Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

Комнаты были абсолютно одинаковые, потому, рассматривая вторую, в ней я и остался.

— Вась, как нас зовут-то? — размеры наших хором заставляли кричать, чтобы собеседник в другой комнате смог услышать меня. — А то пойду к администраторше знакомиться и представлюсь Елисеем. Так она меня тут же пошлет. Мало того что из-за тебя она меня дураком считает, так еще и с таким именем.

— Ну и чего ты переживаешь? Настоящий герой русского народного эпоса, ленивый дурак с непонятным именем. Самой судьбой тебе предписан хеппи-энд, — злорадствовал Василий.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то мы с тобой Клювины.

— Замечательно, а нельзя что-нибудь попроще было придумать? Ивановы, Петровы, Сидоровы.

— Тебе ли не все равно? — переставая кричать через всю квартиру, Вася вошел ко мне в комнату. Я же уже лежал на кровати. — Ну что ты за свинья? Хоть бы кроссовки снял, — сказал он, увидев меня растянувшимся на кровати.

— Прости, пап, — пришлось снять кроссовки и скинуть их с кровати.

— Виктор ты, а я Вадим, — он кинул мне мой паспорт. — И вот еще, на, держи, — золотая кредитная карта с фамилией «Клювин» полетела в меня следом, — это твоя карта, используй как хочешь, лимита нет. Но любую покупку дороже десяти тысяч согласуешь с конторой с обоснованием, для чего она тебе. Поддерживай образ жизни человека небедного, но не перебарщивай.

— Именно поэтому мы приехали не хотя бы на такси, а на твоей раздолбанной десятке, чтобы выглядеть как можно более респектабельными? — разглядывая свой новый паспорт, спросил я у Васи.

— Да, именно поэтому, закрыли тему, — передразнил меня Злорадство. — Завтра будем решать, что делать с нашим питанием, насколько это реально вообще в условиях постоянного нахождения вместе. А сейчас отбой, видеть тебя уже не могу.

— Спокойно ночи, папочка, — как можно более нежно сказал я.

— Спокойной ночи, блаженный, — ответил Вася и захлопнул дверь.

День был тяжелый. Наверное, таких дней у меня и не было никогда. Стоило только закрыть глаза, сон накрыл меня.

Бывают сновидения настолько реальные и четкие, что сразу становится ясно — ты спишь. Вот и сейчас, стоя в длинном полутемном коридоре с мигающими, потрескивающими лампочками, я понимал — сплю. По бокам и сзади были стены, а впереди бесконечный коридор, заканчивающийся тьмой. «Как в фильме ужасов», — подумал я и попытался открыть глаза, чтобы проснуться. Не получилось. У меня было два варианта: пойти вперед или сесть в ожидании своего пробуждения. Я никогда не был трусом, но был здравомыслящим человеком с хорошей фантазией, потому сел на пол.

— И сколько ты сможешь тут просидеть? — чей-то голос заставил меня дернуться и обернуться. — Не вертись, меня так просто не увидеть, я есть ты.

— Ненависть?

— А ты проницателен. К сожалению, просто отсидеться в углу не получится. Я тебя сюда привела и должна кое-что показать. — Мое тело безвольной марионеткой встало и пошло по коридору.

— Перестань, — попытался выкрикнуть я, но мой рот меня не слушался, как и остальное тело.

— Что, неприятно? — Ненависть меня слышала. — А я так существую в тебе уже почти тридцать лет, — она вела меня по коридору, пока справа не появилась приоткрытая дверь. — Нам туда.

За ней находился кабинет Видящего, который, как и в реальной жизни, восседал за своим столом.

— Немалых сил и трудов мне стоило выйти на контакт тет-а-тет с тобой. Спасибо твоей Ненависти, которая помогла мне в этом, — заговорил он первым. — Присаживайся, — указал он уже на единственный стул.

Тело вновь вернулось под мой контроль. Поняв, что ничего страшного меня не ожидает, я послушался Видящего и сел.

— Ты в большой опасности, — продолжил хозяин кабинета, — все происходящее вокруг тебя не случайно. Каждый второй врет тебе.

— Так же, как и ты? — прервал я его речь.

— Больше всего стоит опасаться комиссаров. — Видящий не обратил никакого внимания на мою реплику.

— Лучше ответь мне, почему ты подтвердил, что Скука говорил правду? — не унимался я.

— Комиссары всегда получают то, что хотят, не считаясь с чужими жизнями, их беспринципность не знает границ, — он продолжал игнорировать мои вопросы.

— Угомонись, — неожиданно заговорила во мне Ненависть. — Это послание, просто слушай.

— Я не могу гарантировать тебе полную защиту, но постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь тебе. Постарайся как можно быстрее найти меня, у нас очень мало времени, — по всему силуэту Видящего неожиданно прошла волна ряби, затем вторая, он начал растворяться в воздухе. — Встретимся у меня на квартире… — он окончательно исчез.

— Это все? — подождав несколько секунд в тишине, задал я вопрос.

— Все, что он успел передать, пока Злорадство не привел тебя в чувство, — ответила Ненависть.

— Как он это сделал?

— Пока ты был без чувств, я дала ему доступ к твоему сознанию. Только так он мог сообщить тебе информацию, не вызвав подозрения комиссаров.

— Что значит «дала ему доступ»? Как это вообще возможно? — меня пугала новая информация, мало того что во время обморока мое тело было беспомощно, так теперь оказывается, и сознание тоже находилось в опасности.

— Когда ты спишь, как сейчас, или отключаешься, моей силы хватает, чтобы управлять тобой, но очень ограниченное время и только мыслями. Именно поэтому я могу создавать эти сновидения и наваждения.

— То есть весь этот коридор, кабинет, Видящий — дело твоих рук?

— Да. Мне показалось, при визуальном образе ты воспримешь все более серьезно, чем если бы я просто проиграла его послание в твоей голове.

Тут она была права, просто какой-то голос наутро был бы воспринят простым сном, а такой четкий визуальный ряд уже было гораздо труднее забыть.

Резкий, неожиданный толчок в плечо заставил сотрястись всю комнату вместе со мной, в глазах все потемнело, смешав интерьер комнаты в один черный ком. Сплошная тьма, потом резкий свет. Я открыл глаза. Надо мной нависло лицо Злорадства с недовольной гримасой.

— Подъем! — орал во все горло, не боясь разбудить соседей. — Ну наконец-то, — увидел он мои открытые глаза. — А если бы пожар? Я тебя бужу уже клятых пять минут. Уже собирался опять водой поливать. Ты всегда так крепко спишь?

— Нет, как правило, чутко сплю. Может, усталость после вчерашнего дня сыграла свое? — попытался оправдаться я. — А куда такая спешка? Почему бы не выспаться?

— Потому что из конторы звонили. Один из комиссаров. Лично. Что говорит о серьезности твоего дела и экстренной необходимости быть там в кратчайшие сроки.

Обсуждать тут было нечего. Я быстро оделся во вчерашнее, на скорую руку почистил зубы, все это заняло у меня не более пяти минут. Вася ждал меня на кухне, попивая чай.