Эйлин О'Коннор - Вы признаны опасными [сборник litres]
- Название:Вы признаны опасными [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-118503-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эйлин О'Коннор - Вы признаны опасными [сборник litres] краткое содержание
Это сборник удивительных, искрометных, лирических, мистических, трогательных, а главное – во всех смыслах фантастических рассказов Елены Михалковой. Сборник, читая который невозможно остаться равнодушным.
Вы признаны опасными [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Вы не должны идти в розовые болота, – сказал он, не поднимая взгляда. – Мы никогда не будим этого бога.

И вдруг заговорил очень быстро, умоляющим тоном. Ореховые глаза блестели, бивни раскачивались в ушах, маленькие руки, сложенные лодочкой, порхали перед его лицом. Казалось, он вошел в какой-то транс и пытался увести за собой и нас. Я улавливал из его бормотания, что никакой зеленой смеси в храме нет, что это колдовство, которое исчерпало силу и больше никогда не повторится, что храм пуст с того дня, как возник, что бог станет судить всякого, кто явится к нему…
Но с капитаном такие шутки не проходят.
– Милтон, скажите, чтоб убирался ко всем чертям.
Жрец понял и без моего перевода. Он попятился и вдруг остановился, сказав по-английски с ужасающим акцентом:
– Вы превратитесь в байдо-шини.
– Что?
– Байдо-шини, – твердо повторил он. От убежденности в его голосе мне на миг стало не по себе. – Тот, кого судит бог, перестает быть собой.
– То есть вы измажете нас своей вонючей дрянью и у нас помутится в мозгах? – усмехнулся я.
Но этот гладкий чурбан медленно покачал головой.
– Нет. Великий Бай-Шин всегда оставляет выбор.
Он наклонился вперед, и серьги в его ушах закачались утвердительно: всег-да, всег-да, всег-да.
Капитан снизошел до улыбки.
– Чтобы я по собственной воле перешел на сторону дикарей! Капрал, вы слышали?
Я рассмеялся – искренне и от души. Капитан из тех людей, чья сторона предопределена с рождения.
Меня не оставляло ощущение, что жрец смотрит на нас с затаенной жалостью. Но ведь это он пришел к нам с мольбой, а не мы к нему.
– Вы думаете, ваши боги будут вас защищать, – напоследок сказал он на своем чудовищном английском. – Но это люди защищают богов. Мы защищаем своих. Пока это так, они улыбаются нам.
И тут он сам улыбнулся. Зрелище было жутковатое: словно тыкву рассекли топором. Потом эта щель, которую он считал своим ртом, опять сомкнулась, и жрец исчез.
Мы выступили на следующее утро. Не стану описывать наш поход. Скажу лишь, что лучше бы мы послушались эту рогатую обезьяну. Иногда мне казалось, будто мы попали в чей-то кошмар и он все снится и снится какому-то помешанному, а мы все барахтаемся и барахтаемся в нем, точно мошки в прокисшей браге.
Поначалу мы ждали нападения местных. Я не верил, что племя откажется от затеи остановить нас на пути к храму. Однако день шел за днем, а воинов не было и следа.
К концу пути каждый из нас точно знал, отчего они не удосужились напасть. Потому что джунгли и болото убивали нас вернее.
Мне никогда не забыть наш путь. Ветви погибающих деревьев, грязные и вонючие, как лохмотья нищих. Сонная вода, мутная, точно глаза помешанной, с безумием в глубине черных зрачков. Когда лес закончился, перед нами растеклось болото. День, второй, третий… Мы шли и шли, но оно как будто двигалось вместе с нами. По вечерам мы находили местечко посуше, развешивали одежду на сучьях, тощих и пятнистых, как старческие руки. Все было мертво вокруг – и все полно жизни, странной жизни, неведомой нам. По ночам доносились крики лягушек. Во всяком случае, когда рядовой Эштон попытался сбежать, я убедил его, что это лягушки, и с тех пор мы твердо стояли на этой версии.
