Райан Гродин - Город-крепость [litres]

Глаза горят. Чернее ночи, темнее кромешной темноты. Я смотрю в них и понимаю, что она решила всё уже давным-давно. Когда Синь кричала, билась в чужой хватке, когда игра впрыскивала яд в её вены.

Но я продолжаю смотреть, стараясь не потеряться в бездонном отчаянии этих глаз:

– Тогда мы сделаем это без тебя.

– Нет. – Она кидается вперёд, сжимает дверную ручку. – Не сделаете.

Пропасть в моей груди растёт, растягивается, охватывая всё вокруг. Я думала, что в худшем случае Инь Ю откажется. Но сейчас я смотрю, как длинные белые пальцы отпирают засов, тянут всё дальше, и понимаю, что она способна поступить гораздо, гораздо хуже.

– Не надо, Инь Ю.

Все возможности ускользают вместе с засовом. А она продолжает тянуть.

– Я не могу позволить, чтобы это случилось снова. Не дам тебе уничтожить нас! Уничтожить их! – Инь Ю смотрит на Нуо и Вэнь Кей. – Когда-нибудь вы поймёте: я поступаю так, чтобы защитить нас. – Она снова поворачивается ко мне. – Спасенья нет, Мэй Йи. Хозяин всё узнает. Его не обмануть. Он выяснит, что случилось, и всех нас, каждую посадит на иглу. А может, даже убьёт.

Она продолжает отодвигать щеколду. Тянет, тянет, тянет. А меня охватывает отчаяние, вздымается фонтаном, как вязкая чёрная нефть. Заполняет каждую клеточку. Каждую вену.

Я никогда раньше не дралась. Так, как Синь или моя младшая сестра. Кидаясь с кулаками, зубами, ногтями. Но внутри что-то щёлкает, бросает вперёд. И вот я у двери, врезаюсь плечом в дерево, так сильно вжимаю бедром запястье Инь Ю в дверную ручку, что слышу хруст.

Сперва она удивляется. Потом пытается оттолкнуться. Свободная рука взмывает в воздух, целя мне в лицо. Чувствую, как острые ногти прочерчивают дорожки по моему лицу. Отстраняюсь и опять подаюсь вперёд, со всей силы ударяя Инь Ю о стену. Её крошечное истощённое тельце не сравнится с силой, проснувшейся во мне.

– Нет. – Я крепко прижимаю её к стене. – Нет, нет, нет, нет.

Больше я ничего не могу сказать. Лишь это слово. Но повторяя его, я вижу свои шансы, вижу жизнь снаружи, сестру и её звёзды, Дэя и море… вижу, как всё это рушится. Исчезает в черноте глаз Инь Ю.

– И что ты сделаешь? Убьёшь меня? – Вопросы звучат спокойно и отстранённо. Именно так Инь Ю всегда позволяет жизни нести себя. – Я выживаю . Это всё, на что ты способна здесь, Мэй Йи! Не поднимай головы и следуй правилам! Выживай!

Я продолжаю удерживать её. Каждая клеточка тела напряжена и дрожит. Инь Ю права. Мне её не остановить, не вызвав подозрения Лонгвея и Мамы-сан. Не вовлекая во всё это Вэнь Кей и Нуо.

Я не смогу держать её здесь вечно.

– Мы можем выбраться отсюда, – выдавливаю я. – Можем вернуться домой. Увидеть море.

Подруга смотрит так, словно я говорю на другом языке, рассказываю небылицы, которые она никогда не поймёт.

Оглядываюсь на Нуо и Вэнь Кей… и отступаю.

Инь Ю отходит. Дверь отпирается и распахивается. Подруга выскальзывает в коридор – вспышка алого, поглощённая тьмой.

– Мэй Йи…

Такое ощущение, словно голова больше мне не принадлежит. Её тянет вниз, к ковру. Замечаю Нуо, во все глаза смотрящую на меня. Сидящая рядом с ней Вэнь Кей вся дрожит.

– Уходите, – советую я. – Пока они не пришли.

– Это неправильно. Она не может так поступить. – Это говорит Вэнь Кей, по голосу я понимаю, что трясёт её не от страха, а от злости.

Падаю на кровать, колени подгибаются.

