Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

Пауки всегда убивали себе подобных. Изначально этому виду был свойствен каннибализм, в особенности у самок по отношению к самцам, а еще они часто сражались за территорию и за доминирование в данном месте. Однако такие убийства никогда не были немотивированными или распространенными. Нановирус, который живет в каждом пауке, формирует еще одну паутину связей, напоминая каждому о разумности другого. Это распространяется и на самцов: даже их мелкие смерти имеют смысл и значение, которых нельзя отрицать. И, уж конечно, пауки никогда не опускались до того, чтобы практиковать массовые убийства. Их войны были ограничены защитой от угрожающих им иных видов, таких как та давняя война против муравьиной сверхколонии, которая в итоге способствовала рывку их технологий. Виду, которому естественно думать в рамках связанных сетей и систем, идея войны ради завоевания и уничтожения, а не как кампании по перестройке, совращению и кооптации, дается с трудом.

Тем не менее у Бога иные идеи, а превосходство Божественных идей стало важным догматом Храма – иначе зачем вообще кому-то может понадобиться Храм?

Когда Порция наконец полностью входит в курс всех изменений, политических и теологических, она отправляется в капсуле за городскую черту, чтобы посетить божественные мастерские, в которых инженерожрицы бьются над тем, чтобы воплотить в жизнь что-то – что угодно – из непонятных схем Бога. Только теперь у нее находится время для личного дела. Для Порции личное и жреческое почти всегда тесно переплетены, но в данном случае она делает себе подарок, встречаясь с одним-единственным умом из множества. Тем не менее этот ум – настоящая жемчужина ясности. Несколько ключевых моментов озарения, когда послание Бога удалось хоть немного распутать, возникли именно в этом удивительном мозге. И все же Порции немного стыдно, что она тратит время на дорогу в эту малоизвестную лабораторию, где ее непризнанный протеже получил возможность экспериментировать и строить вне того жесткого контроля, который обычно устанавливает Храм.

Она входит незаметно и обнаруживает, что объект ее любопытства изучает последние результаты – сложную запись химического анализа, автоматически сплетенную в одной из муравьиных колоний города. Заметив ее присутствие, ученый поворачивается и машет педипальпами в сложном преклонении: в танце уважения, покорности и мольбы.

«Фабиан», – обращается она к нему, и самец дрожит и приседает.

Перед тем как прийти сюда, Порция побывала во внешних лабораториях, чтобы проверить ход исполнения Божественных планов, и осталась им недовольна.

История взаимодействия Посланника с Ее избранными – это история воплощения некого плана. Как только языковая преграда была преодолена (а она все еще преодолевается от сообщения к сообщению), Бог не тратя времени заявила о Своем месте в космосе. В тот момент среди ученых возникли споры, однако что скептики могли противопоставить голосу со звезд, обещающему им немыслимо великолепную вселенную? С фактом существования Бога не поспоришь.

Порция прекрасно понимает, что Храму было выгодно встать на сторону Бога. Она знает, что первое воззвание к Богу было сделано вопреки Храмовым постановлениям того времени. Теперь же она гадает, что может случиться, если Храм Большого Гнезда еще раз восстанет против Бога.

К сожалению, самый очевидный ответ таков: Бог просто будет одаривать своими посланиями другие храмы, а не Большое Гнездо. Единая религия привела к конкуренции и расколу среди гнезд. В течение всей своей долгой истории они работали совместно: родственные узлы на охватывающем мир континууме. Теперь божественное внимание стало ресурсом, из-за которого им приходится соперничать. Конечно, Большое Гнездо стоит первым в списке любимцев Бога: у города есть собственный узел частот, с помощью которого он может присваивать значительную часть послания. Паломникам из других гнезд приходится умолять поделиться с ними словом о том, чего желает Бог.

Однако те, кто входит в ближний круг Храма, с беспокойством осознают, что распространяемое этим паломникам послание – всего лишь догадки. Высказывания Бога одновременно конкретны и туманны.

Порция проинспектировала результаты усилий лабораторий высокой степени риска, расположенных за городом. Они вынесены подальше из-за необходимости противопожарной полосы. Бог обожает ту же силу, что горит внутри радио. Тамошние муравьи выплавили громадные отрезки меди, которые несут биение этой прирученной молнии точно так же, как паутина переносит обычную речь. Вот только молнию не так просто приручить. Часто одной искры достаточно, чтобы породить пожар.

Ученые Храма пытаются создать сеть молний в соответствии с планами Бога, но это ничего не дает – только иногда уничтожает своих создателей. Порция опасается, что где-то есть сообщество, которое подошло к осуществлению Божественного намерения ближе, чем Большое Гнездо.

Божественную работу не следует поручать самцам, но Фабиан особенный. В течение последних нескольких лет Порция стала удивительно много полагаться на его способности. Он – химический архитектор непревзойденного таланта.

Ограничивающий фактор всегда один и тот же: муравьи медлительны. Научные достижения каждого паучьего гнезда основаны на возможности приучить муравьиные колонии выполнять необходимые операции: производство, конструирование, анализ. Хотя каждое следующее поколение становится более умелым, раздвигая границы органической технологии, для каждого нового задания требуется новая колония или же изменение уже устоявшегося поведения существующей колонии. Такие пауки, как Фабиан, создают химические тексты, которые формируют для муравьиной колонии цель и сложную цепочку инстинктов, позволяющих выполнять данное задание. Хотя, по правде говоря, нет никого, кто был бы равен Фабиану, который добивается большего более изящно и быстрее, чем все остальные.

Фабиан имеет все, о чем только может мечтать самец, – и все же он несчастлив. Порция считает его странным: самца, чья ценность сделала его настолько решительным, что порой ей кажется, будто она имеет дело с самкой-соперницей.

Перед тем как Порция отправилась линять, он намекал, что находится на пороге огромного достижения, однако по прошествии месяца не заговаривал об этом ни с кем из ее подчиненных. Она гадает, не придержал ли он все лично для нее. У нее с Фабианом сложные взаимоотношения. Он один раз танцевал для нее, и она приняла подношение его генетического материала, чтобы, соединив со своим собственным, одарить потомство их объединенным гением. С тех пор он познал очень многое – и не передал это по наследству. На самом деле ей следовало бы дождаться его обращения, но теперь, когда она здесь, тема возникла сама по себе.