Василий Криптонов - Последний звонок. Том 1

— Надо понимать, — прокряхтел очнувшийся Брик, — что видеть меня ты не рад.

— Времена изменились, — сказал я, все еще не глядя на него. — Теперь перед тем как нагрянуть в гости, принято созваниваться, договариваться, уточнять время. Что с Катей?

Выдержав паузу, Брик ответил:

— По-твоему, мне при каждом визите обязательно кого-то убить? Все в порядке с Катей. Спит. Я ее немного утомил — тут каюсь, да. Однако поставь себя на мое место. Я так долго был этого лишен, что…

— Ты только потрахаться зашел, или еще какие планы? — перебил я. — Что все это значит?

Он молчал. А если он молчит — значит, думает. Я слишком хорошо помнил Маленького Принца. Гаденыш сейчас холодно и трезво оценивает ситуацию. Это хорошо — значит, я не вписался в придуманную им схему, что-то пошло не так. И это плохо: сейчас он придумает новую схему, лучше прежней, с опорой на реальность.

Щелчок. Я повернул голову. Брик, только что пристегнувший ремень, посмотрел на меня:

— Давай покатаемся. Если ты, конечно, не возражаешь. В движении лучше думается.

Тут он прав. С тех пор как я начал водить машину, для меня не было лучшего повода поразмыслить, чем дорога. Но помогать думать этому существу, которое шестнадцать лет назад хладнокровно рассчитало, как заставить меня отдать за него жизнь…

— Тебе куда-то надо?

— И да, и нет, — проворчал Брик. — Ну, скажем, я хочу посмотреть город. Борис ограничил меня в правах. Я почти не могу получить доступ к его памяти и… ко многому другому. Как видишь, даже этот романчик мне пришлось читать, хотя я мог бы его получить напрямую из памяти.

— Ну так и радуйся, — усмехнулся я. — Получил бесценную возможность насладиться моим великолепным слогом.

— Ух ты, надо же. Твоя первая улыбка. Я сохраню ее в своем сердце.

Я внимательно посмотрел на Брика, он ответил прямым и честным взглядом.

— И что это было? Пропитанный смертоносным ядом сарказм?

Он кивнул.

— Раньше такого не было. Что изменилось?

Борис замялся, отвел взгляд. Опять притворяется?

— Смешно сказать, но мозг Бориса как-то все эти годы развивался, и теперь мне приходится с ним считаться. Я даже не сразу смог в нем устроиться — ну, ты, наверное, заметил. В итоге занял те участки, в которые он не заглядывал. Подавленные желания, комплексы — ну, все в таком роде. Если угодна параллель — я теперь мистер Хайд с интеллектом доктора Джекилла. Так что, мы покатаемся или нет? Давай по главной улице — Арбузова, кажется? — сначала в сторону центра, потом — к поселку.

Я посмотрел на заваленную листами улицу:

— Хочешь сказать, вот это — подавленные желания Бори? Раскидать по двору, который он подметает, книгу, которую написал я?

Опять заминка, но теперь она почему-то не вызывала сомнений в искренности.

— Пожалуй, — кивнул Брик. — Видимо, подсознательно ты достал своего друга не меньше, чем эта работа.

— Чушь.

— Ты ведь сам должен знать: больше всего люди ненавидят тех, кто о них заботится. Взять хотя бы образ твоей мамы из этого романа. Кажется, самый отвратительный персонаж, хуже Разрушителей. А ведь она всю дорогу хотела тебе лишь добра. Ладно! — Он щелкнул пальцами. — Давай я помогу тебе тронуться с места.

Я поставил машину возле оградки, и теперь прямо перед собой видел заднее стекло белого кроссовера, с наклеенными буквами, предлагающими все виды сантехнических работ. Сзади стояла «девятка». Чтобы выехать, мне нужно сдать чуть назад, но я даже не успел запустить двигатель.

Машину понесло боком.

