Леонид Сидоров - Проводник

Отложив журнал, Макс машинально поправил непривычно лёгкие затемнённые очки и нетерпеливо поглядел на часы.

Ну и где это зеленоглазое такси, тьфу, извозчик? До полудня ровно пять минут. Остаётся надеяться на пунктуальность господина Красовского. Хотя, чего понапрасну нервничать, всё равно будет как штык, сто процентов. Судя по оперативности ответа на записку, Филимон Архипович со своим предположением попал в самое яблочко. Управляющий явно имеет чисто материальный интерес. Доктор, конечно, поворчал, но в итоге разрешил прогулку. Ха, ещё бы! Всё-таки вместо сгоряча обещанных двух дней целую неделю честно в постели провалялся. Как выяснилось, вначале зря храбрился. Сотрясение оказалось штукой коварной. Едва на третий день отлучился на пару часов за очками, знатно штормило и тошнило весь вечер. Доктор потом ещё весь день так ехидно о самочувствии справлялся. Дескать, а я ведь тебя предупреждал, голубчик. Не дёргайся. Так и пришлось смириться и залечь. Всякие горькие микстуры и пилюли принимал с чисто ангельским смирением. Бр-р, гадость какая… В общем, такого паиньку просто не могли не отпустить погулять. Хотя, по большому счёту, понемногу проветриться уже надо. Предложение Красовского пришлось как нельзя кстати. Что-то вроде предварительного испытания. На пароходах в открытом море не плавал ни разу. Кто его знает, как поведёт себя организм. Коварную морскую болезнь ещё никто не отменял. Может после первых же пяти минут на палубе придётся навсегда забыть о пароходах и добираться до Парижа сушей, как и все нормальные люди. А что делать? Да далеко, да муторно, но потихоньку доехать можно. В конце концов, не лежать же целый месяц зелёным в каюте над тазиком. Только завтраки портить…

Ровно за минуту до полудня у ворот остановилась богато украшенная закрытая пролётка.

Макс поднялся и усмехнулся.

— Надо же, почти секунда в секунду…

Господин Красовский, кто бы он ни был, только что заработал десяток очков за пунктуальность.

Важный усатый кучер в зелёной ливрее предупредительно открыл дверцу и почтительно осведомился:

— Господин Росинский, не так ли?

— Да, я.

— Соблаговолите, пожалуйста, войти, вас ждут.

Не заставляя себя долго упрашивать, Макс плюхнулся на сиденье и блаженно откинулся на мягкую спинку.

Да-с, очень даже неплохо, господин Красовский. Так и быть. За колоритного кучера и комфорт ещё двадцатку.

Чуть качнувшись на солидных рессорах, пролётка медленно тронулась. За окошком неспешно потянулись узкие улочки.

Минут через пятнадцать показалась безбрежная бирюзовая гладь. Распугивая недовольно кричащих чаек, пролётка остановилась у небольшого пирса. На волнах лениво пыхал дымком небольшой чёрно-белый катерок с горделивой надписью «Тавридия».

— Прошу вас, сударь, — открыл дверцу кучер.

— Благодарю, голубчик.

Макс спустился по удобным ступенькам и, щурясь от яркого солнца, машинально растёр виски.

Огромная, величавая масса воды вызвала самый настоящий благоговейный трепет. Какое-то щемящее чувство. Ведь когда-то давным-давно уже видел нечто подобное. Колючая галька под ногами, солёные брызги, крики чаек. Только вот где и когда… Что-то напрочь забытое из собственной памяти. И Алекс тоже почему-то никак не пробьётся. Как будто блокировка. Нет, похоже, в Центре что-то явно пошло не так. Уже неделя без связи. Эх, кругом одни проблемы. Как бы ни пришлось остаться Дмитрием до конца жизни…

Завидев прибывших, по трапу катера быстро спустился высокий господин в белоснежном костюме. Придерживая от ветра широкополую шляпу, упругой поступью направился навстречу.

— Здравствуйте, Дмитрий Михайлович! — приподняв шляпу, широко улыбнулся. — Добро пожаловать! Раз вас видеть в добром здравии. Вы уж простите великодушно, что я вот так запросто, не будучи представленным…

— Здравствуйте-здравствуйте, Семён Аристархович, — улыбнулся Макс.

Благожелательный и открытый взгляд сразу внушил безотчётную приязнь.

— Признаться, мне и самому больше по душе беседа без всяких лишних экивоков и церемоний. Скажу честно, я был немало заинтригован вашим предложением, поэтому счёл нужным предварительно навести некоторые справки. Если мои предположения верны, в данный момент вас чрезвычайно интересует столь специфическая и древняя отрасль, как шелководство.

— Браво, Дмитрий Михайлович! — восхитился собеседник. — Я вижу в вас недюжинную деловую хватку. Теперь понимаю, почему столь ответственное поручение министра доверено именно вам.

— Как, вам и это известно?

— Безусловно, Дмитрий Михайлович, безусловно, — простодушно улыбнулся Семён Аристархович. — Это лишь малая часть моей работы. Простите великодушно, но мы ведь тоже предварительно ознакомились с вашей деятельностью в южных губерниях, и должен признаться, отзывы самые лестные… Ба! Да что же мы всё стоим? Пардон. Прошу вас, — приглашающе повёл рукой к трапу и посторонился. — Продолжим нашу беседу в более уютной обстановке.

— Благодарю вас.

Макс ухватился за начищенный до блеска бронзовый поручень и легко поднялся по трапу. На носу под широким тенистым тентом виднелся ажурный венский столик на изящных тоненьких ножках.

Официант в белоснежном фраке предупредительно отодвинул стул.

— Прошу вас, господин.

Макс уселся, с удовольствием вытянув ноги.

Семён Аристархович уселся напротив и небрежно махнул перчаткой капитану:

— Голубчик, трогай помалу.

Катер запыхтел, набирая ход, и медленно двинулся вдоль побережья.

— Ну-с, Дмитрий Михайлович, какое вино вы предпочитаете в это время дня? — заинтересовано глянул управляющий.

— Благодарю вас, Семён Аристархович, но, пожалуй, сегодня воздержусь. Разве что холодненькой зельтерской с вишнёвым сиропом…

Выразительно выгнув бровь, Семён Аристархович повернулся к официанту.

— А мне, пожалуй, бокальчик хереса.

— Сию минуту сделаем-с, — вытянулся слуга. — Когда прикажете подавать жаркое?

— Через десять минут.

— Слушаюсь…

Дождавшись, когда официант расставит напитки и удалится, Семён Аристархович приветственно поднял бокал на тонкой ножке.

— Прозит!

— Прозит, — поднял бокал Макс.

Немного пригубив, некоторое время помолчали, рассеяно поглядывая на далёкий берег.

— Так значит, Дмитрий Михайлович, Марсель, Париж? — нарушил молчание управляющий.

— Совершенно верно. Командирован в Парижскую академию наук.

— Вот даже как? Тогда я начинаю верить в успех вашего начинания. Насколько мне известно, сейчас нашей общей бедой там озадачился сам господин Пастер. Пожалуй, он наша последняя надежда.

— Признаться, я просто потрясён вашей осведомлённостью, — улыбнулся Макс. — Именно к нему у меня имеется рекомендательное письмо от самого министра. А что, состояние дел действительно так плачевно?