Марина Дяченко - Солнечный круг [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Я заметил.

– Ты с самого начала знал, что на складе могут быть батареи?

– Видишь ли, – он вытер с губ остатки протеинового коктейля, – воздушный парк на Резерве не комплектовался «Морфо». Их завезли всего несколько штук, перед самым закрытием проекта. Вероятность обнаружить на складе совместимые батареи была… мягко говоря, невысока. Но я все равно решил проверить.

– А ты везучий, – сказала она после долгой паузы. – Я бы взяла тебя своим заместителем.

– Мы не сработались бы. Ты слишком любишь простые решения.

– Вранье, – она почти обиделась.

– Что бы ты сделала, если бы в операции, которую ты спланировала, погиб почти весь личный состав? А ты оказалась единственным выжившим офицером?

– Застрелилась бы, – сказала она, не задумываясь.

– Вот, – он кивнул. – В этом разница между нами.

– Я знаю, что такое воинская честь!

– Честь – приносить пользу своей армии. Поэтому я отслужил в штрафном батальоне, черпал дерьмо, придерживал выпадающие кишки, выжил, вернул себе звание и уже потом подготовил десятки удачных операций. Тысячи овец, обученных, мотивированных, пополнили списки безвозвратных потерь. И тебя в конце концов я все-таки поймал.

Его слова неожиданно ранили ее. Кофе показался горьким. Разглагольствования гиен она всегда пропускала мимо ушей, но статус этого человека был теперь для нее не ясен: до какой степени он враг ей? И если отчасти не враг, то кто?

– Еще кто кого поймал, – сказала она сквозь зубы. – Я не в проигрыше. Из-за меня ты навечно заперт на Резерве и никогда больше не принесешь пользы своей армии.

– Я уже говорил, что мной бесполезно манипулировать? – Он ласково улыбался, и Кайра обозлилась:

– Ты забыл, как опустил флаер и спас меня? И кто после этого не поддается на манипуляции?

– Ты мой ресурс, – он хитро прищурился, повторяя ее слова. – Я сохранил тебя для дальнейшей эксплуатации.

Из-за горизонта показалось солнце. Пустыня внизу на мгновение ожила: по ней заструились тени. Как будто в этот час, сразу же после рассвета, снова явился призрак и рек, и гор, дорог и городов.

– Ладно, без манипуляций, – сказала Кайра. – Ты знаешь, как нам выбраться с Резерва?

Он перестал улыбаться и очень долго молчал. Кайра ждала, затаив дыхание.

– Не хочу обманывать, – сказал он наконец. – Слишком много факторов. Найдутся ли в бункере актуальные карты. Смогу ли я проложить маршрут. В каком состоянии другие базы.

– Мы все равно не сможем пересечь океан!

– А нам не надо. В центре материка есть база со стабильным телепортом.

– И если мы до него доберемся… – Кайра вцепилась в подлокотники.

– Мы вернемся домой.

Теплый поток из сушилки касался волос; высыхая, они завивались кудряшками. Кайра стояла перед зеркалом в санитарном отсеке и разглядывала себя с некоторой опаской.

Синяки на запястьях и щиколотках. Синяки на плечах. Торчащие ребра, ввалившиеся глаза, мурашки на бледной коже. Ничего, бывало и хуже; собрав волосы под чистую бандану, она влезла в теплую после сушилки одежду.

После того как удалось починить заправочные терминалы, можно было некоторое время не экономить энергию. Это значило – горячие обеды и ужины, климат-контроль в салоне, санитарный отсек с полными баками чистой воды и сушилкой. Они могли бы ночевать в бункере, но оказалось, что флаер нельзя оставлять чистильщикам ни на одну ночь.

– Выжрут органические элементы, – сказал Из-Лета. – Если хочешь, я могу поднять флаер, а ты спи в жилом отсеке, там удобнее.

Ночевка в бункере, едва не ставшем ей пожизненной тюрьмой, не соответствовала представлениям Кайры об удобстве.

– Скажи, почему не предусмотрен ангар для флаера – защищенный?

– Потому что на Резерве использовалась бронированная техника. Если бы на «Морфо» стояла броня, мы могли бы ночевать в пустыне.

– Ничего себе, – сказала Кайра. – В следующий раз, как сюда соберешься, позаботься о броне, ладно?

Он криво ухмыльнулся, оценив ее юмор. В последнее время он пребывал в мрачном настроении: в бункере не удалось разжиться информацией. Данные в системе были повреждены либо уничтожены, а это значило, что карты у них как не было, так и нет.

…Кайра вышла из санитарного отсека. Маркус Из-Лета сидел в пилотском кресле, на оперативном мониторе перед ним висела схема, нарисованная по памяти: круги и точки на месте бункеров. Стрелки между ними. Грубый, приблизительный рисунок, от которого зависит их жизнь. Маркус Из-Лета смотрел на карту, будто ожидая, что под его взглядом она оживет.

– Скажи, – Кайра остановилась за спинкой пилотского кресла, – по какому принципу размещались бункеры? Не случайным же образом, не бросили на карту пригоршню монет, и там, где они упали, зарыли в песок кучу денег, – ведь не так?

– А какая разница? – сказал он сквозь зубы.

– Я хочу посмотреть раскоп.

– Что?!

То, что бункеры географически привязаны к раскопам, она поняла давно – просто раньше не было ни времени, ни сил это обсуждать. А раскопы привязаны к бывшим городам, научным центрам, военным базам, – тому, что от них осталось.

Кайра думала, что Маркус Из-Лета захочет остановить ее. Но он не стал даже спорить, только задумался на секунду.

– А что ты хочешь увидеть?

– Как жили те люди.

– Я думаю, они жили так же, как мы, – сказал он. – Но если хочешь, давай посмотрим.

Они вошли в бункер, миновали складскую зону, жилую зону, рабочую зону – и оказались на лифтовой площадке. Три огромных лифта стояли, открыв двери, приглашая.

– Я подожду здесь, – сказал Из-Лета.

– Клаустрофобия?

– Если ты застрянешь в лифтовой шахте, я хотя бы попробую тебя вытащить. Если мы застрянем оба… позор. Премия за самую глупую смерть.

Кайра остановилась перед открытой дверью. Лифты простояли, обесточенные, пять лет. У бункера большой запас прочности, но терминалы-то не работали…

– Как выглядит этот раскоп?

– Сеть многоярусных ходов. Мельчайшая взвесь в воздухе, нужны респираторы. Когда говорят – сотру в порошок, вот это и имеют в виду: те города стерты в порошок. В пыль. Когда удавалось найти целую пуговицу, это считалось крупной находкой.

– Тогда это совсем безнадежные раскопки, – сказала Кайра.

– Поначалу Резерв обнадеживал: вот нашли бумажную книгу в хорошем состоянии. Вот нашли фрагмент статуи. Вот нашли электронный носитель, годами пытались расшифровать…

Кайра опустила голову. Отступила от лифта:

– Ты прав. Я туда не пойду.

Он молча повернулся и зашагал к выходу. Она тащилась за ним, пытаясь дать имя своей тревоге, и только ближе к выходу сформулировала:

– Маркус… ты потерял надежду вернуться?

– Ты имеешь в виду тайну раскопа, которую я должен бы от тебя скрывать, но не скрываю?