Владимир Алексеев - Чудо [litres]

А отцы отвечали:

– Мы не смеем думать, что можем это знать. Мы не дерзаем на богословские знания. Мы верим, что Спаситель придет.

Ирод продолжал:

– Что же это значит? Что Бог сам открыл вам свои намерения?

Старцы отвечали:

– Благословен тот, кому Бог открывает свои намерения. Но мы не смеем претендовать на это. Мы знаем не больше, чем любой из людей. Нам было только сказано, что мы должны явиться.

Ирод спрашивал:

– Значит, Бог говорил с вами? И осенил вас своим вниманием? А может, это был Антихрист? А известно ли вам, что явление Антихриста связано с чудесами? Не Христос, а Антихрист должен прийти как фокусник, поражая всех знамениями. Христос же явится, осенив всех людей, наступая, как день или ночь.

Старцы отвечали:

– День или ночь, мы не знаем. Чудес и знамений мы не видели. Только мы верим в то, что было сказано, что мы должны явиться сюда.

Ирод спрашивал:

– Откуда вы знаете, что верите не в явление Антихриста?

И они отвечали:

– Мы не знаем, явится ли пророк или лжепророк, Христос или Антихрист, но мы верим только в Христа. И не верим в Антихриста.

Ирод вопрошал:

– И во что вы верите? В Царствие Бога на земле? В вечную жизнь? В мир и безопасность в нашем мире? В то, что Христос будет помазан на Царство? Не знаете ли вы, что это дела Антихриста?

И они отвечали:

– Мы не мним, что мы что-то знаем. И не пытаемся угодить Богу. Мы знаем только тварные понятия, но не ведаем глаголов, которыми возможно передать нашу веру так, чтобы все ее обрели. Кто бы ни явился, мы верим во Христа.

Ирод замечал:

– Но сказано, что вначале будет царство Антихриста.

И они отвечали.

– Оно уже давно наступило, и прошло 42 месяца, а с момента его рождения 42 по 42 месяца. И теперь время прийти Богу на Землю.

И Ирод больше ничего не спрашивал, а старики больше не отвечали. Так рассказывал Армен, а я удивлялся стойкости старцев и силе их веры.

Коммуна готовилась прожить последние сутки перед Днем Его. Следовало усердно молиться и очищать разум, испытывать сердце любовью к Нему. И этим занимались все, кого я встречал в этот день. Но для меня был уготован другой путь. Мне предстояло встретиться с Иштар, чтобы узнать свою судьбу. Единственный из уцелевших епископов ждал меня под землей. В чаще леса Армен указал мне на ход, закрытый лапотником. Когда мы вошли, было темно, мы шли на ощупь, перебирая руками то по земле, то по деревянным брусьям.

Скоро я увидел свет, а еще через пятьдесят шагов – освещенный боковой вход. Над входом были видны три звезды – восьмиконечная в центре, шестиконечная и пятиконечная по бокам. Внутри была лестница вниз, и открывался большой зал из бетона, откуда вели и другие освещенные ходы.

– Куда они ведут? – спросил я.

– Нам туда не надо. Мы пришли, – ответил мой друг, я не настаивал.

Мы спустились и стали ждать. Свет в зале шел от электрических светильников по бокам, которые я было принял за факелы. В другие помещения тянулись обширные трубы и многочисленные провода. На стенах кругом я увидел символы, тексты и рисунки. Но понять их было невозможно. В середине зала на бетонном постаменте стояла икона, на которой были изображены две фигуры с нимбами. Икона, по всем признакам очень старинная, в этом освещении вызывала магнетическое притяжение и чувство духовной прелести.

– Кто это? – спросил я, указывая на фигуры на иконе.

Мой друг усмехнулся.

– Мне говорили, что святые наивные люди. Но ты, Иоанн, самый наивный из всех. Вот этот справа – Мессия. Как видишь, он стоит в воде и молится. А слева… это ты.

Я невольно отшатнулся. Этот ответ внушал ужас, будто я совершил страшный грех.

– Что ты! – крикнул я. – Опомнись, брат!

Армен обнял меня и сказал тихо, но уверенно:

– Успокойся, брат. Это не грех. Это твой крест и твой долг. Слышишь, кроме тебя, больше никто не сделает то, что должно. Прими это как свою судьбу.

Я был сильно смущен и боялся совершить что-то ужасное. Обмануть всех. Обмануть надежду и веру. А после того, что я видел вчера, я уже не верил в свои силы. И постепенно терял саму веру.

– Обещай мне не лгать, – сказал я.

– Я не могу лгать, – сказал мой друг.

– Хорошо. Ты веришь в меня? Веришь, что я…

– Иоанн! – Он засмеялся, как смеются над детьми, но говорил со мной так, как говорят со взрослым. – Конечно, я верю! Поэтому ты должен верить мне.

– Хорошо, – ответил я. – Я постараюсь.

В это время послышался шум, и в зал вошел человек. Наверное, это был человек. С его появлением фонари на сводах стали гореть вдвое, а может, и втрое сильнее. Я увидел ярко освещенное, удивительно красивое лицо, не понимая сразу, мужчина это или женщина. А вместе с лицом – скульптурное тело с крыльями, больше подходящее для египетского бога, чем для человека.

– Здравствуй, Иоанн, – сказал он очень дружелюбно. По его тону можно было подумать, что мы давно знакомы.

– Кто ты? – спросил я, находясь под впечатлением. – Ты Иштар?

– Я утренняя звезда, – ответил то ли он, то ли она. И эти слова снова меня потрясли.

Сколь бы ни было это поразительно, еще больше меня удивило то, что случилось дальше. Раздался сдавленный рык, и из-за фигуры Иштар появилась голова льва.

– Не бойся, – сказал Иштар. – Он тебе не навредит. Ты знаешь, зачем здесь?

– Да, – ответил я смущенно.

– Ну, конечно, ты знаешь! – Теперь он говорил громко, и весь зал заполнил его прекрасный голос.

– Прости, – сказал я. – Брат мой, ты мужчина или женщина?

Иштар расправил крылья и огласил зал голосом, подобным грому:

– Я альфа и омега! Я конец, и я начало! Я един, и я существую во многом! Завтра мой дух явит миру новый путь и новую жизнь! – Он сложил крылья и заговорил ласково: – И ты будешь тем, кто встретит меня, кто крестит меня, отпуская мой первородный грех и грех всей паствы моей!

Я стоял ошеломленный и пал на колени перед этим неземным величием и этой неземной красотой.

– Встань, Иоанн! Я знаю, что мой лик прекрасен и до боли ранит. Мало кто может совладать с собой, узрев меня. Но ты должен быть сильным. Ведь мы связаны.

– Связаны?! – Я не поверил ушам. Это звучало неправдоподобно. Как я, столь жалкий и сомневающийся во всем раб Божий, могу быть хоть как-то связан с этим чистым и величественным воплощением самого неба?!

– Да, Иоанн. Верь мне. Я не могу лгать.

Ангел поднялся в воздух.

– Завтра! Завтра!

Светильники снова стали тусклыми. И фигура Иштар растворилась во мгле подземелья. Послышался рык удаляющегося льва. Я еще долго стоял на коленях. Возможно, это продлилось бы вечно, если бы друг не окликнул меня:

– Иоанн, нам пора.

Когда мы шли обратно, я всю дорогу молчал, но в конце пути у меня возник неожиданный для меня самого вопрос:

– Брат мой! Но ведь это был не Христос. И при всем великолепии и могуществе его, как он сойдет на Землю, если он уже среди людей?