Евгений Бузни - Первомайские мальчики

— У нас не убежишь, — сказал он.

Собравшиеся на улице журналисты растерялись, не зная, куда направляться со своими камерами и диктофонами, когда увидели, что в машину милиции сажают человека, похожего на иностранца, а худого человека в наручниках заталкивают в другую легковую машину в сопровождении трёх одетых в штатское лиц. В этой группе вместе с двумя омоновцами в автомобиль садился майор Быстров. Он принял решение ехать вместе с бахчисарайскими милиционерами в Симферополь, где попытаться по горячим следам расследовать совместную деятельность Мак-Алистера и Михальского, уточнить поставленные перед обоими задачи. Однако навстречу их машине выехал Фольксваген и остановился, перегородив путь. Оттуда вышел худой высокий, одетый в строгий чёрный костюм, человек.

Подойдя к не успевшему сесть в машину Быстрову, сказал:

— Моя фамилия Нечипорук. Я глава севастопольской администрации. Вы не имеете права задерживать граждан на территории Украины. Прошу передать задержанного нам.

Рядом с Нечипоруком стали трое милиционеров в светлой летней форме гражданской милиции с дубинками на поясах.

Полковник не успел отреагировать на требование, как услышал голос другого подошедшего быстрым шагом человека:

— Я полномочный представитель службы безопасности премьер-министра Российской Федерации генерал-лейтенант Авдругов. С кем имею честь?

Нечипорук повторил свою фамилию и несколько менее решительным тоном заявил о необходимости передать Наукова в их руки.

Быстров понял, что представитель администрации ошибся, приняв Михальского за Наукова, и слегка улыбнувшись краями губ, отрапортовал:

— Товарищ генерал-лейтенант, мною задержан по обвинению в нарушении российского законодательства гражданин Михальский. Ордер на арест и предписание о его экстрадиции находятся в Симферополе.

— А вы кто?

— Майор ФСБ Быстров, товарищ генерал.

Представитель администрации, сообразив, что совершил непростительную ошибку, обернулся и увидел другую группу, выходящую из дома и направляющуюся к микроавтобусу. Два человека с рюкзаками на спинах в спортивной форме — это были Роман и Алина, один с сумкой через плечо — Грамотеев, морской офицер с погонами подполковника — Директор и ещё двое в гражданской одежде — омоновцы.

Он побежал туда, командуя по пути:

— Перерезать путь РАФику.

Генерал бросил Быстрову:

— Пересаживайтесь с арестованным в мой Мерседес, поедем вместе, а я сейчас там помогу.

Мак-Алистер в сопровождении омоновцев при виде журналистов приободрился и громко произнёс:

— Это произвол. Я американский журналист. Меня не имеют право задерживать без представителя американского консульства. Я работаю для журнала «Нэйшнл джиографик». Здесь происходит ошибка.

Расчёт американца был верным. Его слова, сказанные на ходу, записывались и тут же передавались в эфир, чтобы завтра же оказаться на страницах газет.

Нечипорук встретил Романа и Алину в сопровождении капитана, Грамотеева и омоновцев, давая знак рукой беркутовцам подойти к нему теми же словами, что говорил Быстрову:

— Прошу остановиться. Вы не имеете права никого задерживать на территории Украины. — И, увидев перед собой Директора, сказал почти обрадованным голосом, — а мы с вами, кажется, знакомы, капитан. Надеюсь, у нас не будет проблем. Прошу передать граждан в моё распоряжение.

— Да, Аркадий Аркадьевич, я вас тоже узнал, — совершенно ровным голосом начал говорить Директор. — Но для начала хочу сообщить вам, что лица, которых я сопровождаю, не арестованы. Они ничего противоправного не совершили. Так что позвольте нам спокойно сесть в машину.

— Извините, Василий Ильич, но, как я понимаю, вы собираетесь отправить своих гостей морем военным судном, а это нарушение украинского законодательства.

— Что я собираюсь делать, вас совершенно не касается, Аркадий Аркадьевич. Я знаю все наши и ваши законы. Если увидите, что я нарушил что-то, можете привлечь меня к ответственности, а пока мы находимся на территории своей военной базы, я буду исполнять свой воинский долг и приказы своего командования, а не ваши.

Видя, что вокруг машины становятся солдаты батальона «Беркут» и прибывшая милиция, он нахмурился, говоря:

— Вы превышаете свои полномочия. Боюсь, что вы не сознаёте, на что идёте. Немедленно отведите своих людей от автобуса, — и он призывно махнул рукой матросам.

Те бросились к нему.

— Спокойно, капитан, — вмешался в конфликт генерал-куратор. Я только что связался с главкомом. Он распорядился выслать сюда два бронетранспортёра. Через пару минут они будут здесь. Извините, я вам не успел представиться, и он назвал себя, протягивая капитану своё удостоверение.

Ася и Людмила Викторовна остались в квартире одни. Ася заторопилась:

— Мне надо срочно давать информацию в номер. Это же надо, никто кроме меня не знает такие подробности. Это сенсация номер один.

— Слушай, давай выпьем за это дело. Муж вернётся и даст мне нагоняй за всё.

Они зашли на кухню, где на столе стояли пять рюмок с коньяком.

— Выпьем по одной, — предложила Ася. — Неси сыр из комнаты.

Они выпили и закусили сыром.

— Это как же мы так промахнулись? — горестно сказала Людмила Викторовна. — Теперь мне житья не будет от мужа. Вернётся, скажет, что я во всём виновата. Ладно, выпьем ещё по одной, раз уж налито.

Они опрокинули залпом рюмки и опять закусили сыром.

— Ой, там у нас ещё бутерброды с икорочкой остались. Я принесу, — сказала Людмила Викторовна и убежала в гостиную.

Ася заметила последнюю невыпитую рюмку, отлила из неё половину коньяка в другую рюмку и обрадовала подругу, сказав:

— Так что вот, Людочка, была у нас с тобой только что радость и сплыла. Выпьем по последней и побегу готовить репортаж.

Последняя рюмка была именно та, что готовилась Михальским для Романа. Они выпили, закусили бутербродами с красной икрой, посмотрели друг на друга осоловелыми глазами, присели на стулья и опустили головы в беспробудном сне.

Москва гудела пчелиным ульем. Ведущие телепрограмм устало смотрели в лица зрителей через объективы телекамер и говорили самые несуразные вещи. Одни уверяли, что Науков отдыхает в Форосе, другие уведомляли, что молодой учёный перебрался в Севастополь под защиту Черноморского флота, а мэр столицы посылал туда поздравительные телеграммы в знак солидарности и поддержки, третьи утверждали, что по информации из компетентных источников, гения переманили в другую страну, скорее всего в США, для удержания доллара в нужных пределах валютного коридора. Многие были уверены, что курс рубля теперь сильно упадёт, а доллар окрепнет, как всегда. Но были и такие, кто думал диаметрально наоборот.