Орсон Петерсен - Работа над ошибкой [litres]

– Странно, – нарушил молчание Времянкин. – Если я не ошибаюсь, крепости, как правило, строились на возвышениях. А тут низина. Это бессмысленно. Если бы сейчас были Средние века, и кто-нибудь, к примеру, решил бы захватить этот замок, и вам, предположим, пришлось бы обороняться, то… Все решили бы лучники. Они бы закидали вашу крепость стрелами. Или стреляли бы прицельно, как снайперы, с верхушек деревьев, – рассуждал он. – Хотя, признаю, выглядит это впечатляюще. Если не думать об обороне, то все просто замечательно. Это вы соорудили?

Ответа не последовало.

– Нет слов. Сколько всего хорошего вы могли бы сделать. Ну да ладно.

Пройдя через мост, они оказались у деревянных ворот. Тяжелые двери сами собой поехали внутрь, скрипя могучими петлями. Не дожидаясь, пока ворота полностью раскроются, женщина проникла через входную арку во двор. Остальные последовали за ней. Они оказались в мощеном цвингере, перед еще одной высокой стеной. Прямо напротив входа стоял метровый глиняный горшок, заполненный черной жидкостью. Над поверхностью маслянистого вещества плясали яркие языки пламени. Женщина вынула из настенного крепления факел, окунула накрученный фитиль в горшок и запалила пропитанную паклю. Держа факел перед собой, она зашагала вдоль округлой стены вправо. Эмиль семенил за ней, мужчина чуть позади. Узкий коридор привел их к развилке. Свернули влево. Снова разветвление. На сей раз пошли вправо. После очередного поворота сомнений не осталось – это был мудреный лабиринт со множеством глухих тупиков. Поначалу Времянкин пытался запомнить последовательность поворотов, но быстро смирился с тем, что не сможет сделать этого: закутков было слишком много и все они внешне почти не отличались друг от друга. Стоит принять во внимание кромешную тьму, скрывавшую все, чего не касался огненный бутон факела. Каблуки Эмиля стучали по плоским булыжникам. Звук его шагов повторялся, отражаясь от толстых стен.

Прошло минут десять, прежде чем эта странная компания вышла из лабиринта. Они оказались в небольшом замковом саду с колодцем в центре и изящными топиари вокруг. Рядом с садом размещалось несколько одноэтажных построек с черепичными крышами. Над невысокими сооружениями возвышался донжон с конусообразной башенкой. Вдоль стены закручивалась каменная лестница, поднимавшаяся к узкому входу.

Женщина уверенно преодолевала ступени. Эмиль шел за ней. Во время подъема перед лицом мальчика раскачивался ее упругий зад. Он пристально разглядывал ягодицы дамы, обтянутые плотной джинсой. Времянкин обернулся, чтобы выяснить куда в этот момент смотрит мужчина. Он до конца не понимал природу отношений Двоих и, вероятно, опасался вызвать ревность громилы. Тот словно ждал, когда мальчик обернется. По всем признакам, он смотрел Эмилю прямо в глаза. Хотя из-за темных стекол очков утверждать это наверняка было бы трудно. Поджав губы, Времянкин отвернулся и сосредоточился на ступенях под ногами.

В округлом холле горели свечи. Тусклый свет не позволял в полной мере разглядеть просторное помещение – большая часть пространства скрывалась в темноте. Но кое-что понять было можно. С порога посетителей встречали редкие экспонаты древности. Мозаичный пол с дивным орнаментом, покрытый тонким восточным ковром, огромные фрагменты колонн в духе новодворцового периода минойской цивилизации, бессистемно лежащие у стены, фигурные жирандоли с плафонами из баккара, резная консоль а-ля франс для корреспонденции и висевшее недалеко от входа серебряное зеркало, в котором Эмиль не отражался по причине своего роста. Эклектичный набор благородной старины ассоциировался с музейной выставкой. Задрав голову, Времянкин не смог разглядеть потолка, он увидел лишь скопившуюся под крышей темень.

– А! – отправил мальчик вверх.

Двое среагировали на выкрик Эмиля как сторожевые псы. Они резко повернули головы и уставились на мальчика. Тот смотрел вверх. Двое, следуя взгляду Эмиля, тоже задрали головы. Не обнаружив ничего интересного, мужчина с Яном на руках направился к изогнутой лестнице, которая вела к длинному балкону второго этажа. Времянкин отвлекся от сгустившейся черноты на мерный стук шагов мужчины. Эмиль смотрел на уходящую фигуру, пока та не скрылась во мраке одного из коридоров, ведущего с балкона в глубь замка. Мальчик взглянул на женщину: она по-прежнему рассматривала темноту над головой.

– Я крикнул, чтобы понять, когда отразится звук. Хотелось определить высоту потолка, – пояснил Эмиль. – Сколько там? Метров десять? – спросил он.

Женщина не ответила. Она смотрела вверх, будто там что-то происходило.

– Интересно, какой у тебя голос… Ничего, что я на «ты»? Не сочти за неуважение. Хотя… Знаешь, это неправильно. О таких вещах обычно договариваются. Давай все-таки на «вы»? Давайте то есть. – Эмиль смачно зевнул.

Женщина наконец обратила на него внимание.

– Ой, что-то спать хочется. Нам здесь долго еще стоять? Мы чего-то ждем?

Женщина еще раз взглянула вверх и двинулась к лестнице, Времянкин поковылял за ней. Она отвела мальчика в роскошную комнату, расположенную на третьем этаже. Драпированные шотландкой стены, декор и меблировка сплошь из ценных пород дерева, благородный текстиль, всевозможные антикварные аксессуары. Как и обещал Ян, викторианский стиль в лучших традициях. В этой комнате вполне мог бы жить какой-нибудь виконт британского пэрства. Эмиль прошел к резной кровати с пышным матрасом, забрался на нее, подпрыгнул на попе, оценив мягкость спального места, и спрыгнул на пол. Женщина следила за ним с порога.

– Вы будете меня сторожить? – спросил Времянкин.

Не дождавшись ответа, мальчик пожал плечом и направился в ванную комнату, вход в которую располагался здесь же.

– Я в душ, – на всякий случай уточнил Эмиль и уединился в мыльне.

Первым делом он пустил воду в раковину и включил душ. Затем он начал осматриваться. Небольшая комната, отделанная салатовым перламутром, с умывальником, унитазом и деревянной купелью. Струи воды громко колотили по дну ванны. Эмиль подошел к двери, аккуратно вынул ключ из замочной скважины и принялся подглядывать за женщиной. Она неподвижно стояла на прежнем месте, упершись во что-то взглядом. Времянкин понаблюдал за ней какое-то время и плюнул на это дело. Он начал сбрасывать с себя одежду, попутно оглядывая имеющиеся в комнате банные принадлежности. Здесь было все, к чему он привык: шампуни, пасты, щетки, мочалки и чистые полотенца. Эмиль полез под душ.

Женщина стояла все там же, когда мальчик вышел из напаренной ванной. Одной рукой он придерживал махровое полотенце, в которое обернулся, как древний грек в хитон. Другой прижимал к животу свою одежду. Он быстро освободился от нее, свалив на кресло. Затем скинул с себя полотенце и, оказавшись полностью голым, забрался под одеяло. Эмиль обнаружил рядом с изголовьем кровати свисавший с потолка плетеный шнур с кисточкой. Мальчик потянул за него, и свет в комнате погас. Эмиль включил свет и посмотрел на женщину.