Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

Удар подействовал на всех словно выстрел стартового пистолета. Ее приспешники сорвались с места и набросились на Макса. За ящиком его не было видно, и несколько ужасных секунд я видела лишь, как в воздух взлетают кулаки этой своры. Я вздрагивала с каждым ударом, который он получал, и с трудом заставляла себя не отводить взгляд.

– Макс, что же ты делаешь? – прошептала Приянка. – Сопротивляйся. Борись. Ты же это умеешь…

Охранники на посту ревели и улюлюкали. Свистели. Хлопали в ладоши. Подначивали нападавших, одобрительными криками встречая каждый удар, каждый пинок.

В лице Романа я увидела отражение собственной холодной ярости.

Наконец Милашка велела своим отстать от Макса. Пайки, которые он пытался забрать, раздали тем, кто помогал его избить. Запасы еды быстро сокращались. Толпа детей расходилась, многие – с каменными лицами и пустыми руками. А мы по-прежнему не двигались с места.

И Макс тоже. Мы снова увидели его, только когда подъемники опустились и люки закрылись. Теперь было невозможно не заметить, что он неподвижно лежит лицом вниз, растянувшись на земле. Милашка наклонилась над ним и что-то с ухмылкой прошептала. Когда она вместе с остальными детьми наконец вернулась к самой большой палатке, Макс приподнялся на локтях.

Он осторожно потрогал кожу на виске и левое ухо. Сбоку по шее текла кровь – кто-то едва не оторвал ему мочку.

Парень посмотрел сначала на Приянку, потом на Романа, и его глаза снова закрылись. Он выдохнул, уронив лицо в грязь.

– Не знаю, как он вас сюда внедрил, но вам нужно убираться отсюда как можно быстрее. Немедленно.

– Для начала, Максимо, приятно снова тебя видеть. Я рада, что тебе пошли на пользу мои уроки актерского мастерства, – сказала Приянка. – И еще мне нравится твоя… э… лачуга. Правда, милая.

Макс не приглашал нас к себе, но мы все равно пошли за ним. Его палатка, точнее, ее подобие, была местами разодрана, и обрывки ткани свешивались в тесное внутреннее пространство. Кое-где дырки были завязаны – наверняка ему пришлось собирать то, что осталось от других палаток, чтобы починить свою. Парень закопался глубоко в землю, вероятно, чтобы летом было не так жарко, и тщательно утрамбовал пол, соорудив из тряпок подобие кровати. У него было единственное одеяло и несколько пустых бутылок из-под воды. Мы вчетвером втиснулись в пространство, которое было размером в лучшем случае с заднее сиденье машины.

Полог палатки приоткрылся, задев мои волосы. Я повернулась, и на меня уставились три лица поменьше. Две девочки и мальчик, совсем малыш. Веснушки на их лицах было не отличить от брызг грязи.

Увидев их, Макс потемнел лицом и покачал головой.

– Ладно, – сказала девочка. – Не грусти, Макс. Ты хотя бы попытался.

– У меня еще есть вот это, – сказал он, доставая из-под сложенного одеяла тощую упаковку крекеров. – Попробуй смешать их с водой, может, тогда она сможет их проглотить. У нее жар не прошел?

С чувством нарастающего ужаса я смотрела на этих детей. Мальчик взял крекеры с таким виноватым выражением, что его взгляд пронзил меня будто ножом.

Та девочка, что была повыше, покачала головой, и мне стал виден длинный шрам, на котором не росли волосы.

– Но она разговаривала с нами и просила воды.

– Это хорошо, – сказал Макс. – Я через минутку зайду и посмотрю, как там Элиза, ладно?

Девочка хмуро посмотрела на нас.

– Милашка приказала не помогать этим новеньким. Она будет ненавидеть тебя еще сильнее, чем теперь.

– Она ненавидит меня только потому, что я не доставляю ей удовольствия и не пытаюсь драться, – пояснил Макс. – Идите, ребята.

Дети вернули полог палатки на место, приглушив проникавший в нее свет прожекторов.

– В чем дело? – наконец спросил Роман. – Ты был обучен драться, так же, как и мы.

– Но теперь я живу иначе, – сказал Макс. – Не дерусь. Не убиваю. Я пообещал себе и миру, что не преумножу количество боли в нем. Я не понимаю, почему Мерсер прислал за мной вас, а не пришел сам? Когда он догадался, что я здесь?

Приянка разочарованно вздохнула, а затем взмахнула руками.

– Да мы вообще ничего не знаем! Когда ты сбежал, нам тоже пришлось. Мы не могли вернуться к Мерсеру без тебя.

Макс выглядел ошеломленным, словно такое развитие событий даже не приходило ему в голову.

– Ты поэтому сдался? – спросил Роман, осторожно возвращая его к теме разговора. – Ты чувствовал, будто заслуживаешь наказания.

Макс поднял на него взгляд, сосредоточенно разглаживая штаны на коленях.

– А разве нет? Разве мы все не заслуживаем?

– Не понимаю тебя, – сказала Приянка. – О чем ты вообще думал, когда позволил им запихнуть тебя сюда?

– Я думал о жизнях, которые мы разрушили! – Макс все-таки повысил голос, не в силах больше сдерживаться. – Я думал о мужчинах, женщинах и детях, которых мы убивали, чтобы удовлетворить человека, который был ненасытным. Я не такой как вы – я не могу просто забыть об этом и двигаться дальше!

В наступившей тишине я услышала, как дети тихо переговариваются друг с другом в палатках неподалеку. Кто-то, тяжело дыша, шлепал по густой грязи.

– Я никогда ничего не забывал, – тихо проговорил Роман. – Как я мог забыть? Ведь это я спускал курок.

– Я… я понимаю, – со стыдом в голосе отозвался Макс. Слышать это было тяжело. – Но я теперь живу иначе. Я не хочу возвращаться, и я не хочу, чтобы Мерсер забрал меня, когда он явится в следующий раз.

Я первой осознала сказанное.

– Что ты только что сказал?

– Мерсер приходит сюда? – переспросил Роман.

Теперь Макс совсем растерялся.

– Вы здесь не по его приказу, и вы здесь не для того, чтобы ему противостоять…

– Мы здесь ради тебя, – произнесла Приянка.

– Макс, – резко сказал Роман, – Ты уверен, что видел здесь Мерсера?

– Думаешь, я не узнаю этого монстра за километр? – Макс потер лицо. – Тут целая система. Здесь отбирают Вундеркиндов, которые могут ему подойти, и раз в месяц он появляется с вооруженной охраной и выбирает тех, кто ему понравится. Я сам его видел. Дважды. Он приезжал два дня назад.

Роман выругался, вцепившись руками в колени. Приянка только открыла и закрыла рот.

– Ланы с ним не было, – добавил Макс. – По крайней мере, я ее не видел.

– Правильно, – кивнул Роман. – Она выслеживала нас.

– Мерсер, наверное, ужасно хочет вас вернуть. – И Макс угрюмо усмехнулся. – А знаете, что самое мерзкое? Дети думают, что он какой-то герой. Они зовут его Ангелом Бездны.

Ему идeт [11] В авторском тексте идет игра слов: pit – «яма» или «бездна», как у переводчика, и P.I.T.A. (Pain In The Ass) – «заноза в заднице». .

– Вот черт, – сказала Приянка. – И Мур явно об этом знает, верно?

– Думаю, что Мерсер договорился с охранной фирмой, которую нанял Мур, – предположил Роман. – Подкупить низшее звено в цепочке проще, чем такого богача.