Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

А потом я получила то, о чем просила – другой рукой мужчина ударил меня в лицо, и я погрузилась в раскаленную тьму.

Равномерное покачивание, тихий ровный гул, душный, сонный воздух, запах кожи, тепло и чистота – всe это существенно осложняло мои попытки проснуться. Но мягкого давления в районе запястий оказалось достаточно, чтобы мое тело вспомнило о том, как ему досталось. И лицо тоже…

Я подавила желание вскрикнуть от боли. Вкус крови, горький и металлический, словно стреляная гильза, снова заполнил мой рот. Я попыталась заставить себя открыть глаза, покрытые жесткой засохшей коркой, но от левого удалось добиться лишь небольшой щелочки. От малейшего движения в нем пульсировала боль. Откуда-то доносились пробивавшиеся сквозь шум помех голоса.

– Код десять…

– …подозреваемый в сознании…

Спинка сиденья, на которую я опиралась, внезапно сместилась. Стяжка на запястьях впилась в кожу, когда я попыталась пошевелить руками, чтобы отпихнуть что-то – кого-то.

Роман.

Он посмотрел на меня, прикрыв глаза, и тихо сказал «тссс». Рядом с ним Приянка не отрывала взгляда от окна, всматриваясь в проносившийся мимо пейзаж. Руки у них были тоже связаны за спиной, из-за чего тела застыли в неловкой неудобной позе. Я откашлялась, в голове звенело, источник этого звона находился в районе челюсти.

Решетка в полицейской машине задребезжала, когда женщина-офицер постучала по ней знакомым желтым устройством.

– Я же сказала вам сидеть тихо? Хотите, чтобы я еще раз воспользовалась этой штукой? Буду рада напомнить вам о том, что такое сотрудничество.

Приянка открыла рот, кончики губ изогнулись, изображая ухмылку, но тут Роман пихнул ее плечом.

Женщина покачала головой.

– Извини, Спящая Красавица, но минут через пять ты пожалеешь, что пришла в себя. Видишь вон те огни вдалеке?

Мы ехали по грунтовой дороге посреди пустыни. Впереди не было ничего, кроме размытых огней на склоне одинокой горы.

– Наслаждайся видом, пока можешь.

Я искренне испугалась, что Приянка взорвется, если не огрызнется в ответ. Но вместо этого она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, а затем перевела взгляд на меня. Наверное, на моем лице отразился невысказанный вопрос, потому что, с трудом сглотнув, девушка кивнула.

К нам приближалось облако пыли. Еще одна полицейская машина мчалась навстречу. Проезжая мимо, полицейские поприветствовали коллег.

– Похоже, не мы одни сегодня кое-кого доставим, – бросил водитель. – Из какой щели вы вообще лезете?

Меня затрясло от ярости, и пришлось прикусить губу, чтобы смолчать. Все, чем я занималась в правительстве, имело одну цель – вывести нас из тени, чтобы мы могли жить открыто в тех границах, которые общество согласится нам определить. Я думала – надеялась, – что мы сможем постепенно их переубедить. Но правда заключалась в том, что о таких, как мы, вообще не хотели думать.

Чем ближе мы подъезжали, тем хуже становилась дорога, и меня тошнило еще больше. Особенно приходилось тяжело, когда машину швыряло на кочках. Наконец перед нашими глазами возникли высокие бетонные стены с прожекторами и колючей проволокой.

Я крепко зажмурилась, но передо мной замаячило другое заграждение, и тоже с колючей проволокой. Меня бросало то в жар, то в холод, летняя жара сменялась далекими воспоминаниями о снеге. Кончики пальцев онемели, как и ноги в черных сапогах, которые были мне велики. Рот наполнился слюной.

« Остановись , – приказала я себе. – Прекрати. Ты не там. Ты здесь».

Я была здесь и сейчас. Я была здесь вместе с другими. Роман подвинулся и прижался плечом ко мне, передвинув руки так, чтобы мы могли сцепиться пальцами за спиной. Я ухватилась за его руку большим и указательным пальцами, и лишь тогда онемение немного отпустило.

Когда мы подъехали к украшенной декором табличке, я поняла, почему название техасского города Уилер показалось мне знакомым.

ЦЕНТР НЕЗАВИСИМОГО ПЕРСОНАЛИЗИРОВАННОГО ОБУЧЕНИЯ

Проход только для сотрудников.

Приянка резко вдохнула, а я вообще лишилась способности дышать.

Нет…

На фотографиях и видеопрезентациях готового комплекса казалось, что он вполовину меньше, красиво вписан в пейзаж и раскрашен в неяркие, приятные цвета. Как школа. Когда вообще были сделаны те снимки, которые команда Джозефа Мура отправляла нам, получая грант на строительство образовательного комплекса?

Бетонные стены возвышались метров на двадцать, и они были наклонены внутрь, как сложенные чашей руки. Это место лучилось электричеством, как расплавленная звезда. Линии электропередачи подходили к комплексу со всех четырех сторон, они грохотали и ныли, трудясь изо всех сил.

Он создал еще один лагерь.

Конгресс… Круз… Наверняка они ничего не знали. Они бы этого не позволили.

Дорога изогнулась и уткнулась в огромное сооружение, которое возвышалось до самого неба. Я не смогла даже сосчитать, сколько там этажей. Комплекс был спроектирован для практических целей – и для устрашения – ни единой минуты, ни единого доллара не потратили на то, чтобы сделать его внешний вид менее унылым.

Я наклонилась вперед, пытаясь разглядеть что-то еще сквозь лобовое стекло. Проход вроде тоннеля шел по первому этажу здания.

Машина снова набрала скорость, направляясь к пропускному пункту метрах в ста от основных построек. И чем ближе мы подъезжали, тем лучше я могла рассмотреть сложную паутину заграждений. Не просто сетка, а несколько слоев сетки. Между заграждениями проложили своеобразные шлюзы, через которые мог въезжать автомобиль. По спине прокатилась волна ледяного страха.

Если одни ворота будут разрушены, на пути у заключенных всегда встанут другие – и не одни.

Я слизнула капельку пота с верхней губы, ощутив вкус соли и лака для волос. Полицейский автомобиль наконец замедлил ход, затормозив перед охранником. Но это не был солдат, по крайней мере, не армии США или сил ООН. Никакой униформы – только рубашка камуфляжной раскраски и тяжелый черный кевларовый бронежилет.

Мужчина стоял посреди дороги, размахивая рукой, пока полицейский не остановился. Охранник подошел к машине с водительской стороны, глаза метали молнии.

– О, надеюсь, всe пройдет нормально, – пробормотал полицейский, что был за рулем. – Эй. Добрый вечер. У нас тут трое «пси» на заднем сиденье. Эти идиоты пытались ограбить…

– Вы не можете постоянно скидывать детей сюда, как в мусорный бак, – резко перебил его охранник. – Босс хочет, чтобы мы закрутили гайки. Теперь у нас новая система. Вы хоть просканировали их, прежде чем сюда тащить?