– Инь Ю поступает так, как считает правильным. Она пытается защитить вас.

Девочки смотрят на меня. Нуо опять принимается барабанить пальцами. Вэнь Кей быстро дышит; грудь вздымается и опадает.

– Уходите, – повторяю я. – Пожалуйста.

– Но что насчёт парня? – настаивает Вэнь Кей.

– Уже неважно. Всё кончено.

Нуо качает головой. Сначала я думаю, что она просто не согласна, но потом вижу повлажневшие глаза. Подруга подаётся вперёд, обвивает руками мои плечи. Волосы её пахнут корицей и гвоздикой.

Мы ничего не говорим. На слова нет времени. Я обнимаю Вэнь Кей, а потом девочки исчезают. Улетают, словно семена на ветру.

В памяти вспыхивает лицо Дэя – светящееся и сильное. Думаю о том, как он вернётся, как будет ждать, ничего не зная. Я подвела его.

Конечно же, наутилус по-прежнему здесь. Нетронутый огромными переменами в моём закрытом мире. Неприкосновенный за решёткой и стеклом.

Я кидаю взгляд через плечо на комнату, полную прекрасных, бесполезных, умирающих вещей. Ищу что-нибудь достаточно прочное, чтобы разбить стекло. На туалетном столике лежит нефритовая шпилька, второй подарок посла. Я подношу её к решётке, острый кончик легко проскальзывает между прутьями.

Я должна предупредить Дэя. Должна хотя бы коснуться.

Пальцы сжимаются вокруг шпильки, ударяя ей по окну. Но один короткий оглушающий миг раздаётся песнь стекла. Осколки разлетаются, кружа и сверкая, как драгоценные камни. Несколько даже падает мне на кровать.

А потом приходит холод. Он пробирается в дыру, и я понимаю, как тепло было в комнате. Зима проникает под кожу, заражает ощущением свободы и свежести.

Пальцы проскальзывают за решётку, минуя яростно оскаленные стёкла. Тянутся вперёд, к ракушке, и на секунду я дотрагиваюсь до наутилуса, ощущаю его гладкое прикосновение к коже, вновь и вновь слышу обещания Дэя:

Я могу вытащить тебя отсюда.

Я тоже хочу, чтобы ты его увидела.

Я вернусь за тобой. Несмотря ни на что.

А потом ракушка покачивается на краю откоса и падает, исчезая с моих глаз. Потерянная и забытая.

Оказывается, в палец впивается стекло. Я даже этого не замечаю. Но когда пытаюсь заткнуть дыру одним из шёлковых платьев, палец уже весь в крови. Занавеска опадает в последний раз.

Я сижу на краю кровати, зажимаю порез и жду, когда ко мне придут.

Есть моменты, которых ты ждёшь. А есть моменты, ради которых приходится ждать . К которым ты готовишься каждый миг. Точки отсчёта, которые всё переворачивают. Толкают тебя в абсолютно другом направлении.

Мы с Дэем стоим у входа в подворотню. Дыхание у меня рваное, а нескончаемая боль прожигает дыру в боку. Но я не обращаю на это внимание. Смотрю вниз, на реку мусора. Считаю шаги, оставшиеся до сестры.

Руки и ноги дрожат от переполняющих меня эмоций. Дэй показывает путь, я следую за ним, балансируя одной рукой, чтобы не упасть на скользких камнях. Хорошо, что Дэй идёт впереди. Не хочу, чтобы он видел, как мне сложно держаться.

В паре футов от окна Дэй останавливается. Застывает, как камень. Моя нога приземляется на бутылку из-под газировки, звучно её сминая. Дэй резко оглядывается. Миндалевидные глаза сужаются, когда он подносит палец к губам.

Сердце моё ускоряет бег: от рыси к галопу. Что-то не так.

Мы стоим неподвижно. Прислушиваемся, прячась в тени. Я ничего не слышу. Дэй делает ещё несколько шагов вперёд, легко, словно кот, переступает среди мусора. Свет из окна падает ему на лицо, окрашивает нереальным алым цветом. Дэй пялится на разбитое стекло так, словно увидел призрака. Он опускается на корточки, ныряет рукой в ворох мятых обёрток и крышек из-под бутылок и достаёт что-то прочное и закрученное. Ракушку.