Я много раз справлялся с заносами, а пару раз даже не справлялся, и это ощущение узнал незамедлительно. Ощущение того, что ситуация выходит из-под контроля, разум бессилен, остается полагаться только на инстинкты. Инстинкт заставил меня вцепиться в руль и повернуть его в сторону заноса. Но руль заблокирован, а машина, на миг остановившись, развернулась на месте.

— Ты что творишь?! — заорал я на Брика.

— Бензин тебе экономлю, — хихикнул тот. — Ну и разминаю мозги заодно. Как дальше? Заведешься сам, или тащить нас буду я? Надолго меня не хватит, сразу скажу. Впрочем, если ты хотя бы разблокируешь колеса…

— Заткнись, — прикрикнул я. — Если нужна какая-то помощь, то запомни: больше ты ничего подобного не делаешь. Еще одна идиотская выходка в подобном духе, и я уезжаю.

Он кивнул, будто в такт давно знакомой мелодии, и я с трудом сдержал желание ударить его еще раз. Вместо этого запустил движок.

— Так забавно, — тихо проговорил Брик, когда мы выехали со двора на дорогу. — Мой маленький и робкий друг Дима сам ведет настоящую машину. Женился на девушке своей мечты. Научился бить подонков по морде. Ну неужели во всем этом нет ни капли моих заслуг?

Покосившись, я различил в свете фар встречной машины его улыбку. На этот раз без всякого сарказма. И на душе внезапно потеплело. Я вспомнил, что рядом со мной сидит мой первый настоящий друг. Пусть он и подонок, манипулирующий мыслями и чувствами.

— Время — понятие относительное, — говорил Брик, глядя в окно, на дома, фасады магазинов, автомобили. — В каком-то плане для меня эти годы пролетели как один миг. Но, с другой стороны, это была целая вечность. Я изменился, Дима. — Он посмотрел на меня с непонятным выражением. — Здесь, в этом теле, тогда, я изменился. И, вернувшись в… Ну, в общем, к своему привычному состоянию, я понял, что многое чувствую иначе. Слишком многое, чтобы просто забыть об этом незначительном приключении.

— Так это действительно просто дружеский визит?

Мы пронеслись мимо гостиницы «Заря», и я начал присматривать место для разворота.

— И да, и нет, — пожал плечами Брик. — Я оставил на Земле кое-что. И проявление силы этого «кое-чего» ощутил сразу. Проявления становились все отчетливей, и я не смог их игнорировать. Речь о моем ребенке. Кстати, это сын или дочь?

Я вместо ответа закурил и, развернувшись возле заправки, в которую упиралась дорога, поехал в обратную сторону.

— И что с ребенком?

Брик кивнул, будто и не ждал другого:

— Он, полагаю, не совсем обычный подросток. Даже без специальных упражнений у него должны проявляться какие-то способности, необычные для окружающих. А для него они естественны, как дыхание, как движение. И, зная, как у вас принято относиться к тем, кто хоть немного отличается от серой массы, я решил помочь.

— Вернуть отцовский долг, да?

— Называй как хочешь. Здесь, на Земле, есть по-настоящему родная для меня душа. И, верь или не верь, для меня это что-то значит. В романе твоем я следов не нашел, Катя и сам Борис, судя по всему, не в курсе. Остаешься ты. Вот что мне от тебя нужно, Дима.

Правая ступня непроизвольно опустилась ниже, мотор изменил тембр, стрелка спидометра подскочила. «А все-таки, почему ты ей не скажешь?» — спросила сегодня Жанна. И я ответил правду. Но вот сейчас рядом со мной сидит настоящий отец Юли. Который сможет показать ей, как силой мысли сдвигать машины. Это не то же самое, что мои сбивчивые объяснения, это — реальность. И этот человек — не жалкий ссутулившийся псих на препаратах. Взгляд осмысленный, движения скоординированы, спина прямая.