Евгений Бузни - Первомайские мальчики

Александр говорил, отойдя, как всегда в таких случаях в сторонку. Вернувшись быстрым шагом к загорающим друзьям, сказал тоном, не терпящим возражений:

— Давайте по-военному одеваться. Вы летите пулей домой, собираете рюкзаки, а я к дяде в его кабинет. Поедем в Севастополь, от греха подальше.

Станислав Ильич внимательно слушал рассказ племянника его жены. О московской проблеме с первомайскими мальчиками он, конечно, читал, но ему даже не снилось, что сам может оказаться каким-то винтиком в этой истории. Бывший работник КГБ, хоть и по медицинской части, отлично понимал, что всякий выход военных кораблей из Севастополя отслеживается не только украинской стороной, но и разведками разных стран. Даже для получения разрешения на посещение корабля посторонними людьми требуется особая санкция. А тут вывоз за пределы Украины.

— Не могу сказать с уверенностью, что твой вариант получится, — сказал он, обнимая племянника за плечи. — Дело очень серьёзное. Брату всего рассказывать не буду. Не телефонный это разговор. Но устроить вас на время попрошу, и он набрал номер телефона в Севастополе.

— Вася, привет! У меня к тебе огромная просьба и, я бы сказал, срочная. У меня тут Саша из Москвы. Да, Танин племяш. А с ним двое друзей, от одного из которых не только Москва, но и другие стоят буквально на ушах. Понял?

— Догадываюсь. Неужели правда?

— Получается, что так. Нужно их надёжно принять сегодня же до получения команды свыше, а она, как я понял, поступит. Сможешь?

— Что за вопрос? Присылай.

— Я их отправлю своей машиной. Куда их, в гостиницу?

— Нет, так нельзя. Давай прямо ко мне домой. Твой шофёр знает.

— Слушаюсь, домой! Спасибо. Перезвони, как приедут.

Через час машина главврача санатория «Форос» направилась в сторону Байдарских ворот. Есть такие интересные ворота, пробитые некогда в скале на пути в Севастополь.

В прежние времена, когда дети не сидели за компьютерами и почти всё свободное время проводили на воздухе, у них была такая игра в кошки-мышки, когда мышки прячутся, а кошки ищут. Здесь у взрослых получалось почти так же. Уже темнело, было около десяти вечера, когда омоновцы прибыли на седане в Форос. Попытки подполковника Захватова связаться с Науковым по телефону не удавалась. В трубке звучало, что абонент в данный момент не доступен. Он позвонил в Москву Заглядову.

— Сергей Степанович, мы на месте, а куда и что, не знаю. Дозвониться не могу.

Заглядов успокаивающим голосом сказал:

— Всё нормально, Григорий Иванович. Отправляйтесь в санаторий. Там вас уже ожидают в приёмной отдыхающих. Отдыхайте на здоровье. О передислокации сообщу завтра. Помощь потребуется, но, кажется, в другом месте.

— Машину отправлять?

— Да, пожалуй. Потом найдём другую.

В санатории омоновцы получили два двухместных номера с видом на море, их покормили запоздалым ужином. Четверо, пользуясь редким случаем, прошлись к морю подышать воздухом и легли спать.

Куратор получил свежую информацию при подъезде к Форосу у самого поворота к посёлку с трассы Ялта — Севастополь. Ему пояснили, что акция переносится в другой город, куда ему следует направиться и остановиться там в гостинице в ожидании следующего сообщения.

Он тут же связался с Михальским, направив и его в Севастополь.

Мак-Алистер в костюме серого цвета, с наклеенными усами, приклеенной горбинкой на носу и надетым на голову париком был совершенно неузнаваем, что и сбило с толку майора Быстрова, отправившегося назад к турбазе искать пропавшего клиента.

Американец тем временем, выждав, когда стоявшая впереди машина седан отправилась вниз с Ай-Петринской яйлы, и убедившись, что сзади никаких машин пока нет, завёл двигатель бежевой Вольво и покатил тихонько по серпантинной дороге до места, которое и искал. Стена ограждения здесь была сломана недавней аварией. Кто-то не вписался в поворот на большой скорости. Это было место, прозванное местными жителями тёщиным языком за крутизну поворота, напоминающего острый язык. Не выключая двигатель, Джон, достал с заднего сидения рюкзак, вышел из машины, открыл багажник, ещё раз оглушил пришедшего в сознание водителя, вынул его оттуда и усадил на переднее кресло рядом с водительским. Сняв с рук и ног стягивающие жгуты, а так же наклейку со рта, сел за руль, отъехал немного назад и, включив скорость, направил автомобиль прямо на пролом в ограждении, выскочил на ходу и ухватился за свисающие ветви кустарника. Вольво покатилась, переворачиваясь далеко вниз. Не скоро, может быть, заметят новую аварию.

Омоновцы были уже далеко внизу и не видели падения автомобиля. Сзади машин пока не было. Мак-Алистер надел рюкзак и пошёл по асфальту вниз. Он понимал, что хотя бы украинские силовые структуры должны проезжать этой дорогой. Пока никого не было, Джон позвонил жене.

— Есть новости?

— Есть, Джон. Мне только что сообщили, что зарегистрированы звонки полковника в военное морское ведомство. Но уже поздно. Разговаривал с какими-то высокими чинами по домашним телефонам, а потом он же звонил в Севастополь. И генерал, которому он звонил, тоже связался с Севастополем.

— Это любопытно, — сказал американец. — Чего это они в такое время военными занимаются? Не хотят ли они их использовать для чего-нибудь? Спасибо за новость, Кэт. Спокойной ночи!

— Как хвост?

— В порядке. Его нет. Бай-бай!

Со стороны Ай-Петри засветились фары спускающейся машины. Американец поправил на спине рюкзак и бодро зашагал вниз. Когда машина вывернула из-за очередного поворота, Джон поднял руку, голосуя. Машина остановилась. В ней ехал Михальский.

— Но мы не в Ялту, — предупредительно сказал водитель. — Едем в Севастополь.

Джон, успевший после столкновения машины в дороге снять парик и гримировку под татарина, сел рядом с Михальским и протянул руку для знакомства:

— Мак-Алистер, можно просто Джон — журналист «Нэйшнл Джиографик». — Слышали о таком?

Михальский пожал руку американца:

— Михальский. Григорий. Можно просто Гриша. Артист.

— Интересно, — проговорил американец. — А почему вы едете в Севастополь через Ай-Петри. Так разве ближе?

— Нет, конечно, — ответил разговорчивый водитель. — Сначала клиент попросил поехать в Форос, а потом неожиданно переменил планы и просит ехать в Севастополь. Вот и делаем кругаля.

«Любопытно, — подумал американец, — как можно вдруг менять планы», но вслух он сказал иначе:

— У вас, Гриша, характер, наверное, как у женщины, у которой настроение меняется чаще, чем погода в мае.

Не видя никакого подвоха в сказанном, не зная приёмов выпытывания сведений, Михальский спокойно ответил:

— Не совсем так, Джон. Всё очень просто: задание было в одном месте, потом перенесли в другое.