Лалин Полл - Лед [litres]

Шон взглянул на резных нимф по обе стороны камина, с их аккуратными дубовыми персями.

– Да, мы вступили в связь, когда я был еще женат. Но ко времени поездки на виллу развод был почти завершен. Теперь я в разводе, и Мартина – моя партнерша в работе и в жизни.

Соубридж с тем же благодушным выражением лица сделал очередную пометку в блокноте.

– Значит, в то время как ваш бизнес процветал, на личном фронте все было отнюдь не безоблачно. После несчастного случая, как отмечено в этой превосходной статье, вы сразу вернулись к делам, выделив себе на отдых едва ли больше недели.

– Требовалось многое сделать.

– А предприниматели загоняют себя гораздо сильнее, чем кто бы то ни было. Как ваш сон? – Соубридж пристально посмотрел на Шона. – Сон жизненно важен.

Шон пожал плечами:

– Да так себе.

– Плохо спите с каких пор?

– Полагаю… после несчастного случая.

Соубридж сложил ладони лодочкой и несколько раз коснулся губ.

– У меня есть идея, если вы сочтете ее подходящей, которая может оказаться очень полезной для нас в этом деле. Я бы хотел, чтобы вы рассмотрели вероятность того, что вы можете страдать от ПТСР. Посттравматического…

– У меня нет ПТСР, – выпалил Шон так категорично, что они оба рассмеялись. – Серьезно.

– Значит, нет. Великолепно. Тем не менее – и я говорю это не просто так, и она никогда не называет имен – в Лондоне имеется изумительный терапевт, помогающая офицерам высшего звена. Если вы посетите ее, это очень поможет нам в будущем следствии.

– ПТСР – для людей, лишившихся конечностей. Не для бизнесменов, переживших шок.

– Вы бы удивились. У Дженни Фландерс иногда бывают поразительные личности – как гражданские, так и военные. Я обязан принять все возможные меры, чтобы подготовить вас к тому, что вас ждет. Родственникам умершего нужно подвести итог своим скорбям; это не цель, но очень важный сопутствующий элемент дознания. Они жаждут узнать любые детали и приписать ответственность за смерть родного человека определенному лицу или организации. Это естественно. Посетить Дженни Фландерс, выдающегося терапевта в области ПТСР, означает показать, что вы тоже страдали, несмотря на то, что выжили. Это галочка и для коронера, и для прессы, если ее представители там будут.

– Это же Том погиб. Конечно, пресса будет.

– Верно. Так что ожидайте всякой грязи. Ожидайте боли и надрывной скорби в этой комнате и того, что и то и другое будете испытывать вы сами. Моя задача – помочь вам пережить это. Вот почему, как человек чрезвычайно ответственный, я вам настоятельно рекомендую обратиться к Дженни Фландерс.

Шон подумал о буре на шоссе М20.

– Я посмотрю, смогу ли выкроить время.

День за днем я сидел в своем каяке и ждал тюленей.Вода была, как говорят туземцы, «сплошным маслом». Воздух был недвижным, как в пустой комнате, а солнце разливалось по стеклянной поверхности моря точно жидкий огонь. Охотник не должен двигаться, поскольку малейшее перемещение его тела передастся его суденышку и спугнет тюленей. И тогда разум начинают одолевать бредовые мысли. Я видел сны, не засыпая, воссоздавая в сознании забытые сцены моего детства. Внезапно великие тайны приоткрывались мне на миг. Я сознавал, что пребываю в ненормальном или сверхнормальном состоянии, и наслаждался им. Не могу в точности объяснить это чувство, но казалось, что моя душа, или дух, или назовите как хотите, освободилась от моего тела, моей жизни и обязательств, и парила безмятежно, обозревая все как одно целое. Я часто задумывался, было это следствием мимолетного воспаления мозга, «каяковой болезни» или же просто состоянием, которое всякий испытывает время от времени. Я этого так и не понял, и никому как будто не хочется говорить об этом.

Дженни Фландерс принимала пациентов у себя дома, в шикарном особняке на дальней стороне Терлоу-сквер, напротив Музея Виктории и Альберта. Комната для консультаций располагалась на первом этаже, прежде – большой гостиной. Теперь все пространство здесь занимали коробки и шаткие стопки книг, словно хозяйка только что въехала или, наоборот, готовилась к переезду.

Шон обратил внимание на хорошую мебель и потертые шелковые ковры, чем-то напоминавшие саму Дженни Фландерс. Она была женщиной средних лет с добрыми голубыми глазами, короткими светлыми волосами, в простом платье бежевых тонов, напоминавшем туго скрученный рулон кашемира. Сидя в кресле напротив высокого светлого окна, она смотрела на Шона в ожидании ответа.

Что его так смущало? Шон пожал плечами. Он чувствовал себя словно под микроскопом – ужасно неуютно.

– Да хотя то, что я просто нахожусь здесь. Жалуюсь на что-то, когда у меня на месте руки и ноги, да и вообще все в порядке. Я очень везучий человек, я это знаю. Я живу такой жизнью, о которой другие мечтают. – Он уселся на диване поудобнее. – Гонщик не следит за ограждениями, он видит только дорогу.

Дженни Фландерс задумалась.

– Значит, так вы себя ощущаете? Гонщиком?

Он уже рассказал ей о возвращении с похорон, но без подробностей.

– Я имею в виду, что ты не фокусируешься на возможных или уже допущенных ошибках. Ты смотришь вперед – туда, где хочешь оказаться.

Она какое-то время молчала. В комнате было тихо, не считая секундной стрелки маленьких часов, которую он услышал только теперь. Тиканье звучало на два тона.

– Случившееся с вами на дороге – это, похоже, что-то серьезное.

– Могло бы быть серьезным. Но меня спас какой-то инстинкт выживания, заставив припарковаться и включить аварийку. Я думал, это была настоящая снежная буря, но когда погуглил, то понял, что это типичный признак мигрени. Эффект снежной бури, дезориентация, странный шум в ушах вроде завывания ветра. Такое случается из-за стресса. А что могло быть более стрессовым для меня, чем похороны Тома, на которых присутствовала моя бывшая жена – она меня ненавидит – и моя дочь – она со мной не разговаривает. Еще я увидел там бывшую подругу Тома – теперь это, по-видимому, ее пожизненная роль, как и роль главной плакальщицы, – так и лезет на рожон. Неудивительно, что у меня возникла эта реакция.

– Лезет на рожон?

– Она бросила мне жестокие слова на похоронах. – Он посмотрел на свои руки. – Она не верит, что это был несчастный случай. Если что-то не соответствует ее представлениям о мире, она этого просто не принимает. Как раз из-за этого она и потеряла работу. Раньше она была полевым биологом и, наверное, если бы могла, то и в этом обвинила бы меня. Простите, но эти часы на самом деле действуют на нервы. Не могли бы вы убрать их из комнаты? Вы словно пытаетесь меня загипнотизировать.