Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

— Почему их просто не устранять?

— Потому что есть еще более мерзкая подноготная. Нам необходимы такие люди. Нам всем нужны конфликты, войны, теракты, геноциды. Для простых людей это самый прибыльный и успешный бизнес, для носителей — самый лучший источник чувств, которыми можно питаться. Особенно это касается негативных чувств, которых большинство. Но и для положительных все это тоже выгодно, только в катастрофах рождаются самые сильные, искренние, чистые позитивные чувства. Именно поэтому никогда не будет мира во всем мире.

Как много вещей окружали меня, о которых я просто не задумывался. Всю жизнь нас учили, «что такое хорошо, а что такое плохо», деля людей на хороших и плохих. А на деле весь мир состоял только из плохих, которые отличались только мастерством оправдывать свои поступки благими намерениями.

Трудно было сказать, хотел ли Злорадство так загрузить меня, чтобы я замолчал и не докучал ему, но именно таков и был итог нашей короткой беседы.

В районе одиннадцати вечера мы подъехали к закрытым воротам жилого элитного комплекса. Он был освещен яркими огнями и выглядел действительно красиво и завораживающе. Сильнее огней горели только широко открытые глаза охранника, который нашел в своем списке пропусков номер нашей машины. Наверное, он еще никогда не открывал ворота старой, слегка сгнившей десятке.

— Живут же люди, я на такое за двести лет не заработал, — сказал Злорадство, восхищенно глядя на всю эту красоту. — И для чего им этот ненужный пафос? Все равно все умрут, я вот бессмертен, и мне этого не нужно.

— Конечно, не нужно, тогда над тобой злорадствовать не будут, — ухмыльнулся я.

— Именно, а вот тебе такое должно быть по душе. Прекрасный способ, чтобы тебя ненавидели люди — это быть богатым, красивым и успешным. Так что ты подумай все-таки о смене своего имиджа. Жертвы сами будут образовываться вокруг тебя, — посоветовал мне Вася.

— Да откуда ж у меня деньги такие? Я год только с вами, а зарплаты у вас чуть выше среднего, даже на машину не скопить.

— Это потому что ты дурак и ленивый, уже давно бы нашел дополнительный заработок, — в очередной раз упрекнул мой образ жизни Злорадство.

Оставив машину во дворе между чьими-то мазерати и бентли, мы пошли в подъезд, который скорее был похож на холл дворца. Присутствовал даже швейцар, который проводил нас такими же широкими глазами, как и у охранника. Особенно впечатлил его чемоданчик Злорадства, которому было, наверно, лет сто.

— Добрый вечер, господа, вы к кому? — поприветствовала нас девушка-администратор.

Она была высокой стройной брюнеткой с длинными волосами, собранными в хвост, одета в пиджак поверх белой блузки, нижнюю часть гардероба не позволяла разглядеть стойка. Весь этот прекрасный образ завершал легкий цветочный запах духов.

Как завороженный, я разглядывал ее, не в силах произнести ни слова. Странное, давно забытое чувство за доли секунды пронеслось по всему телу и испарилось так же неожиданно, как и появилось. Это была словно фантомная боль в конечности, которой уже нет, только с чувством, миг влюбленности, которую я не мог испытать.

— К себе, — голос Злорадства вывел меня из ступора.

— Прошу прощения, но раньше я вас тут не видела, поэтому хотела бы уточнить, из какой вы квартиры, — учтивым тоном разъяснила причину допроса девушка.

— Из новой, — Вася, широко улыбаясь, гнул свою линию. Я не мог понять, то ли он так флиртовал, то ли решил полностью войти в роль богатого хамоватого провинциала.

— Поздравляю вас с приобретением, — девушка стоически выдерживала незаслуженный прессинг, — мне необходимо внести вас в базу жильцов и подписать договор коммунального обслуживания, а для этого мне необходим номер квартиры и ваш паспорт.

Неожиданно улыбка сползла с Васиного лица.

— Я не помню, — самоуверенный голос тоже куда-то исчез. — Точнее, даже не знаю номер квартиры.

— Хорошо, давайте попробуем поискать по базе, можно ваш паспорт? — девушка продолжала невозмутимо пытаться помочь нам.

Василий залез в задний карман джинсов и, достав два паспорта, протянул их администратору.

— Вот, пожалуйста, это мой и сына. Он у меня хоть и взрослый уже, но туповат слегка, может важный документ потерять. — Девушка глянула на меня и улыбнулась.

— Да, так оно и есть, — наигранно печальным голосом сказал я, — мама, царство ей небесное, всегда говорила: «Сына, ну что же ты такой тупой, прям как твой батя?» Зато за память меня всегда хвалила. А помнишь, бать, ты и в Тюмени все время забывал номер нашей квартиры? Хотя в нем была-то всего одна цифра — один. А тут дом большой, небось в номерах по три цифры, вот ты и забыл. — Администратор едва слышно хихикнула, не поднимая головы от компьютера.

— Ничего я не забывал, — зачем-то буркнул Злорадство, добавив ситуации еще больше комичности.

— Нашла, — прервала наше дешевое выступление девушка. — Квартира сто семьдесят восемь, пятнадцатый этаж. Ключи у вас с собой?

— С собой, — продолжал бурчать Вася.

— Большое спасибо, Юля, — ответил я, нарочито близко нагибаясь к бейджику на груди с именем, — если бы не вы, ночевать бы нам на улице.

— Спокойной ночи, — попрощалась с нами администратор. — Лифты прямо по коридору и налево.

— До свидания, — бросил через плечо Злорадство, направляясь к лифтам.

Лестничная клетка нашего этажа, как и подъезд, выглядела помпезно и шикарно. По углам стояли ухоженные растения, на стенах висели картины с пейзажами. Всего на площадке размещалось четыре квартиры. Мы направились к своей.

— Надеюсь, это дело будет долго разбираться, несмотря на такого сожителя, как ты, — зайдя в квартиру, сказал я Васе, — так красиво жить можно привыкнуть.

— Дурак ты, ненужная роскошь только расслабляет тебя, делая более уязвимым, — злорадно ответил Злорадство. — Ты и так у нас мальчик-одуванчик, в мечтах пасущий единорогов на облаках и ненавидящий себя. Тебя бы, наоборот, в полевые условия забросить, чтоб ты жизнь почувствовал…

Я уже ушел вглубь квартиры, потому плохо разбирал его последующее бурчание. Мне хотелось первым проинспектировать комнаты и выбрать себе лучшую.

Квартира была двухкомнатная, примерно сто метров. Нестандартная планировка представляла собой большой зал-кухню, с разных сторон к которой примыкали комнаты. У каждой комнаты были свои ванная и балкон. Обстановка была совершенно не подходящая под такие хоромы. Вся мебель была из известного шведского мебельного магазина, простая и дешевая, но главное, свои функции выполняла. Сантехника также была дешевая и простая. В общем, девушку из высшего общества сюда приводить не стоило. Камер в квартире не было, что меня очень порадовало.