Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

Внезапно электричество вспыхнуло у нас за спиной, пронеслось по решетке – по рукам детей, которые все еще держались за нее.

– Вот чeрт! – воскликнула Приянка, мгновенно развернувшись. Дети с криками попадали, дергаясь от электрического удара, который сотрясал их тела. Серебряная нить в моем сознании распрямилась, касаясь то одного, то другого, перенаправляя потоки электричества, которые сжигали их кости, прочь от них, прочь от мокрой земли.

Остальные «пси» рассыпались, разбежавшись по палаткам, как испуганные кролики.

– Что происходит? – раздался у нас за спиной низкий голос.

– Они подвели электричество… – Лишь в следующую секунду я осознала, кто это.

Роман обеспокоенно нахмурил лоб, скрестив руки на груди. У правого виска появилась новая припухшая шишка. Кровь из небольшого пореза капала на скулу и на форму.

Приянка выглядела так, будто готова растечься по земле от облегчения.

– Я думала, что опоздала.

– Скорее всего, так и было, – сказал он. – Я услышал, как один из охранников упомянул процедуру, пока мы шли вниз, и головой выбил планшет у него из рук. Пришлось подождать, пока нашли другой.

– Я так горжусь тобой и твоими поразительными инстинктами, – призналась Приянка.

– Как ты? – спросила я, осторожно потянувшись к порезу, но в последний момент заставила себя опустить руку, так и не коснувшись его.

– Заключенные! – крикнул вниз тот же солдат, на этот раз обращаясь к нам. – Стойте у ворот и ожидайте разрешения на вход. Любое сопротивление будет подавлено силой.

– Жить буду, – кивнул Роман, когда мы подошли к входу и выстроились перед ним в ряд. Огни по углам замигали красным. Ворота начали подниматься, и Роман повернулся к Приянке. – Но если мы выберемся отсюда, я тебя убью.

Как только мы прошли через ворота, к ним потянулась все та же толпа детей постарше. Десять человек. Двадцать. Они надвигались волнами и окружали нас.

– Независимое персонализированное обучение, да? – буркнула Приянка, взглянув на меня.

– Ему это с рук не сойдет, – пробормотала я.

Я резко выдохнула через нос, рассматривая детей, пока они изучали нас. Большинство были худыми, как жерди – глядя на них, я сама ощутила дикий голод. Но лучше всего за них говорили их лица. Подозрительность. Любопытство. Возмущение. Эти эмоции словно въелись в их черты, запеклись на их лицах из-за постоянной жары и ужасающих условий. Время от времени я замечала, как некоторые дети нервно или обеспокоенно косятся на остальных. Наверное, это те, кто еще не успел тут обвыкнуться.

Но многие здесь уже давно. Их заперли в этой тюрьме еще до того, как Мур основал свою компанию и «начал строительство школы». Еще до того, как фальшивую модель обучающего центра привезли для демонстрации, а я распиналась перед журналистами о том, что правительство сделает пробные вложения в проект.

И пусть тогда я не знала правду, но я должна была ее выяснить. Настоять на ответах . Но вместо этого я купилась на ложь и напрасные надежды и помогала эту ложь распространять.

Мне нужно было подвергать сомнению всe. Даже собственные слова.

Да, вина за это лежала на тех, кто придумал это страшное место и теперь им управлял, – не на мне, но всe-таки я была соучастницей. И поэтому теперь я в ответе за то, чтобы восстановить справедливость. Моей целью стали Руби и Лиам, желание обелить свое имя и добиться справедливого наказания для тех, кто организовал взрыв в Пенсильванском университете и погубил столько людей. Но как же эти дети? Неужели важнее доказать собственную невиновность, а не добиться справедливости для жертв той самой системы, за место в которой я так цеплялась?

Система вовсе не дала сбой. Она работала в полную силу – против нас. Теперь я поняла это так ясно. Мы никогда не получим компенсацию за то, что сделали с нами, если только сами ее не возьмем. А нам никогда не представится такая возможность, если мы будем скрываться или безуспешно пытаться сотрудничать с теми, кто медленно, упорно, пытается нас незаметно уничтожить.

Не знаю, куда это приведет, но я не отступлюсь. И кто-то обязательно ответит за случившееся.

Одна девочка постарше вышла вперед, прошлась перед остальными. Она ухмыльнулась, оглядывая нас с ног до головы. Роман попытался заслонить нас с Приянкой, но я потянула его назад.

– Попробуйте, – предупредила я их. – Но вы пожалеете.

В таких местах царили законы стаи. Сильные поднимались на верхушку, добиваясь своего злобой и настойчивостью, а те, кто принимал свою слабость, передавали вожакам контроль над своей жизнью. Даже в Каледонии, где все действия были расписаны по минутам, а система наблюдения контролировала каждый закоулок, подобное всe равно проявлялось в мелочах.

– Вот так, значит? – растягивая слова, проговорила эта девочка. Ее грязная кожа была смуглой. Свои нечесаные длинные волосы она скрутила в узел. Судя по росту и фигуре, я бы дала ей шестнадцать, может, семнадцать.

В ее ладонь скользнула деревянная палочка, которую она до этого прятала в рукаве форменной рубашки. Судя по заостренному концу, это был колышек для палатки. Но я смотрела не на него, а на ее руку, на которой не хватало безымянного и среднего пальцев. Узловатые шрамы на костяшках свидетельствовали о том, что родилась она с нормальной рукой.

Как только я заметила эту травму, уже было невозможно не замечать подобных деталей и у других детей. У каждого были свои шрамы: порванные мочки ушей, выбитые зубы, пустые глазницы, едва прикрытые полоской ткани.

Приянку угроза, похоже, не впечатлила.

– Что тебе проткнуть: горло или почку? Есть предпочтения? – спросила девочка, похлопывая рукой по своей палке.

Роман окинул ее ленивым взглядом.

– А ты как думаешь, Док? – Девочка обернулась к другой, стоявшей поодаль. Под ее коротко стриженными волосами виднелся ярко-красный послеоперационный шрам. Док подошла и наклонила голову набок, разглядывая нас.

– Сначала сломайте мелкую. – Ее голос звучал сонно, почти скучающе. – Те двое любят ее и будут защищать. Они сделают все, что вы скажете, если вы будете ей угрожать, но сама она подчинится вам, только если вы причините ей боль.

– Хм, – заговорила Приянка. – Не знаю, какую школу для злодеев вы закончили, но все знают, что так подробно раскрывать свои гениальные злодейские планы нужно после того, как начнете воплощать их в жизнь.

Первая девушка фыркнула, но когда она открыла рот, слова заглушил громкий звон.

«Пси», столпившиеся вокруг нас, начали расходиться, заторопившись к своим палаткам. Оттуда высыпало еще больше детей, и все они поспешили к какому-то месту, которого мы не видели.