Василий Криптонов - Последний звонок. Том 2

— А я и не собиралась тебя очаровывать! Убирайся вон.

Я приподнялся на локтях, но не увидел ничего. Тьма скрыла и Юлю, и Положенцева. Только электрические разряды пробегали по мраку, будто молнии по тучам. Кто-то решил, что мне ни к чему видеть эту битву.

Громыхнуло — словно отдаленный раскат грома. Крик боли — хвала Созиданию и Разрушению, мужской.

— Пошел прочь! — ещё громче завопила Юля.

— Я… — Голос Положенцева хрипел. — У меня твое тело. Я просто убью тебя, и…

— И я переметнусь на другую сторону, — пообещала Юля.

В ответ раздался звук, похожий на хрюканье — кажется, у Положенцева случился спазм несуществующей гортани.

— Уйди! — Она будто бы топнула ногой, и что-то исчезло. Кто-то. Вот нас было трое на набережной, и вот осталось двое.

Я сел, но с трудом удерживал равновесие. Мир плыл и искажался, сердце… Сердце останавливалось.

Ко мне медленно подошла Юля. Опустив голову, в пошлом дурацком наряде, она впрямь походила сейчас на анимешную девчонку из своего «прощального письма».

— В мультиках все куда как проще. Фиговая из меня получилась Хомура. Сила есть, а куда ее девать — не понятно. Все вокруг хорошие и хотят как лучше. Одна я…

Она не договорила. Опустилась на колени рядом со мной. Исподлобья бросила взгляд.

Я, затаив дыхание, смотрел, как поднялись ее ладони, прижались к груди. Задрожали, будто от усилия. А когда Юля протянула мне их, сложенные лодочкой, в них оказался свет. Яркое, слепящее сияние приковывало взгляд, сжигало и согревало.

— А ведь это же я, — прошептала Юля. — Я держу себя в руках…

В ее смехе послышались истерические нотки. Но она быстро успокоилась, подняла на меня взгляд.

— Не знаю, почему… Но возьмите! — Она толкнула свет ко мне.

Я не мог шевельнуться. Свет манил и пугал одновременно. Я мог представить ту силу и боль, которыми он наделит владельца. Меня! Лишь сейчас я в полной мере осознал, что собираюсь стать чем-то, подобным Брику.

— Нет? — Голос Юли задрожал, свет в ладонях начал меркнуть.

— Да. — Я накрыл ее ладони своими. — Если думаешь, что я хочу обладать твоей силой, ошибаешься. Это, — я сжал ее ладони, — не ты. Это всего лишь инструмент. А ты, настоящая — вот. — Я кивнул на нее. — Сбереги себя.

— А вы — маму, — шепнула она. — Пожалуйста.

Ответить я не успел. Свет хлынул внутрь меня. Каждую клетку тела будто пронзил электрический разряд, кровь вскипела, в голове загорелся белый огонь. Я кричал, корчился на мостовой, мечтая о смерти.

Но вот, наконец, полегчало. Весь свет собрался в левой стороне груди и затаился там, будто настороженный котенок. Он не стал частью меня, я хорошо ощущал границу.

— Получилось, — кашлянул я, глядя в беззвездное небо. — Юля… Юля?

Юли не было рядом.

Стоило лишь подумать о том, чтобы встать, как я оказался на ногах. Нечто, поселившееся в груди, давало больше, чем силу. Было ли такое слово в человеческом языке? Я не знал. Лишь чувствовал возможность создавать миры и разрушать вселенные. Но сразу вслед за этим чувством пришло нечто, большее, чем слабость. Бессилие. Отчаяние.

— Нет, — прошептал я, вспоминая напутствие Брика. — Как я мог… Юля!

Крик раскатился над водной гладью, но даже эхо мне не ответило. Промолчала и Юля. Безвольно повисшая, будто кто-то крюком подцепил ее за шиворот, она не то шла, не то летела над водой к сияющему дворцу на другом берегу.

Я бросился следом. Далеко-далеко стукнуло в последний раз и замолчало мое сердце. А я лишь вскользь подумал, что теперь, наверное, придут Исследователи, чтобы забрать у меня то, что должно принадлежать им. Что ж, подождут.

Я был готов плыть, но водная гладь спружинила под ногами и, как лента транспортера, потащила вперёд. Слишком медленно. Я побежал, стараясь не смотреть под ноги. Вдруг это хрупкое волшебство рассеется от неосторожного взгляда.

— Юля! — закричал я вновь.

Она должна была услышать меня, но не ответила, не обернулась. Дрогнули плечи, или мне показалось? В уши ворвался пронзительный писк. Он пронзал все мое существо, хотелось упасть, скорчиться, заткнув уши. Потемнело в глазах. Я мысленно коснулся сгустка света, пульсирующего в груди, и послал ему какую-то невнятную просьбу.

Свет меня услышал. Писк остался, но боль пропала, и, тряхнув головой, я избавился от темной пелены. Юля оказалась на расстоянии вытянутой руки. Я уже мог видеть ее профиль, безучастное выражение лица. Ещё один рывок, и я встал перед ней, схватил за плечи. Она остановилась.

— Слышишь меня?! — Я тряхнул ее. — Тебе… Тебе нужно вывести яд! Слышишь?!

Ни слова, ни эха в ответ. Я мысленно клял себя последними словами. Какой смысл кричать теперь, когда вся ее сила — у меня! Что она может? Шестнадцатилетняя девчонка, которой вкатили смертельную инъекцию. И я — я, которому она доверилась! — сам толкнул ее в бездну.

— Не смей умирать! — Я тряс ее сильнее, черные волосы, разметавшись, упали на лицо, голова тряслась.

Она вновь полетела вперёд, незаметно оттолкнув меня в сторону. Или же это была не она, а та сила, которая вечно увлекает за собой души отживших, решила поставить меня место, бросить на колени, припечатать к рябящей поверхности реки. На ощупь как губка, пропитанная водой.

— Стой, — прошептал я вслед Юле.

Свет в груди все горел, но больше не давал сил, и чудовищный писк становился сильнее.

— Иди к ней, — повелел я свету. — Спаси ее, позволь мне умереть, ведь я здесь для этого!

Я потянулся к груди рукой, чтобы, как Юля, достать светящееся нечто. Но тут кое-кто очень не вовремя решил, что я должен жить.

Боль, пронзившая грудь, а затем и все тело, вырвала у меня крик. Я дернулся вперёд, в единственном доступном мне направлении, и…

Я сел на каталке, хрипло дыша и глядя на качающийся в левой стороне груди шприц.

— Вот веришь, нет — на минутку вышел, отлить, а тут эта хрень как запищит, — услышал я сбоку голос Кая. — Пришлось бежать тебя реанимировать, даже руки не помывши. Цени.

Я повернул голову. Кай сидел на полу, прислонившись спиной к борту машины.

— Где был, чего видел? Шприц сам вынешь, или… Эй, ты далеко собрался?!

Я встал, одновременно вырвав из груди шприц. Бросил его наружу. Проследил взглядом полет и вздрогнул: шприц попал в бронежилет застывшего у раскрытых дверей «скорой» бойца.

— Дмитрий Владимирович, я уполномочен сопроводить вас в безопасное место. Таково последнее распоряжение Марии…

Сквозь маску, закрывающую лицо, слова звучали невнятно. Но автомат парень сжимал красноречиво.

— Отошёл, — просипел я, с трудом узнавая свой голос.

— Дмитрий Владимирович! — Кажется, он на меня прикрикнул? Все звуки глохли, будто в вате. — Не осложняйте мою работу!