Василий Криптонов - Последний звонок. Том 1

В первой коробке было пусто. Тем не менее, мы все зашли туда и стояли в полутьме, слушая свист ветра снаружи.

— Мир вещей и мир идей, — сказал Брик. — Между ними — пропасть, но они всегда влияли и будут влиять друг на друга.

— Так значит, нет никакого баланса? — озвучил я одно из своих опасений.

— Есть, — усмехнулся Брик. — Соотношение Эроса и Танатоса по Вселенной — примерно пятьдесят на пятьдесят. Это конкретно на Земле Эрос худо-бедно доминирует.

Он вышел, и его уход больше напоминал бегство. Но он бежал не от неудобных вопросов, а от глупых. Тех, на которые я мог ответить сам.

— Постой! — Маша схватила меня за рукав, когда я рванулся за Бриком. — Что происходит?

— Я пытаюсь понять, что происходит. С Юлей. Со всеми нами.

— Я ничего не понимаю, — покачала головой Маша. — Какое отношение к Юле имеет это все…

Вместо ответа я сбросил джинсовку и накинул ее на плечи Маше. Она попыталась сопротивляться:

— Перестань! Ты замерзнешь.

— Нет. Теперь точно не замерзну.

Я выскочил на крышу, нашел взглядом Брика у следующей коробки, поспешил туда. От всех этих мыслей мне действительно сделалось жарко, и никакой ветер ничего не мог с этим поделать.

— Пусто, — поприветствовал меня Брик. — Но можешь зайти и убедиться сам.

Мы зашли. Я быстрым взглядом окинул помещение. Ничего, за исключением вездесущих окурков и битого стекла.

— Так ты — призрак? — выпалил я свою догадку.

Брик засмеялся и покачал головой:

— Браво! Я — призрак, да. В том плане, что у меня осталось сознание после разрыва с вещным миром. Но моя уникальность в том, что изначально я осознал себя как Исследователь. А потом — стал человеком. Я — невозможное. Элемент Хаоса. Джокер в колоде Бытия. Духовная сила, не только обладающая сознанием, но и способная аккумулировать души. Чем я и занимался, пока не заволновалась общественность.

В комнатку ворвалась запыхавшаяся Маша. Она успела просунуть руки в рукава куртки и даже застегнулась. При виде ее Брик кивнул, будто именно это и рассчитывал увидеть.

— Здесь ничего нет, — сказал он. — Идем к третьей?

Не дожидаясь ответа, вышел. Я рванул следом, Маша торопилась за мной, не отставая, и последний вопрос я задал мысленно:

«Ты, значит, нагреб кучу душ, которые должны были присоединиться к Исследователям, и ослабил их так, что встал вопрос о том, что Разрушители их одолеют. А когда они вступили с тобой в переговоры — ты их послал. Теперь они хотят вместо тебя заполучить Юлю… Зачем?»

«Поправка, — отвечал Брик. — Я бился на их стороне, пока меня не трогали. Против Разрушителей мы стояли вместе. Но яркая индивидуальность раздражает, и — да, меня попытались ассимилировать. И что значит, „нагреб кучу душ“? Я ведь говорил — это естественный процесс, спрос рождает предложение. Те, кто по-настоящему, отчаянно не хочет расставаться с сознанием после смерти, те, у кого потенциал „призрака“ — сами липнут ко мне. Со мной они могут оставаться хотя бы пассивными наблюдателями, пока я оперирую их силой. Но однажды и сила к ним вернется. Вселенной будет править разум, Дима. Вот о чем идет речь».

Он засмеялся, увидев у меня в мыслях ярко вспыхнувшую обложку книги: «Как управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров».

— Я не одержим идеей власти, — сказал он вслух, подходя к последней бетонной будочке. — Просто ситуация сложилась так, что я либо побеждаю, либо перестаю существовать. И если Юля всерьез решит расстаться с жизнью ради какого-то эфемерного парения в Великом Ничто, или чем там запудрил ей мозги Харон, то ее сила либо рассеется, не доставшись никому, либо перейдет к Разрушителям. В обоих случаях я проиграю. Мое сознание, сознания тех, кто мне доверился, — исчезнут.

Брик остановился возле будки, резко повернулся ко мне. Маша налетела мне на спину, тут же шагнула в сторону и встала рядом.

— Вы бы хотели после смерти сохранить память? — спросил Брик, глядя мне в глаза. Потом посмотрел в глаза Маше. — Сохранить способность мыслить? Узнавать новое?

Я подавил желание ответить, что вообще не хотел бы думать о смерти. Но Брик задал конкретный вопрос, и я на него ответил:

— Да.

— Нет, — прозвучал ответ Маши.

Мы с Бриком уставились на нее. Она пожала плечами:

— Ты сам сказал, что призрак не может развиваться. Никого не простит. Ничего не забудет. Вечно пребывать тем, кто я есть сейчас? Нет, спасибо. Мне кажется, я потому и живу, что знаю: однажды все это закончится.

— Я способен развиваться, — возразил Брик. — И тех, кто со мной, учу тому же. Для них после смерти жизнь не заканчивается, но выходит на новый уровень. Бесконечное развитие.

Маша медленно покачала головой так, будто прямо сейчас принимала судьбоносное решение.

— Одна эта мысль меня пугает, — сказала она шепотом. Ветер унес ее слова, но они огненными буквами вспыхнули у меня в сознании.

Брик с досадой поджал губы:

— Что ж… Значит, в тебе доминирует Танатос. Увы.

Он не планировал дискуссии, он поставил диагноз. После чего развернулся и нырнул в проем последней из будок.

Ни соринки на полу, как будто специально подметали. А может, действительно — специально. Посреди помещения, на рубеже между падающим через проем светом и тенью от стен и потолка, стояла шкатулка, обитая черным бархатом.

При взгляде на нее у меня перехватило дыхание. Вспомнился давний случай из детства, когда я возвращался с улицы домой и, между вторым и третьим, своим, этажом увидел прислоненную к стене крышку гроба. Красную, с черным бархатным крестом. Кажется, я простоял на ступеньках не меньше пятнадцати минут, прежде чем заставил себя одолеть необъяснимый животный ужас и пройти мимо. Дома я узнал, что у нас, оказывается, умер сосед. Человек, от которого у меня не осталось ни единого воспоминания, кроме гробовой крышки.

Почему-то шкатулка — или, вернее, небольшой сундучок? — вызвала у меня те же чувства. Как будто ее обили тем самым бархатом. Я стоял и мысленно прикидывал, хватило бы ширины креста, чтобы покрыть крышку шкатулки…

Маша, растолкав нас, бросилась к шкатулке, но Брик удержал ее за плечо:

— Стоять! Ты знаешь, что там?

— Нет, — огрызнулась Маша. — Поэтому и хочу посмотреть.

— Дам пару вариантов: бомба, игла с ядом на пружине, ядовитый газ.

Маша подалась назад.

— Шутишь, что ли? Зачем Юле…

— Я не знаю, что происходит у нее в голове, — отрезал Брик. — А ты знаешь? Полагаю, ответ «нет». Нам известно, что она ненавидит вас обоих. Что логично сделать с тем, кого ненавидишь?

Маша стянула куртку и протянула мне, не глядя.

— Выйдите, — велела она.

— Нет, — возразил Брик. — Это ты выйди. Я осторожно силой мысли ее открою. Бессмысленный риск ни к чему.

— Для тебя он, может, и бессмысленный. Юля и так у меня всю жизнь забрала, если теперь и это… Ну, пускай. По крайней мере, пойму, что действительно ей не нужна, и не придется долго ждать конца.