Василий Криптонов - Последний звонок. Том 2

На второй день я повернулась и увидела окно. А еще — деревянный стол, и на нем — тарелку с… С чем-то. Рядом с кроватью стоял деревянный ковш с водой зеленого цвета. Я пила ее, потом ела это «что-то», с тарелки. А небо было красным, и я побоялась выйти. Думала, что с ума сошла, или умерла.

Но потом — пришлось все-таки выходить, в общем… Хижина стояла на холме. Я смотрела с него вниз и видела только облака. Сначала показалось, снег. Но это именно были облака. Тогда до меня дошло, на какой я высоте нахожусь…

Холм был странным. Чем-то покрыт — я даже объяснить не могу. На ощупь, будто губка, но не совсем. А еще было тихо.

На следующий день я услышала голос Принца у себя в голове. Он сказал, что обманул всех — и засмеялся, как сумасшедший. Сказал, что меня надо было убрать с Земли, и он наугад прострелил мыслью вселенную. Повезло — нашел подходящую атмосферу и телепортировался. Так я там и оказалась. Внизу концентрировался какой-то опасный газ, которым дышали местные жители, а здесь, наверху, состав воздуха примерно соответствовал земному.

Я спросила, где он сам — он ответил: «на совещании». И отключился.

А на следующее утро кто-то шуршал под дверью. Я открыла, думала — он… Но там было что-то невероятное. Оно походило на человека, но в нем столько лишних суставов, а вместо лица… — Тут Юля покачала головой. — В общем, оно, увидев меня, убежало. Я заорала, захлопнула дверь. Потом открыла, смотрю — а под дверью тарелка с едой и вода.

«Не бойся, это я его попросил, — снова услышала я его голос. — Он почитает нас, как богов. Не разочаровывай его. Я скоро».

Это существо сидело на холме спиной ко мне. Как Принц мне потом объяснил, ему запрещено было смотреть мне в лицо. Оно сидело и задыхалось, ждало чего-то. Я… Я вынесла грязную посуду, поставила возле него. Оно, кажется, обрадовалось.

«Чем ты его напугал?» — спросила я мысленно. И Принц ответил: «Не напугал, а подкупил».

И существо подняло шестипалую руку. Между двух пальцев я увидела спиннер. Опять заорала, как сумасшедшая: ты что, мол, совсем рехнулся?!

Существо испугалось, побежало вниз, с тарелкой и ковшом. А Принц смеялся. Потом сказал, что спиннер подарил, чтобы успокоить инопланетянина. Сказал, что явился перед ним живым трупом, с горящими синим глазами, с кровоточащими ранами. Хотя вряд ли инопланетянин понял, что с ним что-то не так, он ведь не знал, как должны выглядеть люди.

Я видела это существо еще несколько раз. Оно радовалось, что я больше не кричу.

Дважды я видела звезды сквозь алую пленку неба.

Время на этой планете шло как-то неправильно, я никогда толком не могла сказать, сколько минуло от чего-то до чего-то. Принц как-то обмолвился, что планета находится в искаженном пространстве, но я толком не поняла. Я не хотела понимать. Я — отдыхала. Это оказалось так приятно — просто смотреть на странное небо, странные облака, странную землю и странное существо, приносящее мне странную еду. Просто наблюдать, не пытаясь разобраться, не пытаясь изменить…

Однажды передо мной появилась серебристо-серая дымка, и я опять услышала голос Принца. «Я все уладил. Мне позволили одно, последнее действие, и я хочу вернуться домой. А ты? Пойдешь со мной, или будешь богиней целой планеты?»

Я в последний раз огляделась, посмотрела на звезды, которые в этот миг снова пробились через алое нечто, окутавшее планету. И сказала: «С тобой».

Мы сидели молча, смотрели друг на друга. Я, Жанна и Юля. Начни мы задавать вопросы, просидели бы всю ночь.

И мы начали. И просидели.

Но первый вопрос, который я задал, не имел отношения к планете с гуманоидной жизнью. Он звучал так:

— Значит, Принц вернулся?

— Его сознание, — кивнула Юля. — То, что согласились от него оставить. Я так поняла.

— Хорошо, — кивнул я в ответ. — А куда он вернулся? Ведь труп Брика, как я понял, остался гнить за тысячи световых лет отсюда.

Юля хмыкнула — видимо, это вопрос ей в голову не приходил — и пожала плечами.

— Домой, или сразу к нам? — спросил я, обменявшись приветствиями с Юлей, которую встретил в аэропорту.

Путешествовала она налегке, рюкзак таскала, по-моему, только для антуража. Во всяком случае, когда я его взял, веса не почувствовал.

— Давай к вам. Как он, ждет?

— Все уши прожужжал, — усмехнулся я.

— Ну, так полетели — С этими словами она уселась на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.

Юля училась в Москве, получала стипендию и яростно отвергала любую финансовую помощь своего нового отчима. Как у них складывались отношения, я не знал, да, честно говоря, и знать не хотел. Полтора года назад чета Завадских — Мария и Константин — изволили переехать жить в какую-то заграницу, и наши контакты свелись к минимуму. Которого, однако, мне было достаточно, чтобы понять: Маша счастлива.

Юля изучала астрономию в <���…> университете, однако в следующем году тоже собиралась переезжать — вроде как в Оксфорде нашлось местечко для юного дарования. Никаких сверхъестественных талантов у неё не осталось — только ум. Но ей, кажется, хватало. Юля тоже была счастлива.

Мы ехали два часа, и все это время говорили, рассказывали друг другу какие-то забавные случаи из жизни. Как отец и дочь, с ума сойти.

— Мне осталось только спросить тебя об оценках и когда замуж выйдешь, — усмехнулся я.

— Физра — «хорошо», остальное — «отлично», — поморщилась Юля. — А замуж пока неохота. Но если что — на свадьбу позову, обязательно.

Дома ждал ужин, однако Юля, едва скинув кроссовки и поздоровавшись с Жанной, прошла в комнату Костика.

— Юля! — вскрикнул он, сорвавшись со скрипящего стула. — Ого, какая ты стала!

Я стоял в дверях, наблюдая за их объятиями. Я ждал. И вот что-то изменилось.

Костик отстранился от Юли, взгляд его стал холодным. Царственным жестом он указал на кровать, где стояла шахматная доска.

— За год я хорошо обдумал позицию. — Голос его изменился, стал неприятно-скрипучим. — Все вероятности учтены, тебе нечем меня удивить.

— Да? — Юля почти не глядя двинула фигуру. — А об этом подумал?

Лицо моего сына исказилось от недоумения, потом — гнева и, наконец, стало задумчивым.

— Горе ты мое, — взъерошила ему волосы Юля. — Как вел-то себя? Не пакостил? Наполеон недоделанный.

Он вел себя хорошо. С того самого Нового года, когда вернулась Юля, старался вообще не привлекать к себе внимания. Но я слишком часто стал слышать, как мой сын спорит сам с собой. Слишком легко и быстро он объяснял это фразой: «воображаемый друг». Однажды я увидел, как он поднимает взглядом книгу и поставил вопрос ребром:

— Как зовут твоего «друга»?

Поняв, что попался, Костик искоса посмотрел на меня.