Кристиан Бэд - Вторжение 1: высший разум [СИ]

Но даже сев за парту рядом со Светкой, с которой дружил с садика, он быстро уловил, что и Светка уже не та. Что за безобидный флирт с глуповатой Валерией или кудрявой Нюсей ему могут отказать от домашки и закрыть доступ к тетради на контрольной.

Вадим фыркнул, вспомнив, как на физике обеспечил одноклассникам по пятёрке, раздав всем интернет. Вот если бы Лиза училась с ним в одном классе…

Он размечтался, отвлёкся, забыл про подвал, про таймер, который всё ещё тикал где-то исподтишка. И тут же вспомнил.

Резко обернулся, уставившись на Лизу, сразу испуганно захлопавшую глазами:

— Ты чего?

— Норм, отбой, нервы, — пробормотал Вадим и встал, оглядывая будущее поле боя и своих бойцов.

Все работали: Лиза плела, Мирон собирал кости, Илья что-то чертил на полу пряжкой от ремня.

Костей выросла уже вполне приличная горка, верёвки получились ещё лучше и крепче прежних.

Вадим привязал последнюю гайку и направился к Илье: он-то чем занят?

— Чего рисуешь?

— Так… это… Стратегию надо, — сказал Илья. — Я вот, гляди…

Вадим попытался разобраться в едва видных чёрточках — но ничего не понял.

— Это что?

— Это чтобы тебе убегать правильно. В тыл ты им нормально зашёл. Только надо было потом сразу опять в тыл. Ну вот так…

Илья нацарапал две фигурки — руки-ноги-огурец:

— Это они. Ты сначала бежишь на них в лоб, но быстро сворачиваешь, обходишь сзади и бьёшь. Они начинают поворачиваться. Ты не ждёшь, а опять оббегаешь сзади. Понял? Быстро бегаешь вокруг и бьёшь сзади. Ударил и оббегаешь. Они тупые и неуклюжие. Разворачиваются медленно. А мы — кидаем в них всё, что есть. Дезориентировать надо, понял?

— Понял, — кивнул Вадим.

— Надо не только головой кивать — «понял» — а делать на автомате. Так тренер говорит. Ударил и бежишь вокруг. Не останавливаясь.

— Да понял я!

— Тогда мы сможем кидать, учитывая, что ты побежишь вокруг, и под удар не попадёшь.

— А точно! — согласился Вадим, только сейчас действительно понимая, на что намекал Илья.

— Ты — правша? — спросил тот.

— Ну… Как бы, да.

Вадиму было трудно признаться, что он всё ещё путает иногда лево и право.

— Значит, тебе ловчее справа их обегать будет. Вот так! — Илья нарисовал стрелочку. — А я — быстро мочу в это время левого монстра. Ты бьёшь правого и бежишь. Я начинаю мочить правого.

— Гениально! — Вадим представил неразворотливых уродов. Право и лево встало в его голове по местам, и он улыбнулся. — Похоже, сработает! Пошли Лизу посвятим.

Он обернулся — Лиза и Мирон смотрели на них, но, если и слышали что-то, то вряд ли поняли.

— А она сможет теперь кидать? — нахмурился Илья. — Не разревётся?

— А тут — без вариантов. Надо смочь. — Вадим усмехнулся. — Надо, Федя. На-до… Бола Лизе не дёрнуть, а потому — без вариантов. Кидает — она. Вот так, как ты написал — сначала в правого, потом — в левого. А тебя… Мирон, ты всё собрал?!

Мирон выпрямился и обозрел кучку найденных костей. Не сто процентов собрал, но…

— Хватит пока, — сказал Вадим. — Иди, будем думать, как ты будешь Илью держать, чтобы он не упал, когда дёргать станет. Руки-то у Ильи — что надо, а вот опоры из-за ног — никакой. Давайте пробовать, что ли?

Мирон кивнул, зашёл Илье в тыл, примерился… Нет, без рук ему было неловко.

— А ты — спиной? — посоветовал Вадим. — Спина к спине? Или — сидя?

