптограф не знал – Уилл Дандо заказывал исследования под псевдонимом Джон Бьянко.

И это не значило ничего – не могло значить. Библия короля Якова была напечатана впервые в 1611 году. Уилл ее посмотрел. Все это была совершеннейшая чушь, конспирология.

В чем тоже не было ничего хорошего.

Уилл положил папку и взял телефон – новую модель, тонкую, как лезвие, который купил по приезде в Уругвай. Подумал, сколько же текстовых сообщений и голосовой почты сидит у него на старом телефоне и только и ждет, чтобы он появился в окрестностях вышки сотовой связи в США. И девяносто девять процентов – от Хамзы.

Уилл включил телефон, посмотрел на время. Было уже поздно, почти одиннадцать часов утра. Сейчас или никогда.

Он поднял свой стакан с лаймом-мятой-ромом, осушил его залпом – подкрепление решимости. Потом собрал все доклады и сунул их в сумку. Встал, подошел к столу консьержки. Она улыбнулась ему той же улыбкой, что и сотням других гостей.

Уилл сел напротив нее, положив сумку на колени.

– Buenos dias, Sẽnor! [9]– сказала она. – Меня зовут Айрис. Чем могу быть полезна?

По-английски она говорила с идеальным несовершенством. А имя ее прозвучало как вода, журчащая в фонтане.

– Доброе утро, – ответил Уилл. – Я хотел спросить, что вы мне можете сказать о сегодняшнем исполнении «Бури»?

– А! – сказала она. – Значит, турист Оракула?

– Ну… наверное, – признался Уилл. – Это плохо?

– Отнюдь, – сказала она. – Город полон такими, как вы, со всех концов света.

Она показала на забитый вестибюль.

– Никогда не видела столько народу в отеле «Карраско», – продолжала она. – Чудесно. Дает нам работу.

Она достала из ящика карту города и развернула на столе. Взяв ручку, отметила на карте отель крестиком, потом провела линию на северо-восток вдоль берега, через улицу в большой зеленый массив.

– Правительство поставило всюду в городе экраны, чтобы люди видели пьесу в прямом эфире. Это немножко фестиваль – нам, жителям Монтевидео, для праздника даже повод не нужен. Сами увидите.

Она постучала пальцем по зеленому пятну на карте.

– Вот это – парк Рузвельта. Здесь – ближайший экран. Идти недалеко, вдоль берега. Надеюсь, вам понравится – чудесное место, и много будет разносчиков с едой, пивом, чего душа пожелает.

Уилл посмотрел на карту, потом на консьержку.

– А где на самом деле будет представление? В каком театре?

Консьержка чуть наклонила голову набок, не переставая улыбаться, но Уилл в этом жесте почувствовал некоторый намек: Сколько еще времени ты собираешься у меня отнимать? Пропустил мимо ушей, что у нас работы много?

Айрис ткнула в другую точку на карте – далеко на запад от отеля, в центре зоны с надписью «Ciudad Vieja» [10] Старый город ( исп .). .

– Вот тут. Театр «Солис». Место чудесное, старое здание, но билетов нет. Их раскупили давным-давно, с того момента, как на Сайте Оракула было предсказание об овации стоя в адрес Хосе Питталуги.

– Совсем нет? – спросил Уилл. – Разве вы… ваш отель не может достать билеты на что угодно?

Ему было невероятно неловко. Он знал, что такие вещи делаются, – Хамза, вероятно, знает как, – но Уилл вообще вряд ли раньше останавливался в отеле, где есть консьерж, уж тем более в таком, что похож на Букингемский дворец.

К счастью, Айрис вроде бы готова была пойти навстречу.

– Обычно да, разумеется, – сказала она. – Но билеты на сорок третье представление «Бури» с участием Питталуги – это не то же самое, что заказ столика в ресторане. Может быть, есть где-то несколько мест, но самый дешевый билет, о котором я слышала, стоит двести семьдесят пять тысяч уругвайских песо. Больше десяти тысяч долларов США.

– Устроит, – ответил Уилл.

Айрис застыла – надолю секунды. Уилл понял. Когда он впервые перед ней появился, она его поместила в ящичек. Одежда, манера, наверное, они говорили об определенном типе личности и определенном уровне. Пусть он остановился в «Карраско», но это на пределе его возможностей. Или платит не своими деньгами – помощник настоящего гостя, быть может. В таком роде.

И вот сейчас Уилл несколькими словами переместил себя в другой ящик, и Айрис нужно было перенастроиться. Перекалибровать свои ожидания.

– Сеньор, – начала она, аккуратно подбирая слова. – Конечно, я рада буду вам помочь, но перед тем, как вы потратите такую значительную сумму, позвольте мне кое-что вам сказать про Хосе Питталугу. Никто не ожидает сегодня вечером шедевра. Он играет в нашем театре много лет. Низкорослый, толстенький, и редко ему достаются роли такого масштаба, как Просперо. Грубо говоря, он статист. Комик. Клоун. Продюсеры «Бури» его взяли на роль, потому что Оракул назвал его на Сайте. Его даже не прослушивали. Увидели возможность и ухватились.

Она посмотрела на карту, где обвела кружком театр «Солис».

– Я так понимаю, что это был удачный ход. Все представления распроданы. Но отзывы… отрицательные.

Уилл кивнул:

– Я знаю. Люди хотят приобщиться к Оракулу уж как придется. Я все-таки хочу пойти, хочу там быть, хочу это видеть. Это же история, вы понимаете?

Айрис улыбнулась:

– Конечно, понимаю. Если бы у меня были средства, я бы тоже могла поддаться искушению.

Она наклонила голову набок с почти извиняющимся выражением.

– Кстати, о средствах. Вы не хотели бы дать мне кредитную карту, или…

Уилл полез в сумку и вытащил толстую пачку уругвайской валюты – банкноты по тысяче и по две тысячи песо.

– Нет, – сказал он, – у меня наличные.

Консьержка молча смотрела на деньги. Уилл почувствовал, что опять переезжает в другой ящик. Айрис никогда не забудет этого случая, и хотя она ни за что (по мнению Уилла) не догадается, что он и есть Оракул, он прямо сейчас громогласно объявил, что он невероятно богатый человек, далеко от дома и таскает с собой тонны наличных.

Хамзе бы это очень не понравилось. Если бы он знал. А он не знает. И не будет знать.

Уилл посмотрел на Айрис, которая все не могла оторвать глаз от пачки денег, и улыбнулся:

– Вообще-то, если вы сегодня вечером свободны, так не посмотрите ли два места?

Кэти Дженкинс сидела в шезлонге на террасе, положив на колени планшет и руками обхватив дымящуюся чашку кофе. У самого берега над морем держалась стайка пеликанов. Кэти смотрела, как они ныряют за завтраком.

Не слишком красивые птицы , подумала она. Вешалки летающие .

Но смотреть, как они ловят рыбу, было забавно.

Они пикировали в воду, плюхаясь со всей грацией баскетбольного мяча, и через пару секунд выныривали, качаясь на волнах и держа в клюве рыбину. И вид у них при этом был очень довольный.