Геннадий Тарасов - Седьмой принцип

Окно, возле которого он устроился, было высоченным, от потолка оно спускалось почти до самого пола, от которого его отделял лишь невысокий, но широкий подоконник, куда так удобно было ставить сумки и портфели. Лис только увидел его и сразу вспомнил, как это было когда-то.

Кафетерий приподнимался над плоскостью улицы, словно подиум, он парил над ней, как утес над гладью асфальта, поэтому из окна на уличную стремнину открывался отличный вид. Движение, несмотря на вечер, оставалось все еще интенсивным, и машины сновали туда-сюда. Трамвайчики, вызывая легкую дрожь поверхности под ногами, прокатывались по рельсам мимо почтамта на противоположной стороне и спускались вниз, к мосту, который плыл над темной рекой, точно освещенный фонарями остров. Или паром на другой берег и в другую жизнь. Вечер за окном сгущался прямо на глазах, загустевал, неотвратимо превращаясь в отрезанную от тепла кафешки толстым стеклом иную реальность. Которая, хоть и приукрашена воображением, на самом деле реальность та же самая, в которой пребывают Марина и Толян с его петасом и все его личные проблемы, никуда не исчезнувшие, и куда, как ни оттягивай тот момент, все же придется вернуться. Но пока еще есть время, и идти все равно некуда, и потому можно поддержать в себе ощущение беспечности и насладиться им. Хоть чуть-чуть. Пока еще можно.

Он увидел ее в тот миг, когда отвернулся от окна, чтобы отхлебнуть остывшего уже кофе. Так и замер, с чашкой, прижатой к губам, так и смотрел исподлобья. И сразу узнал ее, боль и радость своего детства.

– Юлька! Привет!

Подошедшая к столику дама остановилась от неожиданности, с чашкой в руках, и посмотрела на Лиса удивленно, чтобы не сказать оторопело.

Дама была одета чрезвычайно элегантно, бросалась в глаза ее ухоженность. Светлые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб и лицо с несколько крупными чертами. Волосы… Они хоть и выбелены, но их изначальная рыжина никуда не делась, она будет пробиваться, наверное, сквозь любую краску.

– Я вам не Юлька, – осадила его порыв дама хорошо поставленным низким, с хрипотцой, голосом. Профессиональным, как отметил Лис про себя, голосом.

Возникла неловкая пауза. «Не может быть, чтобы обознался, – крутилось в голове Вени. – Это она, она…»

И когда пауза уже готова была перерасти во что-то большее, иное, во взрыв, всплеск, пропасть, в резкое действие, лицо дамы озарилось улыбкой – будто включили фонарик.

– Расслабься, Лисик, – сказала она. – Разумеется, я тебя узнала. Хоть и не сразу. Ты изменился.

– Прикалываешься? – спросил Веня, чувствуя, как в груди зашевелилось что-то странно приятное, то холодное, то теплое. Лисик… Никто другой так его не называл, никогда. Он не подал виду, что взволнован. Захлестывают воспоминания, ага. С чего это он стал таким сентиментальным?

– Немного. От неожиданности. Не ожидала встретить здесь знакомого, да и Юлькой меня давно уже никто не называл. Юлия Степановна в основном.

– Я тоже не буду.

– Да нет, пожалуйста. В неофициальной же обстановке. На самом деле я рада тебя видеть. Сто лет прошло.

Он разглядывал ее, пока она устраивалась за столом со своим кофе, и узнавал в ее лице все те же, что и в детстве, черты. Упрямый подбородок, характерно вздернутый нос. Однако ему показалось, что в глазах ее, в самых уголках, затаилась неуверенность или еще что-то такое…

– Что? – спросила Юлия, перехватив его взгляд.

– Ничего. – Он покачал головой, опустив глаза. – Хорошо выглядишь.

– Не сочиняй, – сказала она. – Измотана, замотана. Устала, как… Как не знаю кто.

– Тем не менее, – возразил Лис. – Где работаешь?

– В администрации. Завотделом спорта, туризма и чего-то там еще…

– Ух ты! – Лис вскинул удивленные глаза на собеседницу. Но тут же вспомнил: – Ах да! Ведь ты и занималась спортом. Прыжки в воду? Мастер спорта, чемпионка, член сборной, лауреат. Да-да, помню.

– Все в прошлом. Но ты откуда это все знаешь? – настал черед удивиться Юлии.

– Как же, – Лис отхлебнул кофе, – я наблюдал за тобой. Следил за успехами, пока это было возможно. Гордился ими, да.

– Правда? Чего это вдруг?

– Юля, не притворяйся. Ты же знаешь, что в детстве мы все были в тебя влюблены. Ты была нашим светочем и идеалом, мы следовали за тобой, куда бы ты ни вела.

– Как жаль, – сказала женщина с горечью, – как жаль, что это время прошло безвозвратно и никто больше не следует за мной.

– Но у тебя же все хорошо?

– Да, хорошо. У меня все хорошо.

Почему-то он ей не поверил.

– Ты как здесь оказалась? – спросил Лис.

– А знаешь, я бываю здесь довольно часто. Мне хорошо тут, словно я дома. А ты?

– Я случайно. Оказался неподалеку и не смог не зайти. Здесь ничего не изменилось, все как в школьные времена.

– Точно! – согласилась с ним Юлия. – Что меня и привлекает. Ты чем занимаешься? По жизни?

– Работаю руками. Я реставратор. Реставрирую мебель.

– Замечательно как! Всегда завидовала тем, кто может что-то делать своими руками. А где? В смысле в какой мастерской? Я немного наслышана…

– Временно нигде. – Лис почувствовал стыд и горечь одновременно.

– Что так? – продолжала докапываться Юлька.

Лис пожал плечами.

– Я могу помочь?

– Нет, вряд ли. Я сам справлюсь.

Веня покачал головой и, уходя от дальнейших расспросов, отвернулся к окну.

Там, на улице, прижавшись носом к стеклу, стояла давешняя парочка, та, со сгоревшей дачи. Персонажи были столь замечательные, что не узнать их было невозможно. При этом парень смотрел куда-то мимо его плеча, видимо на Юлию, девица же разглядывала в упор его самого. Насмотревшись, она сложила пальцы правой руки знакомым Лису образом и, собрав пухлые губки бантиком, что-то беззвучно произнесла. «Пуф!» – озвучил за нее Лис. Вероятность того, что они нашли его здесь случайно, невелика. Значит, что? Его пасут? Он под колпаком? Похоже, так и есть.

– Ай би бэк, – припомнил он слова девицы.

– Что ты сказал? – не поняла его Юлия.

– Так, ерунда одна, – отмахнулся он. – Подожди меня, я быстро.

Он купил без очереди, извинившись, две пиццы с грибами и вышел с ними на улицу. Парочка, явно поджидая его, находилась еще там, перед окном. Подойдя к ним, Лис протянул еду девице.

– На принципах взаимообразности, – сказал ей он.

– В каком смысле? – полюбопытствовала девица.

– Хотелось бы с вами больше не встречаться. Хоть какое-то время.

– Мы судьбой не управляем, – ответствовала девица, – она руководит нами. Но мы сделаем что возможно.

При виде пищи ее спутник оживился значительно больше.

– Премного! – обрадовался он, выдвинувшись вперед и перехватив пиццу из рук Лиса. Отделив половину, он отдал ее спутнице, второй отсалютовал Лису. – Береги себя, парень, ты нам еще понадобишься.