Евгений Бузни - Первомайские мальчики

Аллочка благополучно вышла замуж за своего успешного доктора наук. Он переселил её вместе с больной матерью в свою большую благоустроенную в смысле мебели, но неустроенную до этого в смысле уюта квартиру, и, боже мой, как изменилась от этого Аллочка! Из скромной, едва заметной тихой женщины с причёской, не претендующей даже на закрытый показ причёсок под лозунгом «Так не надо носить волосы», она вдруг превратилась в гранд даму, неторопливо гордо вышагивающую по институтскому двору, милостиво отвечающую на поклоны сослуживцев лёгким кивком головы, украшенной причёской, выполненной в дорогой элитной парикмахерской.

Неудивительно потому, что её, как высокоэрудированного человека (работа в библиотеке делает своё доброе дело в этом отношении) скоро выдвинули руководителем женской ассоциации «Первомайских мальчиков» в борьбе за новые привилегии, за светлое будущее тех, кто собирается родиться в январе будущего года. Аллочка шла во главе демонстрации, призывающей правительство обратить внимание на неготовность здравоохранительных органов к приёму такого большого количества малышей мужского пола. Они несли в руках лозунги, заявляющие во всеуслышание о том, что в стране принимаются решения, но которые, как всегда, не идут в жизнь. На плакатах писалось: «Говори и делай!», «Не собираешься делать — не говори!», «Сказано — сделано», «Болтунов без дела — к ответу!». Работа в ассоциации отнимала много времени, которого теперь не хватало на работу в родной библиотеке.

Понимая, что эта общественная работа надолго, Аллочка взяла длительный отпуск за проработанные без отпусков годы, ожидая, что он перейдёт скоро в декретный отпуск. До такого она в институте догадалась первой. За нею последовали другие женщины и не только в библиотеке. Заместителю директора института по кадрам пришлось срочно искать временные замены из числа молодых юношей, которые точно не пойдут в декрет. Хотя несколько позже узнали, что за рубежом давно уже мужчинам предоставляют отпуск по уходу за детьми, если они предпочитают это делать вместо женщин. Однако до этой проблемы было ещё далеко.

Другая половина женщин, о которой у нас уже упоминалось, то есть та, что считала себя несчастной в связи с возникшей нежелательной им беременностью, тоже объединилась в ассоциацию обманутых женщин и требовала официального разрешения абортов, аргументируя это тем, что нелегальные аборты чреваты преждевременной гибелью представительниц женского населения и существенным ухудшением генофонда России. Они тоже выходили на демонстрации и протеста с лозунгами типа «Долой безбрачную любовь!», «Дайте право рожать по желанию, а не по звёздам», намекая на то, что они занимались любовью из-за какой-то звезды, а не по собственному желанию.

Словом, фантазии хватало у всех. Председатели женских ассоциаций заранее согласовывали, кто, когда и по какой улице поведёт свою демонстрацию, чтобы не произошли случайные столкновения. Ходили слухи, что возглавлявшие враждебные ассоциации женщины между собой очень дружны и частенько вместе выпивают шампанское, обсуждая, как лучше им противопоставлять в обществе свои коллективы, и даже вместе придумывая некоторые лозунги, чтобы они вдруг не совпали. Какие только слухи не ходят среди людей? Не всем надо верить.

Но однажды женщины разных ассоциаций поняли, что лозунги у них могут быть общими. Например, ни Аллочка, ни её контрпартнёрша не хотели уступать друг другу один плакат с надписью «Правительство! Больше внимания женщине!» Он подходил, как тем, кто хотел родить первомайских мальчиков, так и тем, кто был против этого и призывал к абортам. Тогда руководители обеих ассоциаций согласились пронести его в каждой демонстрации.

Затем вспомнили о другом призыве, который тоже не хотели уступать и сделали единым: «Вернуть больницам хорошее состояние!». Но Аллочка добавила для своих демонстрантов лозунг «Первомайским мальчикам отличные роддома». Контрпартнёрша согласилась, что это звучит хорошо, но для своих участников демонстраций придумала лозунг иначе: «Отличные роддома для всех рожениц». Аллочка долго спорила, возражая против таких слов, говоря:

— Вы поймите, Наталья Юрьевна, сейчас важно уговорить правительство сделать хоть что-то для наших первомайских мальчиков. Потом это перейдёт и к остальным. Если же мы будем требовать сразу для всех, то вообще никому ничего не сделают, и будем мы рожать у разбитого корыта, как баба из сказки Пушкина о золотой рыбке.

Да, Аллочка была начитана и умела оперировать литературными образами. Но и Наталья Юрьевна являла собой женщину не промах. Других в общественные руководители не выбирают. Она прямо заявила, что нельзя за первомайскими мальчиками не видеть нужды остальных детей.

— Я хочу вам напомнить, дорогая Аллочка, что, увлёкшись высокой классической литературой прошлого, вы иногда не замечаете реалий сегодняшнего дня. Между тем, позвольте заметить, что если в двадцатые годы прошлого столетия в послереволюционный период в России было около двухсот тысяч беспризорников, которым приходилось ночевать в подвалах и на чердаках домов, то сегодня в нашей современной стране двадцать первого века беспризорных детей по некоторым подсчётам около пяти миллионов. А ведь в советское время их не было вовсе. Наша перестроившаяся страна наплодила бездомных детей, среди которых немало девочек, и они тоже могут родить первомайских мальчиков. Как же можно это допускать? Куда девать их новорожденных?

Аллочка отвечала на это с возросшим энтузиазмом:

— Потому мы и призываем правительство строить немедленно комбинаты по уходу за первомайскими мальчиками и воспитанию в них ребят с самого рождения до ухода их в армию. Только представьте себе, что все воспитываются по одним правилам, в одинаковых условиях, спят на одинаковых кроватях, ходят в одинаковой одежде. Никто никому не завидует. А через восемнадцать лет все дружно пойдут служить здоровыми, грамотными, хорошо подготовленными. Никакой дедовщины, никаких подкупов. Чудо что получится! Да такую армию никто, никогда не одолеет, такой замечательной, такой сильной она будет.

Слушая свою собеседницу, Наталья Юрьевна представила себе картину ровных и правильных солдатиков, но задала совершенно неожиданный вопрос:

— Аллочка, а вы сами отдадите своих мальчиков в такой комбинат?

И только что так уверено расписывавшая картину будущего Аллочка вдруг растерялась:

— Кто, я? Моих детей в комбинат? Зачем же? У нас прекрасная квартира. Мы уже комнату готовим для наших малышей. Пригласили художника. Это такой талантливый финн. Он изумительно расписал одну стену рисунками из детских сказок. Вы не представляете — это лучше всяких обоев и ковриков. Хотите, я дам вам его телефон?