В конце концов, втроём они нашли приемлемую позу, когда Мирон, сидя спиной к Илье, упирался в него.

Вадим посмотрел на часы, поднял голову и встретился глазами с Лизой.

Он видел, что девочка пару раз уже доставала телефон и включала его, чтобы глянуть время. Мирону и Илье хватало часов Вадима, но не Лизе. Она боялась и сама себе не доверяла, не то что парням.

— Ещё сорок минут, — громко объявил Вадим, чтобы успокоить Лизу. — Мы успеваем.

Он подошёл к девочке, сел рядом.

Подумал: обнять или нет, но опять ощутил эту проклятую неловкость. Кто Мирона-то этого научил обниматься? С его-то зубами?

Он взял из кучки Мирона череп, повертел его, разглядывая.

Раньше ему казалось, что череп — совсем как настоящий, а теперь… Вроде бы и кости иначе блестели, и на вес… Гипс?

— Лиза, на, подержи. Надо привыкнуть. Ты три верёвки уже связала.

Он сунул девочке череп, улыбнулся, увидев гримасу отвращения, пошутил:

— Мерзость, да? Не боись — гипс!

Лиза кивнула, морщась, взяла череп, брезгливо растопырив пальцы.

— Тебе главное кидать кучно, примерно в голову. Отвлечь. Шары им засыпать обломками черепушек, понимаешь? Дезориентировать. Просто кидай быстро и в голову. Когда я свалю первого, Илья и Мирон ухватят за ногу второго и не дадут ему меня прибить. А я забегу сзади и…

— И?.. — спросил Мирон, пристраиваясь рядом с Лизой.

Вот же мышь серая!

— И тогда хана им! — подытожил Вадим. — И мы узнаем, что это даёт — выход на волю, или переход на следующий уровень.

— А если — на уровень? — спросила Лиза, вздрагивая лопатками.

— Значит, что-то должно измениться и в игре. Хотя бы — еда и вода. Зачем-то же нас тут заперли? Значит, и еду должны дать. Хотя бы.

Мирон покачал головой:

— Я вот всё думаю: ну как так вышло, что нас никто не ищет? Наверное, вот чего, пацаны… — Он осёкся, глянул на Лизу. — Наверное, мы здесь всё-таки не настоящие. Шестой час — а нас нет. Родители уже с работы пришли, все телефоны оборвали. В центре этом паскудном — уже менты с собаками. Нас бы уже нашли. Нас или убили, или сняли с нас копии. Но как? Мы же не ложились ни в какие тренажёры?

— А если усыпили — и в капсулу? — перебил Илья. — Ну это… в игровую, как в кино?

— Тогда нас уже нашли бы в центре. В капсуле этой. Собаки же. Все эти фальшивые двери, может, и работают, но только не для собак.

— А порошок специальный, чтобы запах отбить? — Оказывается, Илья был упорный, если что втемяшилось.

— И чё? — фыркнул Мирон. — Есть куча людей, которые видели, что мы входили в центр и не выходили. Есть мама Лизы, в конце концов. Значит, или мы вышли… Да без «или»! Мы вышли оттуда! И мы уже дома!

— А… Э-э… — сказал Илья.

— Записали сознание? — Вадим поморщился. — На жёсткий диск? И будут гонять вот так, по кругу? Зачем?

— Изучают что-то. Игру новую пишут, к примеру. И тестируют на нас. Может, это вообще массово уже. Выбирают маленький городок, записывают сознания. Тестируют. Никто и не узнает про нас. Нас нет.

— Ну ладно, допустим. — Вадим кивнул. — А потом куда наши сознания?

— Не знаю. — Мирон брякнул цепью. — Уснём тут, и всё. И не проснёмся больше.

Вадим ощутил тяжесть под диафрагмой. Он знал, что там именно диафрагма, потому что ходил до седьмого класса в музыкалку.

Но диафрагма же не болит? А что там ещё? Желудок?

— Но есть-то почему хочется? — спросил он. — И пить?