Меган Девос - Верность [litres]

– Ничего особенного, – выдохнула она.

Я чувствовал: она врет. Внезапную перемену в ее настроении вызвала какая-то особенная причина. Пусть Грейс потом и вынырнула из грусти, это успокаивало меня лишь отчасти.

– Грейс…

Я умолк, но мой тон ясно показывал: я ей не верю.

– Хейден… – передразнила она меня и вдруг хихикнула. – Честное слово, ничего особенного не случилось. Как видишь, я снова в прекрасном настроении.

– Это сейчас, – промямлил я, досадуя на ее упрямство. – Жаль, что ты не хочешь мне рассказать.

Грейс тяжело вздохнула и, к моему удивлению, поднесла мою руку к губам и поцеловала костяшки пальцев.

– Я увидела… одну сцену, которая напомнила мне об отце. Но потом все прошло.

Ну вот и ответ. Чувство вины ударило по мне, как кинжал. Итак, Грейс увидела какого-то мужчину, напомнившего ей отца. Я почти ничего не знал о ее отношениях с отцом, но чувствовал, что она его сильно любит. И разговор Селта с сыном, когда они вторглись в мою хижину, подтверждал его любовь к дочери. Я снова почувствовал себя виноватым. Я единолично принял решение оставить Грейс в лагере и надеялся, что она останется.

– Хейден, только не начинай во всем винить себя, – твердо и рассудительно сказала Грейс. – Ты столько раз спотыкался на чувстве вины.

– С чего ты взяла? – лихо соврал я.

Даже в темноте мне были видны недоверчиво расширенные глаза Грейс.

– Я же чувствую. Ты снова готов себя грызть. Сколько еще раз мне повторять, что я счастлива с тобой, Герк?

У меня оборвалось сердце. Грейс словно читала мои мысли.

– Ты действительно счастлива?

Только бы ее слова оказались правдой. Если это игра и на самом деле ей здесь плохо… не знаю, как я выдержу такое.

– Я счастлива. Я люблю отца и буду скучать по нему. Я и брата люблю, но…

Она замолчала, продолжая буравить меня глазами. У меня внутри все переворачивалось. Показалось, будто сейчас она скажет что-то важное.

– Но… что?

– Но у меня есть ты.

Не знаю почему, у меня сжалось сердце. Я ожидал от нее других слов. Казалось, у меня нет причин досадовать на ее ответ. И тем не менее он меня раздосадовал. Я думал, она скажет те слова, которые я слышал только от родителей, но ошибся.

– Да, у тебя есть я.

Грейс и не подозревала, что я принадлежал ей целиком.

– И потому я счастлива.

Она не лукавила. Я увидел легкую улыбку на ее губах и прогнал досаду, сказав себе, что ожидаю невозможного. Не скажет она слов, которые я жаждал услышать. Я их не заслужил.

Грейс не скажет, что любит меня.

– Я тут кое о чем раздумывал, – сказал я, уводя разговор с опасной темы.

– И о чем же?

– Когда умирала твоя мама… ты успела с нею попрощаться?

Я подбирал слова, стараясь говорить непринужденным тоном. И зачем вообще я завел сейчас разговор об этом? Всего час назад Грейс была опечалена мыслями об отце. Но что-то заставило меня рассказать Грейс о том, что который день не давало мне покоя.

– Да, успела. В день ее смерти отец, Джоуна и я были рядом. Не знаю, каким образом мама узнала, что тот день – последний в ее жизни. Но мы все успели с нею проститься.

– Тебе повезло.

Я говорил то, что Грейс знала и без меня. Может, «повезло» – не самое подходящее слово, зато точное. Ей действительно повезло, и она успела проститься с умирающей матерью.

– А ты не успел, – тихо заключила Грейс. – Тебе было не до прощаний.

У меня сжалось сердце. Замелькали картины, которые только и ждали, когда я вспомню о них. Пожары, бомбы, кровь. Человеческие тела, падающие вокруг. Лица незнакомых людей. Знакомые лица. Лица тех, кого я любил. Сказать об этом вслух означало заново пережить давнишний кошмар. С годами страшные картины не потускнели и терзали меня ничуть не меньше, чем в детстве. Вихрь мыслей превратился в настоящий торнадо… Потом я почувствовал на щеке руку Грейс. Она возвращала меня назад.

– Да, не успел, – только и сказал я.

Грейс терпеливо ждала, не зная, соглашусь ли я продолжать. Я резко втянул воздух и попытался унять тупую боль, возникавшую всякий раз, когда я говорил о родителях. В такие моменты я становился невероятно слабым, но ничего не мог с собой поделать.

– Представляешь… вот они бегут со мной к спасительному мосту, а через мгновение отца убивает. И я знаю, что он мертв. Вот так… всего мгновение, и его не стало. Мы с мамой побежали дальше, но совсем скоро погибла и она. Мучительнее всего сознавать… что на их месте мог оказаться я. Пролети пуля на два фута правее или левее, и, возможно, в лагерь они бы приехали уже без меня.

Пока я говорил, Грейс придвинулась ближе, сосредоточив все внимание на мне. Я крайне редко говорил с кем-либо о своих родителях. Но Грейс я доверял. Безраздельно.

Она провела по моим волосам и пододвинулась еще ближе, уютно прижавшись ко мне.

– Хейден, не надо так думать. Твои родители вряд ли согласились бы жить без тебя. Ты оказался в Блэкуинге не просто так. Твоя жизнь это доказывает. Родители гордились бы тобой. Очень гордились бы… Я сочувствую, что ты тогда не сумел с ними проститься.

Я лишь кивнул, подтянув Грейс еще ближе.

– Потому я и начал этот разговор. Тогда мне не удалось, но я не хочу, чтобы подобное повторилось снова. Мир, в котором мы живем… он такой неустойчивый. Никогда не знаешь, что тебе принесет начавшийся день. И потому я хочу взять с тебя обещание. Согласна?

– Конечно, Хейден, – без колебаний ответила Грейс, отчего мое сердце забилось сильнее. – Что тебе пообещать?

– Обещай, что ты всегда будешь прощаться со мной так, словно мы больше не увидимся. Такое вполне может случиться. Ты пообещаешь это мне, а я – тебе.

Неожиданно Грейс подалась вперед и поцеловала меня в губы. Наш поцелуй продолжался несколько секунд. Потом она отодвинулась, и я попытался перевести дух.

– Хейден, нельзя так думать. Да, наш мир опасен. Да, трагические случаи нередки, но… нужно ориентироваться на хорошее. Нельзя зацикливаться на плохом, иначе оно тебя поглотит.

– Я не зацикливаюсь на плохом. Реалистично смотрю на вещи.

Меня печалило, что Грейс уклонилась от обещания. Одна мысль о том, что я могу ее потерять, отозвалась в теле сильнейшей болью. Я даже содрогнулся.

– Пожалуйста, обещай мне. Я не хочу потерять тебя, не простившись.

Грейс моя настойчивость тоже опечалила. Мой угрюмый прагматизм подавлял ее оптимистичный взгляд на мир, но мне было важно услышать ее обещание. В моей жизни хватало погибших, с которыми я не успел проститься. Если что-то случится с Грейс, а у меня не будет возможности с нею попрощаться, это станет незаживающей раной.

– Ты меня не потеряешь.

Ее слова меня не успокоили, но по жилам понеслись искры.

– Обещай мне, – снова тихо попросил я.

Я пристально наблюдал за Грейс и убедился: она осознала всю серьезность моей просьбы.