Меган Девос - Верность [litres]

– Еще немного, и я бы победила Джоуну.

– Тише, Грейси. Я знаю.

Мы вели ожесточенное сражение на мечах (ими служили обыкновенные палки). Еще немного, и я одержала бы победу над старшим братом. И тут вмешался отец, помешав Джоуне ударить меня палкой по ноге. Я совсем не боялась удара. Наоборот, была полна решимости одолеть Джоуну.

– Я бы его победила, – упрямо повторила я.

– Верю, Грейс. Ты всегда будешь моей храброй маленькой девочкой. Правда?

Я вздохнула и прижалась лицом к подушке. Она была очень удобной, и как бы я ни упрямилась, я сильно устала за день.

– Да, папа. Я всегда буду храброй.

– Грейс?

Кто-то позвал меня по имени, вырвав из воспоминаний и вернув в сегодняшнюю реальность. Я сердито моргала и озиралась, отыскивая того, кто меня окликнул. Это оказался Хейден.

– Прости, ты что-то сказал? – как можно непринужденнее спросила я.

Сердце, растревоженное воспоминаниями, пыталось выскочить наружу. Но отца с девочкой уже не было. Он благополучно унес спящую дочку домой, как мой отец когда-то меня.

Хейден внимательно смотрел на меня и, как мне показалось, слегка хмурился. При его потрясающей наблюдательности он заметил, что́ со мною сделала вполне обычная сцена: отец, несущий домой свою маленькую дочь. Этого я и опасалась.

Хейден не купился на мою наигранную непринужденность.

– Я спрашивал, не пора ли и нам домой?

– Конечно! – с нарочитым энтузиазмом ответила я. – Идем.

Он лишь сощурился и кивнул. Потом проворно встал с бревна. Я тоже встала и улыбнулась, увидев у него в руках картину Джетта. Мы молча шли среди разбредающихся участников праздника. Хейдену кивали, он кивал в ответ. За весь путь до хижины он не произнес ни слова.

Обстановка ощутимо изменилась. Веселость сменилась легкой грустью, затронувшей нас обоих. Как бы я ни старалась, мне было не прогнать детского воспоминания, внезапно прорвавшегося из прошлого. Решив остаться с Хейденом, я ни единого мгновения не пожалела об этом. Но сейчас, идя по темному лагерю, я ощущала то, что называют дурным предчувствием.

Правильно ли я поступила, решив остаться здесь? Каждое мгновение, проведенное с Хейденом, усиливало мою привязанность к этому парню. Я все глубже втягивалась в наши отношения. В таком блаженстве можно было не обращать внимания на вопиющий факт: жить с Хейденом в его лагере означало проститься с надеждой еще когда-нибудь увидеть родных. Я и раньше знала об оборотной стороне своего решения, но вплоть до этого вечера не ощущала разрыва связей с прежней жизнью. Воспоминания вроде накатившего недавно останутся лишь воспоминаниями.

А новых воспоминаний уже не будет… точнее, они будут, но не те, что можно разделить с семьей. В сердце возникла тупая боль. Мне стало по-настоящему грустно. Когда я выбирала новую жизнь, выбор казался мне совершенно правильным. По большей части он таким и остался. Но к нему примешивалась горечь.

Я проглотила комок, застрявший в горле. Мы подошли к хижине Хейдена. Он открыл дверь и вошел первым. Я поймала на себе его опечаленный взгляд, словно он чувствовал мой внутренний слом, который я старалась замаскировать. Представив, каково ему, я решила всеми силами противиться лезущим мыслям. Меньше всего мне хотелось, чтобы Хейден испытывал чувство вины и думал, будто это он повлиял на мое решение. Где-то так оно и было: если бы не Хейден, я бы ни за что не осталась в Блэкуинге.

Я сделала выбор и осталась здесь навсегда.

Хейден зажег несколько свечей, и хижина наполнилась теплым светом. Я смотрела на его ссутулившиеся плечи и удивлялась, как на него подействовала моя внезапная перемена настроения. Он ничего не знал о моих мыслях, но догадался, что мне стало грустно не просто так. Я ощутила новый укол совести. Пусть и косвенно, но я испортила ему настроение.

Хейден стоял ко мне спиной, собираясь зажечь свечу на письменном столе. Я бесшумно подошла и, обхватив его за талию, прижалась губами к лопатке. Даже сквозь рубашку ощущалось приятное тепло. Хейден бросил незажженную спичку на стол и почти до боли сжал мне руки. Казалось, он боялся, что я выскользну наружу и растворюсь в ночи.

– Хейден, – тихо прошептала я, утыкаясь губами в его спину.

Он разжал руки и повернулся ко мне. Я видела знакомую искру в его глазах, и сейчас же его ладони обхватили мое лицо. При всем старании я не могла стереть оттуда следы печали. Воспоминание, застрявшее у меня в мозгу, было слишком ярким.

Оно казалось тяжким грузом, что давил нам на плечи, мешая распрямиться и почувствовать себя свободными. В каждое счастливое мгновение нас что-то отвлекало. В нынешней жизни чувствовать себя счастливым было непозволительной дерзостью, за которую нас заставляли платить. Горечь негодования – вот что я сейчас чувствовала к миру. Почему нам не позволено быть счастливыми просто так, без всяких условий? Почему каждое прекрасное чувство гасится чем-то мрачным и тяжелым, стягивая внимание на себя? А нам всего лишь хотелось радоваться свету.

– Грейс, я не знаю, что случилось, – нарушил молчание Хейден.

Его слова были полны тяжести и боли. Казалось, ему физически больно признаться, что он заметил разительную перемену в моем настроении. Я всего лишь хотела чувствовать себя счастливой и при этом не ощущать, что поступаю неправильно.

Я мешкала с ответом. Заикнись я о тоске по отцу, для Хейдена это окажется ударом в сердце. Он и так постоянно принимает чужую вину на себя. Я не хотела скучать по семье, дому и будущему, которое могло бы сложиться у меня в Грейстоуне, но просто взять и отодвинуть все это не могла. Особенно сейчас, стоя рядом с Хейденом.

Он смотрел на меня из-под насупленных бровей, плотно сжав губы. Лицо было печальным и озабоченным. Я глубоко вздохнула, решив развеять все его сомнения. Я хотела остаться с ним, и я была счастлива с ним. Я выбрала Хейдена. Сама. Нельзя, чтобы из-за моего выбора он вдруг начал сомневаться в себе.

– Ты по-прежнему хочешь меня поцеловать? – шепотом спросила я.

Эмоции не давали мне говорить громче. Хейден покусывал нижнюю губу и смотрел на меня.

– Мне всегда хочется тебя целовать.

Признание Хейдена согрело мне сердце, разрывавшееся от невозможности быть одновременно в разных местах. В его словах был грубоватый напор и несомненная правда. Большие пальцы гладили мои щеки. Тепло распространялось глубже, до самых костей. Каждое его прикосновение отзывалось во всем теле.

– Тогда поцелуй меня.

Мои губы нуждались в ободряющем прикосновении губ Хейдена. Я хотела ощутить жар, который разольется по всему телу. Этот поцелуй… точнее, скрывающиеся за ним чувства подтвердят правильность сделанного решения и прогонят сомнения. Сильнее всего мне сейчас требовалось потеряться в Хейдене, напомнив себе, что я не просто так осталась здесь, с ним.