Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

Слишком поздно – я тоже почуяла этот запах. Отвратительный сладковатый запах гниющей еды смешивался с вонью нечистот, которую ни с чем не спутать, и… с чем-то еще. Здесь пахло смертью.

Я с ужасом наблюдала, как узкий луч фонарика очерчивает по площадке круг за кругом. Ровно уложенные коньки. И снова мусорные кучи, а еще несколько ведер, разбросанных вокруг.

Тело.

Спиной к нам на боку лежала девочка, свернувшись клубком и подтянув колени к груди. Длинная темная коса тянулась по полу у нее за спиной, кончик волос был скрыт обрывком какой-то упаковки. Клетчатая рубашка, темно-красная с черным. Девочка не двигалась.

Она не дышала.

Я замедлила шаг.

Остановилась.

Руби.

Фонарик выскользнул у меня из рук, ударившись о твердый пол. Кровь зашумела в ушах, и я испугалась, что меня сейчас разорвет на части.

Чьи-то руки схватили меня за плечи, Приянка повернула меня к себе, она что-то говорила, но я словно оглохла. Я высвободилась, я не могла оторвать глаз от той страшной картины, глядя на то, как Роман мрачно обходит девушку и садится на корточки рядом с ней.

Пальцы Приянки больно впились мне в руку, она тоже напряженно следила за ним, пока парень не посмотрел на нас, покачав головой.

Я не поверила ему, вырвалась из хватки Приянки, дыхание, запертое в груди, обжигало. Мне достаточно было одного взгляда на то, что осталось от лица.

Не она.

Она была слишком юной. Руки и ноги, связанные стяжками, слишком тонкими. Издали ее легко было принять за Руби, но вблизи…

Я заставила себя не отворачиваться. Я продолжала смотреть на девочку, которую бросили одну в этом темном месте.

– Боже, это же совсем ребенок. Сколько ей может быть? Лет двенадцать?… – глухо проговорила Приянка. – Что она здесь делала?

Роман медленно встал, поднял фонарик, который, покатившись по полу, остановился у ног девочки. Свет еще раз прочертил по площадке круг, на этот раз выискивая следы в грязи и пыли. Я заметила цепочку маленьких следов, потом ее пересекла еще одна и еще.

Здесь побывал не один человек и не два – десятки. Некоторые следы казались меньше моей ладони.

– Что бы тут ни происходило, – сказал Роман, – она была не одна. И пришла сюда не по доброй воле.

– Я хочу уйти, – выдохнула Приянка. Ее голос звучал испуганно и устало. Воздух касался моей кожи, словно чье-то пропитанное сыростью дыхание, но она потирала руки, словно они онемели от холода. – Прямо сейчас.

– Нет, – возразила я. – Мы не можем оставить ее здесь.

Взгляд Романа, обращенный ко мне, смягчился.

– Мы этого не сделаем. Напротив есть телефон-автомат, мы позвоним в полицию Батон-Руж. Они должны это увидеть – что бы это ни было.

– Я не… – Не хочу доверять им заботу о ней.

Вот к чему все пришло, и это страшно мучило меня. Я не доверяю им. Я не доверяю ФБР или Круз, или кому-то из ее круга. Я доверяю только нам.

– Понимаю, – откликнулся Роман. – Мне это тоже не нравится. Но она заслуживает, чтобы ее опознали и вернули родителям, которые похоронят ее по-человечески. А этого мы не можем ей дать.

У меня запершило в горле.

– Согласна? – мягко спросил он.

Я молча кивнула.

« Запомни это», – подумала я. Теперь это была моя зона ответственности. Но этого было недостаточно.

– Дай мне сотовый, – попросила я Приянку.

Вопросительно глядя на меня, она протянула мне телефон. Камера была слабой, и снимок не сможет передать все страшные детали того, что нам довелось увидеть. Но важно было просто запечатлеть это место, это мгновение, чтобы его увидели все.

Если я собираюсь рассказать правдивую историю, не упустив ни одной детали, мне нужно начинать фиксировать происходящее.

Я переключилась на фронтальную камеру. Мое лицо выделялось на темном фоне.

– Сегодня… – начала я и сделала паузу, считая дни. – Семнадцатое августа. Примерно четыре часа дня. Место действия – роллердром «Риверсайд-Ринк», рядом с Батон-Руж. – Я снова переключила камеру, обошла площадку по кругу, снимая доказательства того, что здесь держали детей. – Мы обнаружили это место, идя по следу тех, кто на самом деле виновен в теракте в Пенсильванском университете. Похоже, детей – предположительно «пси» – удерживали здесь насильно. Скорее всего, их похитили и куда-то везли.

Я подошла к девочке – Роман и Приянка отступили в сторону, чтобы не попасть в кадр.

– Но они кое-кого оставили. – Я опустилась на колени рядом с ней и навела камеру на ее лицо. – Она осталась здесь, всеми забытая, ожидая, что кто-нибудь когда-нибудь ее найдет.

Я остановила запись и оглянулась на остальных.

– Мы знаем, кто за этим стоит, – резко и гневно проговорил Роман. – Мерсер снова начал торговать людьми. Тут во всeм читается его почерк: рядом грузовой порт, который недавно заработал, и наша база в Новом Орлеане тоже недалеко. И содержать детей в заброшенном здании вроде этого, пока не прибудет транспорт, совсем несложно…

– Можно подумать, детьми торгует только он, – возразила Приянка. – Тем не менее странно, что осталось столько следов. Не его стиль. Мерсер бы прислал кого-нибудь прибраться.

– В этом у него нет конкурентов, – парировал Роман. – К тому же именно этим он раньше и занимался: отбирал «пси», над которыми хотел поэкспериментировать, а остальных продавал другим странам и организациям – тем, в ком он не видел соперников.

Я крепче сжала телефон в руке.

– Если Руби действительно добралась и сюда, потому что выслеживала именно его, может, Мерсер в конечном итоге ее схватил. Ведь она бы неизбежно перешла ему дорогу.

Она двигалась по темной паутине, раскинувшейся между штатами, от одного преступника к другому. Искала зацепки и, надеюсь, собирала доказательства.

А теперь…

– Зу, – сказал Роман и взял меня за руку. Он повторил мое имя еще несколько раз, пока я наконец не посмотрела на него. – Если она у Мерсера, мы можем начать искать ее в зданиях, которые ему принадлежат. Начнем с этого.

Его слова не принесли облегчения. И давление, которое грозило разорвать мою грудь изнутри, тоже никуда не делось. Над головой загудели флуоресцентные лампы, как муха, попавшая в ловушку.

– И сколько времени это займет? А если он держит ее в таком месте, о котором ты не знаешь. Может, он прямо сейчас мучает ее.

– Существует единственный способ точно установить, где она, – сказала Приянка, посмотрев на Романа. – Тебе придется попросить кое-кого об одолжении.

«Нет!» Только это и произнес Роман, когда мы вышли из здания роллердрома и вернулись к машине. Нет, нет и нет.

– Но… – начала Приянка, открывая переднюю пассажирскую дверь.

– Нет. -Роман уже не злился, но было ясно, что больше обсуждать эту тему парень не намерен. – Я сообщу в полицию, и мы уедем, а по дороге обговорим имеющиеся возможности.