Евгений Бузни - Первомайские мальчики

— Да, нет. Пришла просто поболтать. Она каждый день приходит. Увидела вчера в глазок, что вы приехали, дождалась отбытия Васи и сразу ко мне. Но я ей ничего не сказала. Объяснила, что это государственная тайна, так что нечего ей соваться сюда.

— Какая тайна? — возмутился Александр. — Зачем вы ей так сказали? Теперь она побежит всем трезвонить об этом.

Людмила Викторовна была не из робкого десятка и всегда готова была на одно слово ответить доброй сотней:

— А что я такого сказала, Саша? Ну, тайна. Могут же быть у моего мужа государственные тайны? Он не просто военный человек, а капитан. А соседка тоже жена военного моряка. Что ж она не понимает что ли? Да я её предупредила, чтобы никому не говорила. А ты не кипятись. Садитесь лучше завтракать. Я вас винцом угощу и красной икорочкой. С утра очень полезно. Икорочку привёз недавно старшина с Дальнего Востока. Он туда ездил в отпуск. Представляете, в отпуск на Дальний Восток? Целую литровую банку настоящей кетовой икры привёз. Это не то, что у нас продаётся. Не знаешь, что ешь.

Домашняя красавица быстро расставляла на столе приборы, когда позвонил телефон.

Она взяла трубку:

— Да, я… Нет, ничего не могу сказать о них… Ну, просто гости из Москвы… Ничего особенного… Молодые красивые… Нет, к нам пока нельзя… Муж не разрешил…

Положив трубку, Татьяна Викторовна вернулась к столу со словами:

— Всё-таки Надька не удержалась. Теперь вот Ася спрашивает, кто к нам приехал. Какое её дело? Рвалась в гости. Вот чудачка. А вы, ребята, не стесняйтесь, — продолжала она, заметив, что сидевшие за столом молодые люди, застыли с вилками в руках. — Кладите себе жареную ставридку. Она совсем свежая. Вчера соседка, что над нами живёт, принесла целую кастрюлю. У неё сын любитель ловить на цапаря. Они на катере выходили в море, и он целое ведро принёс. Знаете, что такое ловить на цапаря? Это, значит на голые крючки. Ставрида такая глупая, что сама ловится. Давайте я вам налью по рюмашке нашего белого вина. Крымское, не какое-нибудь, а массандровское. Под белую рыбку хорошо белое винцо. Пейте на здоровье. Это чудное Алиготе. Ура Севастополю!

Ответное ура не прозвучало. Молодёжь пила молча. Занятая своими мыслями, хозяйка этого не замечала и, не останавливаясь, что-то рассказывала, перескакивая с одной темы на другую без всякой связи.

В гостиницу «Севастополь» первым из участников описываемых событий прибыл куратор. Ему заказали отдельный номер звонком из Москвы, так что он по прибытии, узнав, что Науков в гостинице не останавливался, поднялся в свой номер и оттуда позвонил в Москву. Там ему сообщили, что более подробной информацией пока не располагают. Предложили ждать до утра.

Следом за ним сюда же явились Мак-Алистер и Михальский. Двухместный номер, как они просили, им не дали. По установленному порядку иностранцев в одном номере не селили. Правда, Михальский тоже был иностранцем на Украине, но всё же русским иностранцем, а Мак-Алистер американец. Но их номера оказались почти рядом. Перекусить они уединились у Михальского, который снял с плеча сумку, достал оттуда бутылку водки, воблу и половинку белого батона.

— Вот такая у нас сегодня простая русская закусь. Выпьем, и я расскажу тебе историю, за которую ты, Джон, отстегнёшь мне, надеюсь, приличные доллары.

Слово «доллары» Михальский произнёс с ударением на букве «а».

Номер был стандартный. Недавно проводился ремонт, сантехника вся зарубежная, холодильник и телевизор тоже не отечественного производства, на стенах красивые плафоны, кровати застелены одеялами с цветными узорами, на столе стеклянное блюдо с графином и двумя стаканами. Плотные портьеры закрывали широкое во всю стену окно.

Воспользовавшись туалетными удобствами, гости сели за стол, разлили водку по стаканам, и Михальский рассказал Джону, что получил задание от своей фирмы пригласить Наукова к себе на работу, обещая огромный гонорар. Лучше истории Михальский выдумать просто не смог по причине своей не очень высокой грамотности, не вышедшей за пределы средней школы.

Мак-Алистер сделал вид, что поверил в историю, чувствуя, что фактически собеседник ломает перед ним комедию. Напоив Григория почти до бесчувствия, при отсутствии хорошей закуски это было сделать не трудно, сам американец едва пригубил водку, заменив её в своём стакане на воду, и тогда узнал из бессвязной речи опьяневшего в конец парня всю правду его деятельности и про то, что он был мелким воришкой и шулером, и про нефтяную компанию. Но как бы ни был пьян Михальский, он ничего не сказал про задание устранить молодого учёного, мешавшего почему-то его шефу. Поэтому американец принял своего знакомца за своего рода конкурента, но очень слабого, и не стал переживать на этот счёт.

Ещё ночью, устраиваясь в гостиницу, Мак-Алистер получил информацию от администратора о том, что его друг, как он назвал Наукова, в их отеле не появлялся. Утром Джон с трудом разбудил Михальского, и они спустились в ресторан позавтракать. У администратора Мак-Алистер получил подтверждение о том, что его друг Науков всё ещё не появлялся.

Американец заметил сидящего в кресле фойе мужчину, который спокойно дремал, прикрывши лицо газетой.

«Странные русские, — подумал он, — спят, как попало и где попало». Он часто видел спящих и на садовых скамейках, и у остановок или даже на площадях у фонтанов. При этом не всегда это были пьяные люди.

В данном случае Мак-Алистер крупно ошибся. Под газетой было вовсе не дремлющее, а давно пробудившееся лицо его преследователя. Майор накрыл лицо газетой, как только увидел фигуру американца.

Быстров прибыл в гостиницу «Севастополь» тоже ночью чуть позже Мак Алистера и, предъявив своё удостоверение, получил всю необходимую ему информацию. Севастопольцы в преимущественном своём большинстве к московским гостям и особенно правоохранительным органам относились очень положительно, всякий раз смотря на них, как на своих защитников.

К своему удивлению майор узнал, что Науков здесь не останавливался, а американец приехал не один, а с каким-то Михальским и даже оплатил его номер вместе со своим за двое суток, хотя сначала просили один двухместный. Просмотрев лист регистрации Михальского, Быстров списал паспортные данные и у себя из номера позвонил в Москву с просьбой срочно выяснить, что это за человек. Ночью его разбудил звонок из столичного управления. Дежурный сказал, что удалось выяснить криминальное прошлое Михальского, которое он отработал в лагере, но парень больше не задерживался. Сначала милиция потеряла его след, а потом один из арестованных грабителей сообщил, что Щуплый, как они звали Михальского, сменил фамилию на Адамовича, находится на фартовом месте и оказывает содействие в качестве наводчика за определённый процент. На него заведено дело в пособничестве грабежам.