Иногда в мои мысли приходила Иветт. Тогда я против воли начинал думать о ее коже, нежной и сияющей, как изнанка раковины. О ее голубых глазах. О ее платьях, ее комнате, о стрельчатых окнах ее дома, об одиноком вязе в поле, где мы встречались посреди цветущей люцерны… О запахе ее прекрасных волос.
Следующий день вываливал себя как прогорклую кашу на тарелку, и от непрошеных воспоминаний не оставалось ничего, кроме ускользающего солнечного пятна на внутренней стороне века.
Две вещи ценил я всегда: твердость духа и верность слову. Если спросить солдат, кого они уважают, мое имя прозвучит сразу за капитанским. Нам был отдан приказ идти к храму – и я шел: вот и вся история. Жизнь проще, чем пытаются показать ее сочинители. Порой на ум мне приходили слова жреца. «Вы станете байдо-шини!» Я оглядывался на своих товарищей и видел хмурые исцарапанные рожи. В приличном обществе нас бы на порог не пустили. Но я видел честь, бесстрашие, готовность умереть за великую страну; видел волю и праведную ненависть. В такие мгновения я отчетливо понимал, что никакая сила не сделает из меня байдо-шини, и дух мой ликовал. Мы ощущали себя острием империи, наконечником копья прогресса, брошенного в дремучие заросли невежества. Чудовище таилось в тех зарослях. Чудовищу надлежало быть мертву.
На исходе двадцатого дня пути вода вокруг нас начала вскипать редкими пузырями. Много сюрпризов преподносило нам болото, но такого мы еще не видели. Отряд замер.
– Уж не собираются ли нас сварить как раков, – шепотом пробормотал я. Кое-кто из солдат нервно засмеялся.
Сперва пузыри были мелкими. Мы шли, а они негромко потрескивали вокруг. Но очень скоро каждый из них вырос с голову младенца. Грязевая пленка натягивалась, натягивалась – и наконец взрывалась, словно бы с натугой. Болото тяжело ахало, затихало, а потом все начиналось заново.
Капитан велел ускорить шаг, но мы все равно не успели. Пузыри все увеличивались и увеличивались в размерах, и когда они стали в половину человеческого роста, я увидел его.
Воина, стоящего внутри пузыря с занесенным копьем.
Я выстрелил прежде, чем кто-то успел сообразить, что происходит. Пузырь лопнул, птицы-падальщики взлетели с деревьев, оглашая небо тревожными воплями. А на месте воина осталась одна пустота.
И тотчас поверхность болота вспучилась и вытолкнула из своего чрева десятки пузырей. В каждом стоял байдо-шини. Они молча смотрели с непроницаемыми лицами.
– Не стрелять! – рявкнул капитан.
Он вглядывался в ближайшего байдо-шини, прищурившись. Я присмотрелся и узнал того, кто умер последним под пытками.
Мы стояли, окруженные мертвецами.
– Как они это делают? – прошептал кто-то.
– Призраки! – сипло отвечали ему.
Черт возьми, я не был уверен, что ответивший прав. Воины выглядели зримо, и чем больше раздувался пузырь, тем сильнее они напитывались жизнью. Я бы не удивился, если бы кто-то из них прорвал рукой пленку и выбрался наружу живой и невредимый.
– Что, если они вылупятся?..
– Не вылупятся, – хладнокровно возразил капитан. – Стреляйте.
Чпок! Чпок! Чпок! Пузыри взрывались на наших глазах, оставляя за собой лишь брызги и гладкие кратеры на поверхности болота. Никаких воинов в них не было.
Следующие четыре дня дались нам тяжелее, чем предыдущие двадцать. Мы входили в туман, расплывавшийся перед нами уродливыми гримасами, мы отстреливались от макак с обезумевшими красными глазами, блуждали по тропе, свивавшейся в кольцо. Хохот и плач сопровождали нас. Мы полагали, что привыкли к диким воплям неизвестных тварей.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: