Кори Доктороу - Выход [электронное издание АСТ] [litres]

– Очень надеюсь, что у тебя все получится, – совершенно искренне сказала Ласка.

– Взаимно, – Надя свесилась с кровати, чтобы достать чулки.

Лимпопо перевозили с места на место. Она решила, что первым местом заключения был изолятор. Там были решетки вместо дверей и раздавались голоса других пленников, слышные через некое подобие вентиляции. Ее камера была достаточно большой, чтобы в ней можно было разместить узкую койку, сделанную из пружинящих металлических полос, которые не отрывались от каркаса, как бы она ни старалась, а также прозрачный пластиковый унитаз без стульчака, вделанный прямо в стену. Через каждые два дня она получала рулон туалетной бумаги и упаковку мыла, которым терла свое тело, отмывая его, как только могла. Ее бумажная оранжевая роба была слишком хрупкой, чтобы скрутить из нее веревку. Ткань ничем нельзя было загрязнить, даже когда она специально выдавила на нее пригодную для еды пасту из тюбика, которую получала трижды в день.

Охранники, дававшие ей еду и туалетные принадлежности, отказывались говорить. Они носили костюмы биозащиты поверх бронежилетов, защитные очки и лицевые маски. Однажды к ней зашел охранник, по защитному стеклу которого стекал смачный плевок. За этим плевком виднелось лицо, искривленное от ярости. Он практически швырнул ее тюбики с едой, туалетную бумагу и мыло и ушел, хлопнув дверью, хотя та и не могла издать больше шума, чем сипение воздухонепроницаемой изоляции.

Дважды ее выводили из камеры и доставляли в помещение для допроса. Там ее обвешивали датчиками. Они побрили ей голову, прикрепили электроды к голому черепу, запястьям, один на сердце, один на горло. Она не сопротивлялась. Кому какое дело было до ее волос? Важно сберечь силы на то, что будет дальше.

Допрашивающего не было в комнате, его голос раздавался из наушника, который охрана вставила ей в ухо. Она слышала вкрадчивое дыхание – интимный момент, словно любовник что-то шепчет в ухо. Это напомнило ей стереофонические наушники космоученых. Только этот наушник использовался, чтобы нервировать и дезориентировать ее.

– Луиза?

– Как вам угодно.

– Тогда, Лимпопо? – голос был совершенно бесстрастным.

– Как вам угодно.

– Начнем с чего-нибудь простого?

– Я арестована?

– Скажи мне свою парольную фразу.

Она с готовностью назвала ряд несвязных символов.

– Нет, другую.

Она промолчала.

– Другую. Ты мне дала парольную фразу в правдоподобном отрицании. Не трудно сказать, когда ты обманываешь. Инфографика показывает практически все, что нужно знать о твоем сознании.

Она пыталась успокоить свой ум. То, что она пытается успокоиться, также появится на его экране. Ей стало интересно, что измеряет этот человек и насколько точны его показатели. В числе сотрудников Университета ушельцев были талантливые нейроученые. Они любили повторять: «Все знают о том, что половина общих представлений о человеческом сознании является полной ерундой». Вот только не могли согласиться с тем, какая половина является правдой, а какая нет.

Время шло. Она пыталась угадать, ударят ли ее, поразят ли электрическим током, начнут ли жечь. Они убили Итакдалее и Джимми, перерезали им горло и бросили в снег умирать.

– Я ничего не скажу.

– Хорошо.

Охранники освободили ее и отвели обратно в камеру. Шли дни. Делать было нечего, только пялиться на стены. Ей всегда нравилось одиночество, она думала о себе как о неправильном ушельце, так как людское общество всегда ее тяготило. Но когда прошло десять дней, в течение которых не происходило ничего, кроме мелькания мыслей в ее голове и ее отчаянных, бесполезных попыток медитировать, они пришли за ней. С удивлением она поняла, что даже с нетерпением ждет возможности поговорить с этим голосом.

Они сбрили чуть отросшие волосы, снова нанесли гель и наложили датчики.

– Сегодня мы проведем сканирование, – сказал голос. – Затем мы симулируем этот скан и допросим его в таких условиях, которые выйдут за пределы твоего упрямства и полностью исключат твой отказ от сотрудничества. В зависимости от характеристик этого скана, его надежности и сговорчивости, ты нам можешь вообще больше не понадобиться. Все понятно?

– Что вам нужно?

– Твоя парольная фраза.

– Зачем?

– Потому что мы проанализовали социальные профили всего твоего окружения и пришли к выводу, что ты являешься ключевой фигурой.

– Звучит как хорошая причина для моего молчания.

– Мы можем принудить тебя выдать нужную информацию. Даже можем попробовать физическое принуждение. Ты знаешь, мы можем даже сканировать людей, которые уже технически не живут.

Это было полное вранье. Не могло им не быть. ГК всегда настаивал на том, что это никогда не будет работать, так как через мозг всегда должна течь кровь. Она не понимала этот процесс с биологической точки зрения, но знала, что мертвых сканировать нельзя. Или все-таки можно?

– Какие вы, оказывается, ловкие.

– Как только мы окажемся внутри твоих данных, мы сможем повлиять на внутреннее разрушение твоих клеток. Это соответствует нашей стратегии физического вмешательства.

– Но зачем?

– Луиза, не придуривайся. Ты знаешь, зачем.

Она не захотела давать волю злости, хотя длительный период, проведенный в одиночестве, сделал ее эмоциональной и неуравновешенной:

– Затем, что в этой борьбе выиграете или вы, или мы, правильно?

– Нет. Затем, что ты и твои друзья – террористы. Луиза, давай говорить серьезно. Дело вовсе не в зависти. А в преступлении.

– В каком преступлении?

– Луиза?

– В каком преступлении?

– Будь, пожалуйста, предельно серьезна.

– Самовольное заселение?

– Незаконное проникновение. Кража. Хищение коммерческой тайны. Пиратство в невообразимых масштабах. Обход законных мер обеспечения безопасности на предприятиях. Производство регламентированных наркотиков. Нелицензионное производство потенциально летальных фармакологических средств. Производство оружия военного образца, включая механоидов и различных беспилотников. Нелицензионное использование электромагнитного спектра частот, включая применение, которое могло вызвать перебои в работе сетей экстренной связи, общественной безопасности и первого реагирования. Продолжать?

– Что вам нужно от людей? Что им делать? Нам нечего ловить в дефолтном мире. Негде жить. Нечего есть. Нечем заняться. Мы – лишние. Мы ушли, начали все снова, никого не беспокоили.

– Вы берете то, что вам не принадлежит. Вы живете, забирая то, что не ваше.

– Как же нам тогда жить?

– Какая твоя парольная фраза?

– Когда вы будете делать сканирование?

– Оно уже идет. Эта беседа поможет нам его откалибровать.