Эми Эвинг - Белая Роза

Репа топает ногами.

Аркан гудит в моей руке, и я освобождаю свою связь с элементом.

— Она на пути к вам, — говорит Люсьен. Солома опускается вниз и приземляется на мои волосы и гриву Репы. Она качает головой и фыркает.

— Львица?

— Да, лот 199.

Отвратительно, что никто из нас не знает ее имени.

— Что ты ей сказал? — спрашиваю я.

— Я ничего ей не сказал, — ответил он. — Мы не можем подходить к этому так же, как с тобой. Я приведу девочек к тебе самым безопасным способом.

— Каким образом?

— Мой первоначальный план, — с нетерпением отвечает Люсьен. — Я добавил в ее вино сыворотку. В самый последний момент. Я думаю, что графиня Розы собиралась устроить ей несчастный случай.

Эти слова заставляют меня поежиться.

— Так… она собирается появиться здесь и понятия не имеет, что происходит?

— Я делаю свое дело, — говорит он, — Вы должны делать свое. Она будет на поезде, который прибудет на станцию Бартлетт завтра днем в два. Ищите ключ.

— Я всегда так и делаю, — говорю я.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ СТАНОВИТСЯ ОЧЕНЬ ХОЛОДНО. Я плотнее закутываюсь в шарф и опускаю наушники своей шапки.

Сил дала мне смешную пару тонированных очков, чтобы скрыть мои глаза. На всякий случай, если кто-то ищет меня.

— Я хочу пойти, — говорит Эш, пока закрепляет Репку к тележке.

— Это рискованно, — говорит Сил с места водителя. Эш обращает на нее холодный взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

— Я хочу пойти, — говорит он снова. — Я хочу что-то сделать.

— Я знаю, — говорю я. — Но… это слишком опасно. Что, если кто-то снова тебя узнает?

— С твоим красивым лицом мы можем поспорить, что кто-то позовет Ратников, не успеешь ты произнести слово «халма», — говорит Сил.

— Однажды меня замаскировала Вайолет, — говорит он. — Она может сделать это снова.

— Эш… — Я колеблюсь. — Это было с помощью Заклинаний. Я не… Я больше не хочу их использовать. — Это отчасти правда. Я все еще могу использовать Заклинания, но меня больше беспокоит безопасность Эша, которая сдерживает меня. Я не буду рисковать его жизнью.

— Верно, — отвечает он коротко. — Я понял.

— Ты позаботишься о Рейвен, пока меня не будет?

— Рейвен теперь может позаботиться о себе сама.

Я кладу руку ему на плечо.

— Мы скоро вернемся. Может быть… возможно, ты сможешь поехать в следующий раз.

Эш кивает, но я знаю, что он мне не верит. Он похлопывает Репку по боку и убегает в сторону амбара.

Я вздыхаю и сажусь рядом с Сил.

— Этот компаньон действует мне на нервы, — говорит она.

— Он больше не компаньон, — говорю я, когда тележка катится вперед. — Я хочу, чтобы вы с Люсьеном запомнили это. И он… разочарован. Он хочет помочь.

— Как он должен помочь? Соблазнить наш путь в Жемчужину?

— Ты ничего о нем не понимаешь.

Сил смеется.

Поездка через лес очень отличается от той ночи, когда Люсьен привел меня сюда. Небо ясное, безоблачное, голубое, воздух холодный и свежий. Мое раздражение исчезает, сменяясь возбуждением, что я наконец-то выхожу за пределы Белой Розы.

— Мы должны сначала сделать остановку, — говорит Сил.

— Где? — спрашиваю я. Я не уверена, что осознавала, как я устала сидеть на одном месте, но теперь, когда мы снова в мире, я переполнена энергией.

— Я должна выполнить поручение Его Королевской Ключности, — говорит она.

Мы выезжаем из леса, и у меня перехватывает дыхание — когда я приехала на ферму, было темно, и я была в бочке большую часть путешествия. Теперь, когда я вижу это… здесь так много места. Я привыкла к широкому полю вокруг Белой Розы, знакомому кольцу деревьев, которое охватывает весь мой мир.

Я и забыла, насколько велик настоящий мир.

Поля простираются так далеко, насколько я могу видеть. Мы находимся на вершине холма, и вдалеке в небольшой впадине между холмами есть маленький городок с дымоходами и острыми крышами. Большой фермерский дом находится справа от меня, среди аккуратно постриженных рядов желтеющей травы. Интересно, что будет расти здесь, когда сменятся сезоны. Мое самое яркое воспоминание от этой роковой поездки на поезде в Жемчужину — это цвета Фермы. Розы, апельсины, зелень… теперь все тускло-желтое и ржаво-коричневое.

Но я все еще нахожу это красивым.

— В каком квартале мы находимся? — спрашиваю я.

— Южном, — ответила Сил.

— Мой брат, Охра, работает в Южном квартале, — пробормотала я и немного улыбнулась. Приятно чувствовать себя рядом с кем-то из своей семьи, даже если это только для вида. Южный квартал огромен — он может быть где угодно.

Размышление об Охре заставляет меня подумать о Хэзел. Опять же, я беспокоюсь о сроках этого плана. Мы должны остановить аукцион, прежде чем ее можно будет протестировать. Хотелось бы, чтобы это было не так скоро. До октября еще так далеко. Сейчас только январь.

Проезжая через город, я нахожу трудным не разглядывать всё вокруг. Женщины в длинных шерстяных платьях и толстых плащах, мужчины в комбинезонах и больших меховых шапках; дома с крышами темно-красного и желтого цветов; бакалейная лавка, верховный суд, магазин инструментов и семян. И мне нужно посмеяться над собой, потому что я три месяца жила в Жемчужине и видела так много невероятных вещей, а теперь я чувствую трепет от продавца фруктов.

Мы останавливаемся перед таверной. Покрашенный знак, вырезанный в форме дерева, скрипит на ветру. Жирные буквы на нем провозглашают имя таверны «КОЛОДЕЦ ЖЕЛАНИЙ». Я улыбаюсь, задаваясь вопросом, является ли владелец поклонником детской сказки. На вывеске прикреплен белый квадрат бумаги. Я едва могу разобрать слова.

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ. БЕГЛЕЦ».

Бумага выветрилась и выцвела, но лицо Эша все еще точно узнаваемо. По мне пробегает дрожь. Я была права на счет того, чтобы он остался дома. Сил привязывает Репку.

— Держи язык за зубами и позволь мне поговорить, — бормочет она. — Мы не будем здесь долго.

В «Колодце желаний» имеется большое деревянное крыльцо и балкон с видом на улицу. Можно услышать звуки музыки из окон, обрамленных белыми кружевными занавесками. Фасад окрашен в желтый цвет. Эта таверна очень отличается от таверн, которые я видела на Ряду, захудалом районе Банка.

Интерьер так же приятен, как и внешний вид. Бар выполнен из темного полированного дерева, с тремя полками позади него, на которых стоят блестящие бутылки спиртных напитков всех форм и размеров. Зеркало на стене перечисляет специальные предложения дня большим петлистым почерком. Столы распределены по светлому деревянному полу, только несколько из них заняты клиентами. Сморщенный старик за барной стойкой потягивает виски из пыльного стеклянного стакана, перелистывая «Вестник Одинокого города». Человек в полосатой рубашке играет на пианино в дальнем углу комнаты.