В Бирюк - Обмасонивание [СИ]

«Се — тайна велика еси», наследственность профессий, тайные знания великих предков… «Сopyright» без «copy» и без «right-а». Результат — барахло.

Неслучайно «Янки» начинает с бюро патентов:

«…первое мое государственное мероприятие, проведенное мною в первый день моего вступления в должность, заключалось в том, что я основал бюро патентов, ибо я знал, что страна без бюро патентов и без твердых законов, защищающих права изобретателей, подобна раку, который может двигаться только вбок или назад».

Не могу вспомнить отечественного попандопулу, который бы повторил Твена.

— Чё? Бюра патентов? Нахрен. Не наше это, не исконно-посконное.

— А наше?

— А наше — скоммуниздить.

Поэтому на Руси — именно «вбок или назад»? С отягчающими обстоятельствами: низкая интенсивность профессиональной коммуникации. Твои «авторские права» не украдут. Ибо — некому. Прохожему мужичку они и нафиг не нужны — не корова, не продать. А профи… попробуй сперва его поймай.

Ну и много ты своей единственной головой, хоть бы и «семи пядей во лбу», про «тощие извести» надумаешь? А стройка-то — дело тяжёлое. Дорогое, долгое, ответственное… Артель, семьи их, которым кормиться надо… За ошибку — и свои выскажут, и власти взыщут. Нет уж, давай лучше по старине, по традиции. А ежели что — на всё воля божья, отмолим.

Результат — падающие стены. «Не схватывается».

Как упала стена Мономахова собора в Смоленске при Ростике — я уже… Пренебрежение к «гидравлическому модулю» приводит в «Святой Руси» к регулярным обрушениям с человеческими жертвами.

Что не менее регулярно отмаливается. Хорошо, ежели заблаговременно. Барма и Постник, строители «Василия Блаженного» — не два человека, а один. Имя — Барма, прозван — Постником. За чрезвычайное, даже по тем временам, благочестие и боголюбие. Помогло: ни храм Покрова в Москве, ни кремль в Казани, им поставленные — в обрушениях не замечены.

Ошибка предков воспроизводится столетиями. Уже и в Московскую эпоху в качестве причины разрушения ряда храмов и башен упоминают некачественность строительного раствора.

Какой-то вековой глюк «святорусских» мастеров.

Это видно и в эволюции заполнителя строительного раствора — цемянки.

Цемянка применялась в Византии согласно древним традициям. В русских растворах XI в. — специально обожжённая и затем размолотая глина. В XII в. — мелкотолченый кирпичный бой.

Выгодно — позволяет с пользой употребить брак кирпича, даёт более крупные фракции заполнителя. Что уменьшает усадку при твердении и обеспечивает большую стойкость от растрескивания.

Но заменяя мелкие керамические фракции более крупными, теряют другое: способность схватываться во влажной обстановке.

Все растворы Киева XI — начала XII в. — известково-цемяночные. Отношение вяжущего к заполнителю 1:1–2:1. Что резко отличается от растворов 20 века, где 1:3–4.

В Полоцке — киевские составы. Пока не приходит Евфросиния. Строила, понятно, не она. Но так мозги строителям промывала…! В растворе храма-усыпальницы её монастыря песок доходит до 10 % заполнителя.

В Смоленске — цемянка и песок. Цемянка — 40–80 % заполнителя, песок — 15–40 %. Много крупной фракции: крупнее 1 мм — 30–40 %, гравий (более 5 мм) — 10–30 % всего раствора. Часто встречаются кусочки угля.

Как такое по стенке мастерками размазывали…? Поэтому у них слой раствора толщиной в кирпич?

Когда, в первой жизни, в растворе с моей бетономешалки каменщикам попадались камешки — они всегда высказывались. Нелицеприятно. Уши горели.

В новгородских растворах очень мало песка, глинистых частиц — 20 % заполнителя.

Иначе у суздальцев. Цемянки меньше 1.5 %. Примесь попала в раствор вместе с известью? Крошащийся от перегрева кирпич внутренних стенок печей?

Основной заполнитель — песок, 70–80, иногда даже 99 %. Извести во суздальских растворах около 80 %.

Это не 1:4, как в 21 веке, а наоборот — 4:1. Зачем?! «Кашу маслом не испортишь»?

Меня совершенно не устраивает «гидравлический модуль» того, что получается из здешнего чистого известняка. «Воздушка» мне мало нужна. Начали подсыпать местные мергели, глины пошли. Особенно хороши оказались серые городецкие.

Очень неприлично, на мой взгляд, выглядит «святорусский процесс творение». С его «непросто добавь воды» и долгим выдерживанием «в тёмном, прохладном месте».

Я уж не говорю, что это опасное производство. Проз. одежду выдаём, учим, но каждую неделю — у кого-то ожог.

Главное: ждать отвердевания раствора годами… «ох, господи, не доживу».

Мне бы какой-нибудь аналог клея «Момент»…

Не, не нюхать. Для основного его применения.

Если с фундаментами я могу оставаться в обще-святорусском русле, если с кирпичом, я, хоть и ушёл от плинфы, но «святорусский индустриальный» как-то похож на мой, то с раствором — полный отказ. Надо изобретать что-то своё. Ну, или уже давно известное, но в 21 веке.

Основой цивилизации 21 века является цемент. В прямом смысле: почти всё, что вы видите, имеет в своей основе этот искусственный материал.

«И на Марсе будут яблоки цвести» — возможно. Но только после того, как кто-то выложит бетонными плитами стартовую площадку, зальёт бетоном фундаменты пусковых, поставит бетонные блоки в основания зданий и сооружений…

«Хлеб строительства».

Совершенно нерусский продукт.

Факеншит уелбантуренный! Куда мы попали?! Нам «повезло» с климатом, при котором добывать «хлеб насущный»… «дашь ума». И — труда. Так и с этим, строительным «хлебом»… пролёт.

Сильно древние римляне (во II веке до н. э.):

«…получали пуццолановый цемент совместным размолом извести и вулканического пепла, прозванного пуццоланой (по городку Поццуоли на берегу Неаполитанского залива, где он был впервые обнаружен)…

Греки применяли… туф с острова Санторин. Пуццолановые цементы изготовлялись путем простой добавки пуццоланового материала к извести в качестве заполнителя».

Где мы, а где Везувий с Санторином?! Вулканический пепел, туф, пемза (не путать с Пензой!)… Ну нету у нас такого!

«В средние века было случайно обнаружено, что продукты обжига загрязнённых глиной известняков по водостойкости не уступают римским пуццолановым смесям…».

Всякие славные готы с вандалами — не знали, не знали… и забыли. Но сооружения оставались перед глазами. Превратились в каменоломни. В дворцах, банях, храмах и амфитеатрах — камень добывали. Всё угробить и растащить не смогли — много римляне построили. Ругали древних за крепкую кладку — ломать тяжело. Расковыривали, растаскивали… И додумались сами сделать подобное.

Сильно постепенно. За тысячу лет.

На «Святой Руси» — ни сырья, типа туфа, ни повсеместных примеров каменной кладки тысячелетней давности. Нет и такой уж острой потребности строить из камня. С деревом работать куда как приятнее. И проще. Веками.