Иннокентий Лаженицын - Носители. Сосуд [СИ]

— Как я вас понимаю, Юлия, мне бы тоже хотелось провести этот вечер в хорошей компании.

— Тогда предлагаю встретиться здесь в девять часов и пойти вместе искать хорошую компанию, — ее ответ воодушевлял, она мне определенно нравилась, по крайней мере в чем-то мы были на одной волне.

— Прекрасная идея, до встречи, — ответил я и направился к лифтам, старательно сдерживая ликование внутри себя.

Войдя в квартиру, я обнаружил, что комната Василия уже была пуста, он, наверно, и чемоданчик-то свой разобрать не успел. На моей кровати лежала коробка с приклеенной к ней запиской.

«Итак, самый плохой ученик, я прощаю тебя, потому что я самый плохой учитель. Мне до сих пор непонятно, как ты умудрился втянуть меня в это все, но больше мне рисковать нельзя. Несмотря на то что я столько прожил, умирать мне не хочется, а комиссар непрозрачно намекал на это в твоем присутствии.

Я очень надеюсь, что хоть чему-то научил тебя, мне очень жаль, что не распутаю это дело вместе с тобой. Но почему-то уверен, что ты справишься сам. Конечно, ты еще убьешь пару десятков человек, скорее всего не своими руками, влезешь в еще большие проблемы, но точно выйдешь из этой ситуации победителем. Потому что ты не такой, как мы все. Мне совершенно неясно, зачем я это все пишу, потому остановлюсь.

В коробке лежит то, что поможет в любой трудной ситуации, считай это подарком. Надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, вся эта ситуация будет в прошлом и забыта».

Я не ожидал такой сентиментальности от Васи, конечно, она была с привкусом злорадства, но от этого она становилась еще милее.

Открыв коробку, я обнаружил карманный револьвер, он был начищен до блеска, скорее всего, куплен был недавно и еще ни разу не использовался. Рядом лежала коробка патронов и визитка оружейного магазина.

— Ну конечно, что же ты еще мог подарить, старый чекист, — сказал я вслух.

— Полезная вещичка, — в голове шепнула Ненависть.

— Мы договорились, что до конца дня ты молчишь.

Она замолчала.

Отложив подарок, я пошел в душ. Мне нужно было смыть с себя весь этот день и остатки отстриженных волос, от которых жутко чесалась спина.

Водные процедуры всегда прибавляли мне силы, открывая второе дыхание, особенно если это был первый раз за два дня. Так что, проведя в душе полчаса, я вышел обновленным и готовым к новым подвигам. Но открыв свой портфель, мне не удалось обнаружить там подходящего костюма для супергеройств, хорошо хоть, все было постирано. Выбрав наиболее не застиранную белую футболку и самые не потертые джинсы, я принялся за глажку.

Еще через полчаса, справившись с этой непосильной задачей, можно было выходить навстречу приключениям и поиску хорошей компании, но было только восемь вечера.

Не зная, чем себя занять оставшееся время, я лег на свою кровать, достал Васин подарок и принялся вертеть его в руках, рассматривая. Мне никогда не доводилось не то что стрелять, просто держать в руках настоящее оружие.

На одной стороне револьвера красовались английские буквы MP, на другой эмблема и надпись Smith and Wesson. Мне приходилось слышать название такой фирмы, и на этом мои познания заканчивались.

Положив револьвер в карман джинсов, я понял, что, несмотря на его компактный размер, совершенно невозможно так его носить, тем более если планируешь посещать публичные места.

«Интересно, как Вася так удачно носил пистолет, еще и с глушителем, и ведь не замечал никто», — подумал я.

Злорадство был тот еще чекист, у меня таких навыков не было, потому единственно верным решением было спрятать коробку под кровать и надеяться, что он никогда мне не пригодится.

В ожидании любого события, будь оно приятным или неприятным, время тянется невыносимо долго. Так и я чувствовал каждую минуту до нашей встречи с Юлей. Решил от безысходности посмотреть телевизор, который не смотрел уже на протяжении года, так как в моей квартире его просто не было. Прощелкав все сто каналов, я без раздумий остановил свой выбор на мультфильмах.

Время пролетело гораздо быстрее. Без пяти девять я вышел из квартиры и спустился на первый этаж.

За стойкой уже стояла другая девушка, она тоже была симпатичной. Меня радовало, что управляющая компания заботилась о жильцах дома, подбирая такие приятные кадры.

— Добрый вечер, — поздоровалась она, увидев меня.

— Добрый вечер, — ответил я. На ее бейджике красовалось «Ирина».

Я присел на диванчик в ожидании Юли.

Она вышла из двери сзади регистрационной стойки, попрощалась с Ирой и направилась в мою сторону.

Юля была в джинсах, белой футболке и на каблуках.

— Юля, неужели вы надеетесь найти хорошую компанию в таком виде? — спросил я у нее, когда она подошла.

— Виктор, если вы хотите невыгодно смотреться на моем фоне, я могу пойти переодеться в довольно взывающее платье, — парировала она мой выпад.

— У меня внутренний конфликт, я хочу видеть вызывающее плате на вас и остаться в выгодном положении.

— Еще не вечер, все может быть, — улыбнулась она. — Но сейчас мне бы очень хотелось наконец перейти на ты и просто непринужденно пообщаться, пока мы гуляем. Хочу подышать свежим воздухом, а то сутки в помещении сводят с ума, а потом уже в ресторан.

— Прекрасный план, одобряю, — поддержал я Юлю.

Мы вышли на улицу, вечер принес долгожданную свежесть, сделав погоду максимально комфортной.

Мне было очень непривычно находиться рядом с девушкой, и дело было не только в моем отшельническом образе жизни последние полтора года, но и в том, что до него на протяжении семи лет рядом со мной была только Лена. Я был верным мужем, старательно избегал лишнего общения с другими женщинами, всегда душил в себе даже минимальные симпатии. Возможно, все это было зря, быть может, Лена была совершенно не той, ради кого нужно было держать себя в узде. Очередная карусель мыслей, в которой не было смысла, анализ давно забытого прошлого, нужно было остановиться.

— Юль, откуда ты? — спросил я, желая заглушить свои мысли беседой.

— Так видно, что я не москвичка?

— Я не утверждал, что ты не москвичка.

— Из Воронежа, рассказывай, что меня выдало.

— Ничего, кроме того, что среди москвичек практически не осталось красивых, привлекательных девушек в возрасте от двадцати одного до двадцати четырех лет, которые бы сами зарабатывали себе на жизнь. Их либо финансируют родители, либо они уже нашли себе спонсоров, и им не нужна ни работа, ни родители.

— Вот и мама мне так говорила, «найди себе богатого мужика, а к характеру и морде привыкнешь, не повторяй моих ошибок», — передразнила она голос своей матери, добавив басов к своему.

— Я вот сейчас не понял, за наше общение мне нужно быть благодарным твоей маме?