Дэвид Митчелл - Костяные часы

– Наверное, ей все это кажется чистым безумством.

– Инес родом из Окленда, в Калифорнии. Там своих безумств хватает, так что ей не привыкать. Ладно, пойдем искать Эстер.

Следом за Уналак я спускаюсь в гостевую комнату, где на диване лежит погруженная в хиатус Холли. Мне жаль ее будить. Из библиотеки выходит Оcима.

– Здорово побренчала, Маринус. – Он изображает фортепианный аккорд.

– Да-да, я обязательно пущу шапку по кругу.

Сажусь рядом с Холли, беру ее за руку, нажимаю средним пальцем чакру у нее на ладони.

– Ну что, готовы? – спрашиваю остальных.

Холли резко садится, будто подброшенная пружиной, совершенно не понимая, как объяснить убийц в полицейской форме, хиатус, незнакомое помещение, присутствие Оcимы и Уналак. Она невольно вонзает ногти мне в запястье, потом спохватывается:

– Извините!

– Ничего страшного, мисс Сайкс. Как ваша голова?

– Как яйцо всмятку. Скажите, что произошло на самом деле, а что мне привиделось?

– К сожалению, реальным было все. Вас похитили враги. Прошу прощения.

Холли растерянно озирается:

– Где я?

– Западная Десятая улица, дом сто пятьдесят четыре, – отвечает Уналак. – Вы у меня дома. Хозяева квартиры – мы с подругой. Меня зовут Уналак Суинтон. Сейчас два часа пополудни. Нам показалось, что сон вам не помешает.

– Что ж… – Холли пристально всматривается в новое лицо. – Рада знакомству.

Уналак делает глоток кофе:

– Сочту за честь, мисс Сайкс. Может быть, вам нужна порция кофеина? Или еще чего-нибудь бодрящего?

– А вы тоже… как Маринус и тот, как его…

– Аркадий? Да, хотя я гораздо моложе. Это всего лишь моя пятая жизнь.

Слова Уналак напоминают Холли, в каком мире она очутилась.

– Маринус, по-моему, полицейские… в общем, они собирались меня убить.

– Наемные убийцы, – заявляет Оcима. – Самые обычные люди, только вместо того, чтобы лечить зубы, продавать квартиры или преподавать математику, они убивают. Я заставил их перестрелять друг друга, прежде чем они успели застрелить вас.

Холли судорожно сглатывает:

– Кто вы? Если это не слишком бестактно…

Оcиму все это забавляет.

– Меня зовут Осима. Я тоже хоролог. А коль скоро тут все начали вести подсчеты, то позвольте добавить, что я с большим удовольствием живу в одиннадцатый раз.

– Но… вас же не было в полицейской машине!

– Я был там не телом, но духом. Изображал для вас Дружелюбного Призрака. А для ваших похитителей стал Крутым Стервецом. Признаюсь, мне очень понравилось. – (Гул и грохот города глохнут в ровном шелесте дождя.) – Вот только наша затяжная холодная война стала гораздо горячее.

– Спасибо, мистер Осима, – говорит Холли, – если, конечно… – Она осекается, будто напоролась на колючку. – А что с Ифой?! Маринус… полицейские сказали, что… что Ифа попала в аварию…

Я мотаю головой:

– Это все обман. Чтобы заманить вас в машину.

– Но если они знают, что у меня есть дочь, то… Вдруг с ней что-то случится?

– Вот, взгляните. – Уналак протягивает ей планшет. – Вот блог вашей Ифы. Сегодня она нашла три осколка финикийской амфоры и несколько кошачьих косточек. Пост выложен сорок пять минут назад, в четыре часа семнадцать минут по греческому времени. С ней все хорошо, Холли. Если хотите, свяжитесь с ней, только ни в коем случае не упоминайте о том, что с вами произошло. Иначе вы и ее во все это впутаете.

Холли читает блог дочери, немного успокаивается.

– Но то, что они до нее пока не добрались, вовсе не означает, что…

– На этой неделе все внимание анахоретов сосредоточено на Манхэттене, – поясняет Осима. – Тем не менее за вашей дочерью присматривает один из наших коллег. Его зовут Рохо. – И без него нам будет непросто осуществить Вторую Миссию , мысленно добавляет он.

Холли донельзя растеряна. Она рассеянно прячет выбившуюся прядь волос под тюрбан.

– Ифа сейчас на далеком греческом островке, проводит археологические изыскания. Как… то есть зачем… Нет… – Холли оглядывается в поисках своей обуви. – В общем, мне нужно домой.

Я пытаюсь смягчить неприглядную правду:

– В гостиницу вы, может, и вернетесь, но живой из номера не выйдете. К сожалению, все обстоит именно так.

Осима, сторонник брутального подхода, без обиняков заявляет:

– Даже если вам каким-то чудом удастся проскользнуть мимо анахоретов, они вас моментально засекут, как только вы воспользуетесь банковской карточкой, мобильником или планшетом. Если говорить начистоту, то они по-любому до вас доберутся с помощью квантового тотема, если, конечно, вы не спрячетесь в маскировочном поле Глубинного Течения.

– Но я живу на западе Ирландии! Там нет гангстеров!

– Вам от них не скрыться даже на международной космической станции, мисс Сайкс! – настаивает Осима. – Анахореты Часовни Мрака – это вам не жалкие гангстеры.

Холли смотрит на меня:

– И как же мне себя обезопасить? Не выходить из этой квартиры до самой смерти?

– Если честно, – говорю я, – то ваша безопасность целиком и полностью зависит от нашей победы в Войне.

– А если мы проиграем, – добавляет Уналак, – то всем нам конец.

Холли Сайкс зажмуривается, отчаянно надеясь, что все мы сейчас исчезнем, а она окажется на Блайтвудском кладбище, где в нормальное течение ее жизни не станет вмешиваться афроканадская толстушка-психиатр.

Спустя десять секунд она открывает глаза и по-прежнему видит нас.

Она вздыхает и просит Уналак:

– Можно мне чаю? С молоком, только без сахара.

– Хорология? – переспрашивает Холли на кухне. – Это же как-то связано с часами…

– Когда Си Ло основал Хорологическое сообщество, – говорю я, – слово «хорология» действительно означало «изучение способов измерения времени». А наше сообщество представляло собой нечто вроде группы взаимопомощи. В шестидесятые годы семнадцатого века наш основатель был лондонским хирургом – о нем, кстати, упоминается в дневниках Пипса. Так вот, Си Ло приобрел дом в Гринвиче, который стали использовать как штаб-квартиру, хранилище и своего рода доску объявлений, чтобы не терять связи друг с другом при смене ипостасей и воплощений.

– А в тысяча девятьсот тридцать девятом, опасаясь вторжения немецких войск, – добавляет Уналак, – мы перебрались в дом сто девятнадцать «А», где вы побывали сегодня утром.

– Значит, хорология – это своеобразный клуб атемпоралов?

– Да, в некотором роде, – говорит Уналак. – Однако у хорологии есть и более радикальное предназначение.

– Мы уничтожаем Пожирателей, – заявляет Осима, – хищных атемпоралов, таких как анахореты, которые питаются душами невинных людей с высоким психозотерическим потенциалом, обеспечивая тем самым собственное бессмертие. Ну, Маринус вам об этом уже рассказывала.