Меган Девос - Верность [litres]

– Доброе утро, – пробубнил он, протирая заспанные глаза.

Потом он опустил руки и, щурясь, подставил лицо яркому утреннему свету.

– Нам нужно…

Я не договорила. Послышался новый взрыв, громче прежних и ближе к нам. Дом опять содрогнулся, да так сильно, что остов кровати загремел, ударяясь о стену. Хейден испуганно вскрикнул, инстинктивно потянувшись ко мне.

– Мам, – испуганно прошептал он, озираясь по сторонам.

– Выбираемся из дома, – торопливо произнес муж.

Он вытащил Хейдена из кровати. Я помчалась на второй этаж, схватила первую попавшуюся пару ботинок сына и поспешила обратно в спальню. Хейден растерянно стоял посередине. Муж зашнуровывал ботинки.

– Хейден, дорогой, слушай меня внимательно.

Я заставляла себя говорить спокойно, но руки дрожали, и я никак не могла запихнуть ступни Хейдена в ботинки. После нескольких попыток мне это удалось, и я кое-как их зашнуровала. Хейден молча следил за мной. Покончив со шнурками, я обняла его за плечи.

– Сейчас мы выйдем из дома и быстро-быстро побежим. Понял?

– Мама, а что…

– Дорогой, я тебе потом все-все объясню. Хорошо? А сейчас надо, чтобы ты бежал. Ты же любишь бегать. Не волнуйся: у нас все будет хорошо.

Горло сдавил страх. Эмоции мешали думать, но я с ними справилась. Хейден и не догадывался, как мне сейчас страшно.

– Ничего не понимаю, – признался он.

Испуганный, растерянный, Хейден насупленно смотрел на меня. Муж пришел мне на выручку. В это время земля снова задрожала от грохота взрывов.

– Хейден, помнишь мост, который я тебе показывал, когда мы гуляли? – спросил муж, опускаясь перед сыном на корточки.

Я почти физически чувствовала, как тают драгоценные секунды, но без этого было нельзя. Хейден должен понять, куда мы отправляемся и чего хотим от него.

– Да, – дрожащим голосом ответил Хейден.

– Сейчас мы побежим к тому мосту. Что бы ни случилось, ты должен бежать к мосту.

Он безотрывно смотрел на Хейдена, чьи глаза были такими же, как у него. Вдруг с ними обоими что-то случится? От этой мысли меня обдало новой волной страха.

– Ладно, – ответил Хейден, кивнув отцу.

– Что бы ни случилось, – повторил муж.

Он говорил медленно, добиваясь, чтобы сын понял каждое слово. Хейден кивал. От мальчишки, сонно трущего глаза, не осталось и следа. Теперь и в его зеленых глазах читался страх.

– Хейден, я тебя очень люблю, – продолжал муж.

У него дрогнул голос. Глаза влажно блестели. Хейден явно смутился, оказавшись в отцовских объятиях, но вырываться не стал.

– Пап, и я тебя люблю.

Они обнялись на несколько секунд. Большего мы позволить себе не могли. Потом муж отошел. Склонившись над Хейденом, я сжала его личико в ладонях. Меня душили слезы, но сил сражаться с ними не было, и они потекли по щекам.

– Хейден, мой славный Хейден, – начала я, пытаясь говорить ровным голосом. – Ты всегда будешь моим сильным, храбрым мальчиком. Так?

Хейден смутился еще больше, но, кажется, понял всю серьезность происходящего. Он кивнул, с тревогой поглядывая на мои слезы.

– Да, мам, – с нежностью ответил он.

– Знаю, ты обязательно будешь таким, – всхлипывая, продолжала я. – Я тебя очень люблю. Очень-очень-очень.

Он блеснул своими потрясающими зелеными глазами и по-взрослому нахмурился.

– Я тоже тебя люблю, мама.

– Пора, – поторопил нас муж, стоявший возле двери.

