Меган Девос - Верность [litres]

Любовь к Хейдену была гораздо горячее тех привязанностей, что я переживала ранее. Забота о другом требовала изрядных сил, особенно когда успела привыкнуть к легкости заботы о самой себе. Возникло множество новых потребностей: помимо общей заботы о Хейдене, появилось желание разделить тяжесть, давящую на его плечи, и сделать его счастливым. Пока мы не встретились, ни о чем подобном я даже не мечтала и не хотела задумываться.

Но пока я не могла ему признаться в этом. Пикап исчез за пеленой дождя, шум мотора затих вдали. Хейден уехал. Слова, произнесенные шепотом, повисли в воздухе, и тот, кому они предназначались, их не услышал.

Но разговор с ним не шел из памяти. Едва он ступил за порог, в мое сердце впилась зубами тревога. Хейден велел мне оставаться в хижине, запереться там, словно я пугливая маленькая девчонка. Конечно, он никоим образом не считал меня слабой и не давал мне повода так думать, но мои мысли крутились вокруг этого. Противно, когда тебя оставили дома из-за какого-то сломанного ребра, лишив возможности помочь и защитить Хейдена и тех, к кому успела проникнуться дружеской симпатией. Утешало меня лишь одно: Хейден слишком дорожил мною и поэтому не мог рисковать моей безопасностью.

Дождь барабанил по крыше хижины, и каждая капля лишь усиливала мое напряжение. Губы еще ощущали жар последнего поцелуя Хейдена. Я заставила себя пройти к кровати. Ноги словно приросли к месту, где я стояла в момент прощания с ним. С тяжелым вздохом я взгромоздилась на кровать и невольно поморщилась, задев поврежденным ребром за матрас.

Уж не знаю, как Хейден пронюхал, что ребро и бок по-прежнему болели, хотя я и пыталась убедить Докка в обратном. Конечно, боль была уже не такой острой, как вначале. Вполне терпимая боль, но она сохранялась. Отдых и таблетки Докка творили чудеса. Еще несколько дней, и мое состояние значительно улучшится. А пока, как ни противно было сознавать, Хейден прав. Эту вылазку я должна переждать дома.

Я попыталась отвлечься, разглядывая потолок. Не помогло. Все мысли были только о том, чем сейчас могли заниматься Хейден и его спутники. Понятно, что еще ехали. Давно ли они уехали? Пять минут назад? Десять? Казалось, они уехали давным-давно, хотя это и было не так. Учитывая состояние дороги, они вряд ли успели выбраться из леса.

Мне предстоял долгий день, заполненный ожиданием.

Я перевернулась на здоровый бок и шумно выдохнула в досаде. Время не двигалось, а мне надо было как-то дотянуть до вечера, когда Хейден вернется ко мне… А ведь он вернется не просто в лагерь. Он вернется ко мне. Как ни странно, так оно и было. Я прекрасно помнила его прощальные слова: «Жди меня, и я к тебе вернусь, Медведица».

Он вернется. Вылазка пройдет успешно, и он вернется.

Я еще раз тяжело вздохнула и попыталась заставить себя в это поверить. Перед глазами замелькали картины наших совместных вылазок и тех, где я участвовала до встречи с Хейденом. Все они слились в кошмар наяву, где главным действующим лицом был Хейден. Я видела, как в него стреляют, бьют ножом, палкой и кулаками. Как бы плотно я ни закрывала глаза, жуткие картины не уходили.

Я села на кровати. Нет, не могла я выполнить желание Хейдена и терпеливо ждать его в хижине наедине со своими мыслями. Они сведут меня с ума. На сердце словно лежал тяжелый камень. Я знала: легче не станет. Дальше будет только хуже.

Не успев толком подумать, я выбралась под проливной дождь. Сухая одежда мигом промокла, волосы прилипли к голове. Я неслась по тропинке, сама не зная куда. Главное было перебирать ногами. Я даже хотела пробежаться. Это мне всегда помогало прочистить голову. Но со сломанным ребром не побегаешь. Я с нетерпением ждала дня, когда смогу возобновить пробежки. Я и так уже выбилась из прежней формы.

Я не знала, куда держу путь. Ноги без всякой цели несли меня по лагерю. Но в какой-то момент меня окликнули.

– И куда же это ты собралась? – глухо прозвучало из-за пелены дождя.

Я обернулась на голос и увидела Барроу, стоявшего между двух хижин. Он с неприязнью смотрел на меня. Может, мне показалось, но проливной дождь лишь усугубил его всегдашнюю нахмуренность.

– Докк просил зайти, – с легкостью соврала я и пошла дальше.

Я надеялась, что такого объяснения ему достаточно и он отстанет. Нет. Барроу догнал меня и пошел рядом.

– А ты разве не в плену находишься? Где Хейден?

– У них вылазка в город, – сухо ответила я, игнорируя первый вопрос.

– И он позволяет тебе одной разгуливать по лагерю? – допытывался Барроу, зло сверкая на меня глазами.

Я демонстративно смотрела вперед.

– В редких случаях, – ответила я.

Мне был понятен ход мыслей Барроу. Не хватало только, чтобы из-за меня Барроу обвинил Хейдена в небрежности. И вдруг мой незваный спутник крепко схватил меня за руку и развернул к себе. Я зашипела от боли. Хватка была железной. Пальцы Барроу так и впились мне в кожу. Бросив на него сердитый взгляд, я попыталась вырвать руку.

– Что-то ты темнишь, – раздраженно произнес он. – Я тебе никогда не верил.

Я еще раз попыталась выдернуть руку. Барроу не отпускал.

– С самого первого дня ваш лагерь не видел от меня ничего, кроме помощи, – сказала я, чувствуя подымающийся гнев.

Я сердилась на Барроу вовсе не из-за его недоверия. Кто я для него? Девчонка из вражеского лагеря. На его месте я бы рассуждала точно так же. Меня злило другое. Неужели он не желал замечать мою помощь обитателям Блэкуинга? Я не ждала от него дружеских симпатий. Но пусть перестанет видеть во мне врага.

– Ты явно что-то замышляешь втихаря от нас, – с убийственным спокойствием заявил Барроу. – И сдается мне, нас тут однажды перестреляют по твоей наводке.

Мне отчаянно хотелось ударить его коленом в пах, но такие маневры требовали стопроцентной уверенности в успехе. Барроу продолжал жечь меня глазами, еще сильнее сдавливая руку. Затевать с ним поединок, когда моего единственного союзника нет в лагере, было бы глупо.

– Барроу!

Окрик возымел действие. Его пальцы ослабили хватку. Барроу сощурился, вглядываясь в дождь. Я тоже повернулась и увидела невесть откуда появившегося Докка.

– Отпусти девочку, Барроу, – спокойно произнес Докк.

Голос его, как всегда, был негромким и приятным, но в нем отчетливо звучали властные нотки, призывавшие к вниманию. После Хейдена Докк был вторым человеком, чьи распоряжения выполнялись сразу и без возражений. Барроу выпустил мою руку и отступил. Я наградила его сердитым взглядом и сложила руки на груди.

– Чую, скрывает она от нас что-то, – буркнул Барроу.

– Я уверен, так оно и есть, – с прежним спокойствием ответил Докк. – Но это не значит, что она для нас опасна.

Я мысленно поблагодарила Докка за помощь. Барроу проворчал что-то, чего я не разобрала за шумом дождя, метнул на меня еще один сердитый взгляд и зашагал обратно.