На его лице были написаны страх, решимость, тревога и еще множество других чувств, которые испытывала и я.

Я выпрямилась, сунув ноги в туфли, заботливо поставленные мужем. Еще раз взглянув на Хейдена, я взяла сына за руку. Муж взял его за вторую. Мы уже были возле входной двери, когда где-то неподалеку раздалось несколько оглушительных взрывов. Появились и другие звуки, которых прежде мы не слышали. Тяжелый, дребезжащий гул самолетов, что двигались на бреющем полете, рассыпая неумолчную дробь пулеметных очередей. Свист падающих бомб. Но страшнее всего были душераздирающие человеческие крики. Казалось, глубины ада поднялись к поверхности земли, торопясь уничтожить каждого из нас.

Мы замерли возле двери, не решаясь выйти наружу. Моя спина покрылась холодным потом. Но какой бы ужас ни царил на улицах, нужно было бежать к мосту. Примеры других стран подсказывали: при нападении первыми уничтожались крупные города. Та же участь постигнет и Лондон. Единственным шансом спастись было поскорее покинуть город и добраться до леса в районе старой смотровой башни.

Мы с мужем переглянулись. Свободной рукой он коснулся моей щеки. Мы оба склонились над нашим перепуганным сыном. Я судорожно вздохнула. Муж торопливо меня поцеловал.

– Я люблю тебя, – напомнил он. – Все будет хорошо.

Я пыталась оставаться сильной, но у меня дрожал подбородок.

– И я люблю тебя.

Я еще раз взглянула в его пылающие зеленые глаза. Мы молча кивнули друг другу. Стиснув руку Хейдена, я потянулась к двери, готовясь ее открыть. Но прежде, чем я это сделала, муж произнес слова, от которых мое сердце заколотилось еще сильнее.

– А теперь, маленький человек, бежим.

Собрав все физические и душевные силы, какие у меня были, я толкнула дверь и вышла за порог. Муж вышел следом. Мы прошли дорожку до тротуара, стараясь, чтобы Хейден находился между нами. А вокруг царил и множился невообразимый, неописуемый хаос. Я крепко сжимала дрожащую ручонку Хейдена.

Грохот разрывов стал почти непрерывным. Дальние и ближние сливались в одну звуковую стену, гасившую остальные звуки. Земля дрожала у нас под ногами. Казалось, в Лондоне происходит затяжное землетрясение. Над головой то и дело проносились бомбардировщики, сбрасывая все новые порции смертоносного металла. Но куда страшнее были самолеты, неспешно двигавшиеся на бреющем полете. Их стрелки поливали улицы пулями, кося всё и всех на своем пути.

Мы едва успели выбраться на улицу, когда я увидела первый труп: окровавленный и обезображенный до неузнаваемости. У меня забурлило в животе. Я отвела глаза, крепче сжав ручонку Хейдена.

– Сынок, не надо смотреть по сторонам, – крикнул ему муж. – Гляди себе под ноги и беги дальше.

Хейден кивнул и что-то ответил, но шум и грохот вокруг заглушили его слова. Никогда еще мои эмоции не сбивались в столь невообразимый, жуткий ком. Я буквально заставляла свои ноги двигаться дальше. Отчаянное желание уберечь Хейдена и мужа было единственной силой, толкавшей меня вперед.

Бежать по прямой не удавалось. Бомбы успели разворотить наш район, и на проезжей части выросли груды обломков. В одном месте пришлось огибать развороченный диван. Взрывной волной его вынесло из полуразрушенного дома. А дальше чернели воронки от бомб.

Однако самым жутким зрелищем были мертвые тела. Они валялись повсюду. Некоторых просто убило. Других зверски изуродовало. Попадались и обрубки тел. Повсюду темнели лужи крови. С трудом верилось, что человеческое тело может вмещать столько крови. Кое-где мы были вынуждены бежать прямо по теплым скользким лужам. Несколько раз я чуть не упала. Но наш путь к мосту продолжался.